НОЯБРЬСКИМ ДНЕМ
Оле Б.
Сквозь красоту легла дорога в боль.
Просвет меж туч как снятое проклятье.
И вот автобус долгого маршрута
Нырнул, скрипя, в проулки и проезды,
Причальный, Магистральный, Силикатный,
Явив на пять минут Москву другую,
Сокрытую за ширмой небоскребов,
Газет футбольных и щитов рекламных.
Какие-то неведомые лица:
Геолог в рыжей куртке, крановщик,
Хозяйка баржи в коже – хоть револьвер
Ей в руку – пролетарская мадонна.
Потом больница и твое лицо,
Копна волос и пламень возбужденья:
«Все дело в этой зебре. Мне казалось,
Он тормозил, я шла – потом провал.
Искать его? Не стоит. Понимаешь,
Я человек рассеянный вдвойне,
Поскольку астроном и стихотворец.
К тому же я не выспалась – трехтомник,
Поэты наших дней, составил Васин,
Я прочитала девятьсот стихов,
Всех не успела, но старалась честно,
Чтоб ни одной не пропустить звезды».
Лицо в подушках излучало свет,
А тело было все синяк сплошной,
И старый санитар, когда-то в прошлом
Солидный инженер, сказал: «А счастье,
Что в эти годы остаешься нужен».
Обратная предзимняя дорога
Лежала в темноте сквозь их слова.
И над Москвой рекой светились звезды.