«Мои родители поцеловались – и я родилась»
(из поэмы Тяжелая вода)
Потом пришли черные тучи. Черный дождь.
Наш сад – весь белый. Не как снег,
а как – стекло. Мы жили в подвале. Бабушка
сказала, чтобы я считала свои грехи – на тот случай
если дьявол прорвется через кладку со своим
адским теплом. Я сразу же увидела лягушку,
которую мы с Вадиком распороли палкой. Из нее
вывалились внутренности похожие на ту банку
с джемом, которую я разбила и мама потом ругалась.
Папа пришел с работы весь черный. Но черной
была не одежда, а лицо. Он сказал, что подошел
слишком близко. Мы проведали его в белой
комнате. Человек гонялся за нашей Китти с Гейгером.
У него был пластиковый мешок. Рассердился, когда
я засмеялась и закричала – Китти, беги! Когда я
рассказала об этом папе, он тоже рассердился.
Несколько старых женщин встречали наш поезд
на остановке. Они бросали в нас коричневые камни.
Потом мы увидели, что это был хлеб. У одной было лицо
в точь-точь как у бабушки. Но когда я попросила воды,
она перекрестилась и отошла на шаг назад. Женщина
в белом переднике принесла нам мороженное.
Она разрешила нам оставить стакан. Потом пришли солдаты –
мыли наш поезд. Я искала глазами старую женщину. Ту,
которая похожа на мою бабушку. Но ее не было видно.
Человек в белом космическом костюме и маске
встретил нас в больнице. Он сказал – положите
все свои вещи в этот мешок. Я вспомнила о Китти.
Но на этот раз не смеялась. Он сказал, что он – врач, но я
не поверила. Он не был похож на врача, которых
показывают в кино. Мама хотела оставить кольцо,
но он покачал головой. Сказал что-то о полураспаде.
Я плакала, но мне было интересно посмотреть на город.
Из окна город казался серым. Я боюсь, если пчела укусит,
то можно умереть. Ночью я смотрю в окошко и ищу лисицу
с тремя хвостами. Я пойду спать. Как папа. Папа
сказал, что мы уснем навечно.
Для науки.
Мне снилось, что я умерла - но мама
плакала во сне так громко,
что разбудила – так что я не умерла.
Но, когда я стала ее искать, то не нашла.
Они забрали ее во вторник.
Помни – она не может разговаривать.
Это говорил, человек, который думает, что врач.
Но он не прав. Мама говорит со мной. Она говорит
глазами. Мама сказала: мы все вернемся другими.
Вадик говорил, что когда мои родители поцеловались, -
я родилась. Я поищу мальчика в отделении,
похожего на Вадика. И поцелую его.
Они положили меня в белую комнату
и дали краски.
Никто не обнимает меня.
Под окном гнездо.
Я жду, когда появятся птенцы.
Я смотрю на ромашки и думаю -
Неужели и они распустятся черными. Женщина
с рыжими волосами смотрит на то, что я рисую.
Она сидит со сложенными руками.
Говорит, что неважно, как ее зовут.
Я рисую, и она прикладывает рисунок в стеклу.
Как рентген. Спрашивает - ваши люди все черные ?
Я не отвечаю. Я опускаю кисточку в краску, и
поворачиваю. В точности, как папа поворачивал
макароны на тарелке. Я беру на кисточку как можно
больше темной краски. Я прошу его дать мне
больше краски – человека, который притворяется врачом.
Я говорю ему: черной никогда не хватает.
* * *
Mario Petrucci
"My parents kissed - and I was born"