Гольф-клуб в долине Арарата
Октябрьским солнцем залит Арарат,
и светописи дарит аппарат,
поймав в прицел изящные замахи,
и потом просолённые рубахи,
и прыть собаки, ищущей шары,
и ширь долины с именем горы.
О солнце жизни и восторг игры,
как всех людей, пленившие армян,
за радость детства давшихся в обман
политиканам, торгашам, спортсменам…
Все веселее мчится кровь по венам
гольфиста ловкого… Но точный взгляд
рассеялся, упав на Арарат:
«Двуглавый, здравствуй! Знаю, никогда
я не оставлю на тебе следа,
лишь буду представлять со дна долины,
как вещий камень твой дробят курдины.
Пустая сторона! Акелдама!
Но люди там, цветы, стада, дома.
Не их вина, что и они в обмане,
как вся земля теперь, как мы – армяне…
Окончится игра, приду домой,
где над столом горит передо мной
прабабки, ванской гимназистки взгляд,
спасенной чудом век почти назад
смутившимся врагом…
О злые страны,
сердцам и манускриптам только раны
дарившие… Из Матенадарана
иду к игре, чтоб отдых дать глазам.
Цари, святые… Кто же здесь я сам?
Спортсмен, историк?
Пламя Арарата
слепит глаза… Удар! «Коротковато, -
рокочет тренер, - средний был замах…»
Шар нумерованный у пса в зубах…