Что дни, бесцельно мною прожитые?
Тела – следы расстрелянной толпы?
Потоптанные (хоть жнецов серпы
Их срезали) колосья налитые?
В кредит растраченные золотые?
Кровь, грешные кропящая стопы?
Росинки ли, безвестны и скупы,
Дразнящие в Геенне рты пустые?
Я их не вижу. Но, как Бог велит, их
Узнаю, умерев, ко мне гурьбой
Бегущих – скорбных призраков убитых.
«Я – это ты!» – хрипят наперебой.
«И я! И я!» – летит из губ раскрытых.
«А ты, ты будешь вечно лишь собой!»
Sonnet LXXXVI.
Lost Days
The lost days of my life until to-day,
What were they, could I see them on the street
Lie as they fell? Would they be ears of wheat
Sown once for food but trodden into clay?
Or golden coins squandered and still to pay?
Or drops of blood dabbling the guilty feet?
Or such spilt water as in dreams must cheat
The undying throats of Hell, athirst alway?
I do not see them here; but after death
God knows I know the faces I shall see,
Each one a murdered self, with low last breath.
"I am thyself, – what hast thou done to me?"
"And I – and I – thyself," (lo! each one saith,)
"And thou thyself to all eternity!"