Взгляни сюда: зовусь я Быть-могла,
Так-поздно, Никогда и Разлученье.
Вот раковина – слушай! Стоя в пене,
Её у мёртвой бездны Жизнь нашла.
Вот зеркало. Смотри на блик стекла!
Любовь и Жизнь, в отчаяньи и тлене,
Не видишь ли? Плачевное виденье –
Покров, что тайна тонко соткала.
Да, я тиха! Но если жизнь былая
Вернёт Покой крылатый – и ручей
Унылых вздохов станет горячей,
Ты смех услышишь, к сердцу посылая
Духовный взор: в засаде там ждала я,
Сверкая льдом всё помнящих очей.
Sonnet XCVII.
A Superscription
Look in my face; my name is Might-have-been;
I am also called No-more, Too-late, Farewell;
Unto thine ear I hold the dead-sea shell
Cast up thy Life's foam-fretted feet between;
Unto thine eyes the glass where that is seen
Which had Life's form and Love's, but by my spell
Is now a shaken shadow intolerable,
Of ultimate things unuttered the frail screen.
Mark me, how still I am! But should there dart
One moment through thy soul the soft surprise
Of that winged Peace which lulls the breath of sighs –
Then shalt thou see me smile, and turn apart
Thy visage to mine ambush at thy heart
Sleepless with cold commemorative eyes.