Мы у Тойнби прочтем, как упорно, неостановимо
Прет Христова трава сквозь костяк остывающий Рима,
Как сквозь Ханьский обвал, этот желтый закат окаянный
Прорастает, дрожа, изумрудный бамбук махаяны.
Ну, а нам не помогут уже ни слова, ни светила:
Все, что будет у на с позади, как и все, то, что было.
И нелев зарычит, и не взвоет шакал, и не всхлипнет блудница -
Над дымящейся гарью споет одиноко синица.
Вот сввершилось все то, что кричала когда-то гадалка.
Сам прошепчешь себе: жалко, старый? - ответишь - нежалко,
Ну, быть может - чуть-чуть, ну, на горькое зернышко тмина.
Бесконечен наш путь, и- все мимо, и мимо, и мимо...