Я выйду, отчаянно шаркая,
Но я никого не виню.
Прольется амброзия жаркая
По окнам шестой авеню.
Меня повстречает обочина;
Я лезла из кожи – и вот:
Недавняя клятва просрочена,
Нет смысла выдавливать пот.
Как кисть неизвестной художницы,
Плывет листопада рука,
Ведя карамельные ножницы
По кромке резного листка.
Но отклики внутренней гибели,
Ко мне подобравшись впритык,
Меня окончательно выбили
Из рамок, держащих язык.