Станислав Божко

Я родился в 47-ом году,
Вурдалак над страною дудел в дуду.
Сорок лет я печку топил во льду.
Как какой-то долбаный Гатерасс,

Я все рвался на Север, да, звали: Стас.
Видно, нынче подходит к концу рассказ…

А начинался он на северной окраине большого города в Северной Азии, на короткой (тогда — казавшейся длинной) деревянной улице, одним концом упиравшейся в трамвайную линию маршрута № 7 (мясокомбинат — Центр), другим — в сосновый лес. Вдоль леса, замыкая цивилизационное пространство, с вырожденной, до отвязного хаоса многокилометровых «шанхаев»,упорядоченностью,
ряд одноэтажных домов, открытый лесу : улица Стасова.
Я и ощутил «свет мира» именно там. И там же, на границе леса, впрягшись в детские санки навьюченные примусом, полбуханкой черного хлеба, и уварованным в домашнем буфете куском колбасы, выбрал, по внутреннему компасу, направление движения – СЕВЕР. Правда, «керосин и хлеб» быстро кончались, и приходилось возвращаться. Эта вибрирующая двойственность перехода границы и - возвращения обратно, чтобы рассказать об увиденном ТАМ, потом повторялась многократно, и лежит в основе многих моих текстов.
Через четверть века я жил в хижине на северной окраине Томска, первый раз возвращаясь к истокам своего хронотопа, а сегодня ( еще через 25 лет) в полном соответствии с формулой «вечного возвращения того же самого», окно моей комнаты выходит на деревья хиреющего Битцевского лесопарка.
Тексты, которые традиционно называют стихами, я, как их автор, таковыми не считаю. Элементы версификации в них - дань традиции, и не самое важное. Это, как старый висячий мост, которым пользуешься по привычке, и только для того, чтобы оказаться на ТОЙ стороне. Назвать их нужно, за неимением другого слова: «жизненными документами», поскольку, каждый текст связан с какой-то очень важной для автора ситуацией. Иных поводов, как правило, не было. Это «личные место-имения» - МЕСТА ВСТРЕЧИ, в которых сознание, опираясь на язык, каждый раз, пытается перепрыгнуть в то, что до сих пор не названо никем. Внутрь.
Впервые это случилось со мной лет в шесть. Когда проснувшись рано утром от какого-то, повторяющегося, как накат прибоя, шума, я встал с постели, и, выглянув за калитку, увидел :

Ты видел впервые паденье деревьев
И, взглядом наискось,
Следил, как валились мохнатые звери -
Далекие — близко.
И все, что приручено и неподвижно,
Прижито, притерто
Валилось куда-то наискось от жизни.
Вскипало в реторте
Пространства, пришпоренного движеньем,
Разящим навылет.
И ты был стрелком и пробитой мишенью:
Ты ВИДЕЛ впервые.

Написать личное сообщение    Добавить в список избранных