Соглашаясь на участие в предварительном отборе произведений конкурса ТАНКА-2, отдавал себе отчёт в том, что для меня это будет возможность определить, пройден ли еще один период в развитии… развитие чего, сложно ответить на этот вопрос, даже путем скрупулезного перечисления составляющих элементов этого развития.
Действительно, некогда, в стране, которой теперь нет, нельзя было считаться интеллигентным человеком, если ты не читал Кобо Абэ, Акутагава Рэноске или не смотрел «Расёмон». Сейчас Интернет просто до отказа забит авторами, ищущими себя в японском искусстве или японское искусство в себе.
Итак, отправная точка, начало будущей итоговой линии лежит там, где до сих пор у некоторой части культурного сообщества, преобладает непоколебимая уверенность, что русская и японская литература, а в частности поэзия, никогда не найдут общий язык. Никогда японец не сможет написать онегинской строфой лирическое произведение по-русски, никогда русский не сможет создать произведение, достойное называться танка или хайку. Было время, когда я тоже так думал. Думал, что нам никогда не преодолеть различия в системе ценностей, в элементах передачи мировосприятия.
Но по прошествии времени, согласился с тем, что в силу единства человеческих переживаний, эмоций, чувств – все литературы мира имеют общие черты. А различия – это не непреодолимые противоречия, а драгоценные штрихи к портрету, без которого образ вышел бы не таким выразительным.
В некоторых полемических спорах о путях развития твёрдых форм японской поэзии в русскоязычном пространстве явственно слышны категоричные утверждения, что в русском языке нет и не может быть ничего такого, что бы затмило красоту сложенных японскими поэтами строк. Мой ответ, зачем затмевать… оттенить, дополнить, добавить к сложной традиционной омонимии, системе киго, макуракотоба, русские ассоциативные связи, даже наше невыносимое ударение, изменяющиеся по родам, числам и падежам, может быть особым приёмом в русских произведениях и не стесняться этого надо, а гордиться. Дополняя друг друга - вместе раскрыть ещё сокрытое в глубине. В этом месте - саикэирэи в сторону переводчиков, всех без исключения, не выстраивая в иерархию – отцкарэсама. Это мой ответ, почему мы все с вами встретились в этом конкретном поэтическом пространстве.
Вторая часть, базовая нота итоговой линии – знание правил. Количество слогов, двустрофность, не называние, а вызывание чувств и эмоций…., даже останавливаться на этом не буду. Об этом столько написано, столько копий и перьев сломано, повторяться, значит не уважать собеседника. По моему скромному разумению, если человек подает произведение на конкурс ТАНКА, ему не надо объяснять прописные истины. Если надо, то, пожалуй, вы где-то поспешили, вернитесь к отправной точке. Я задержусь только на циклах танка, так как на этот конкурс они были представлены. К примеру, известны циклы из 10 хайку Масаока Сики, циклы Такахама Кёси в которых, поэты могли более полно раскрыть сказанное, а использование циклизации позволяло расшить поэтическое пространство. В каждом стихотворении цикла настойчиво повторялось ключевое слово в разных контекстах.
Судить конкурс ТАНКА-2 только по соответствию формальным признакам, посчитал уже не соответствующим этапу развития. Планку надо ставить выше. Произведение должно быть именно поэзией, а не набором слов и словосочетаний. Чтобы иметь общее понимание, что такое поэзия в данный конкретный момент для целей судейства конкурса я пользовался определением Анненского И.Ф.: «Создания поэзии проектируются в бесконечном. Души проникают в них отовсюду, причудливо пролагая по этим облачным дворцам вечно новые галереи, и они могут блуждать там веками, встречаясь только случайно», (курсив мой).
Шлейф аромата, завершающий отрезок итоговой черты – усин. Причём включающий в себя и югэн, и ёен, и ёдзё, как опору на ассоциативный подтекст. Осознанно пользуюсь терминологическим аппаратом японской поэтики, чтобы не изобретать велосипеды аналогий. Некогда родился и по сию пору продолжается спор об «истинном югэне», дескриптивный ли это символизм, отказывающий в присутствии лирическому герою – автору или субъективный лиризм, выраженный в личностных эмоциях… Об этом спорили еще со времён Сэндзайвакасю и Синкокинвакасю, а может и раньше, об этом говорят и никак не могут договориться сейчас русскоязычные авторы, пишущие произведения в стиле и эстетике югэн. Когда я слышу о недопустимости использования в стихе личных местоимений, описание событий с присутствием автора, говорю себе: «аа, так вот что имел ввиду Камо-но Тёмей», (годы жизни 1153-1216), когда говорят о возможности присутствия субъекта, лирического героя, автора, использования эмоциональной метафоры, выразительно интерпретирующие чувства и переживания субъекта, то вспоминаю Фудзивара-но Сюндзэя (годы жизни 1114-1204). На мой взгляд – ценны оба способа выражения мыслей и чувств, ведь в данном случае важнее цель, а средство должно использоваться соответствующее поставленной цели. Ну да, ну да, сам себе улыбнусь, цели поставлены, задачи определены, за работу, товарищи)))…
Итак, завершая итоговую черту не жирной точкой, а многоточием, добавлю, что целью моего выбора произведений стало наличие дескриптивного или субъективного лиризма в стилистике югэн, безусловная певучесть, соответствие базовым правилам стихосложения танка, с оговоркой, не просто математическая сумма перечисленных свойств, но совершенно цельный, синергетический результат сложения этих составляющих литературного творчества.
Да простят меня авторы, которые посчитают, что ни моего образования, ни культурного и эстетического воспитания и восприятия, а также жизненного опыта оказалось не достаточным для того, чтобы оценить их произведения по достоинству. Но снова хочу напомнить, что никогда не считал себя истиной в последней инстанции, хотя, к моему сожалению, очень часто в последствии, даже очень отдалённом, оказывался прав. Действительно, судейские оценки, выборки, попытка объективизации абсолютно субъективного восприятия. В тоже время – это попытка обозначить вектор дальнейшего развития, открыть перспективу, а не обозначить строгие границы, которые необходимо ставить на начальном этапе, но только на начальном, под которым и пора подвести черту.
И несколько слов благодарностей:
- главному судье – за терпение,
- авторам – за участие,
- устроителям – за организацию конкурса, на самом деле, это правда, ведь когда-то сам термин (категория) югэн был впервые использован Фудзивара-но Мототоси в 1142 году для оценки поэтических произведений на турнирах, так что традиция не прерывается, так можно сказать.
В заключение общих комментариев к представленной выборке, позволю себе несколько интерпретировать очень понравившееся высказывание Дьяконовой Е.М.:
«в нашу эпоху средневековое искусство (имеется ввиду японской поэзии) или должно было превратиться в «классическое наследие», «образцы прошлого», стать точкой отсчёта для новой поэзии (как онегинская строфа для русской поэзии), или изменив отношение к канону, войти органичной составной частью в культуру современности. Произошло последнее, историческая судьба жанра хайку и танка не представляется завершённой…»
Ёросику.
МГЦ