ПРОДОЛЖЕНИЕ АВТОБИОГРАФИЧЕСКОЙ ПОВЕСТИ - ИСПОВЕДИ
"ЖИЗНЕННЫЙ РАСКЛАД". ЧАСТЬ ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ.
Начало здесь - http://www.stihi.ru/2016/04/07/5986
http://www.stihi.ru/2014/10/13/2462
Ox, нелёгкая это работа -
Из болота тащить бегемота!
Корней Чуковский.
Родившись под созвездием рака, Мария постоянно чувствовала на себе его рачью натуру. По гороскопу Рак - символ попятного движения (в прошлое), консерватизма и сохранения традиций предков. Для него очень важны семья, дом, без которого представители этого знака, как рыба, выброшенная на берег. Душевное состояние Раков напрямую связано с физическим здоровьем, поэтому им следует меньше переживать по пустякам, перестать себя накручивать и не брать близко к сердцу проблемы. Все это в полной мере относилось и к Марии. Чисто по - рачьи, она смело делала два шага вперед и три назад, прямо как в песне: «Две шаги налево, две шаги направо, шаг вперёд и две назад». Вот и сейчас вернувшись от Любаши и сполна зарядившись её уверенностью в успехе, Мария упорно продолжала повторять аффирмации, используя каждую свободную минуту:
« Я живу в прекрасной трехкомнатной квартире, почти даром. Хозяйка великолепная женщина, с которой у меня очень добрые отношения. Квартира давно ждет меня, а её обаятельная владелица ищет именно меня, чтобы предложить пожить у неё лет восемь - десять»
Проделывая это она непроизвольно улыбалась собственной наивности и частенько оглядывалась, чтобы убедиться, что никто из детей не застал её врасплох за этим, мягко говоря, странным занятием… Не хватало, чтобы они подумали, что у мамы крыша поехала. К концу недели, её, как истинного «рака», потянуло назад к её ухмыляющимся сомнениям… И она резко прекратила это бесполезное занятие (как она считала), выкрикнув в сердцах куда-то вверх: «Как Бог пошлет, пусть так и будет». Отпустив ситуацию, Мария успокоилась, но как оказалось, ненадолго… Через пару, тройку дней, после очередного неприятного разговора с хозяйкой квартиры, Маша снова впала в депрессию. Величайшим подспорьем в её судьбе была тяга к стихам. Именно они очищали душу:
Терзаете, кромсаете,
рвете, да на части;
И напрочь забываете:
Я - есть ваше счастье!
Насилуете, топчите,
сжимаете в кулак.
Калечите, не спешившись,
как будто, я ваш враг.
Пытаете страданием...
У совести в плену
разорванной рубахою
болтаюсь на ветру.
Вы что, ополоумели?
Очнитесь ото сна.
Неужто обезумели?
ДУШЕ нужна Весна!
Терзаете, кромсаете,
рвете, да на части;
И напрочь забываете:
Я - есть ваше счастье!
Нарыдавшись, в очередной раз, от безысходности, она быстро умылась и привела себя в порядок. За слоем макияжа спрятала следы отрицательного всплеска эмоций и поспешила на работу. Но недаром говорят, что зачастую, если внимательно присмотреться, на лице всегда можно прочесть о состоянии человека в данный момент и о том, что скрыто глубоко внутри. Не успела она и шагу ступить, поднявшись по ступенькам гимназии, как её окликнула Людмила Григорьевна, одна из родительниц её воспитанников. Она с искренним беспокойством осведомилась о Машином самочувствии. Не справившись с нахлынувшей обидой на жизнь, Мария безутешно заплакала. Поднявшись вместе с Людмилой в свой кабинет, она под натиском её вопросов рассказала о безвыходной ситуации со съемной квартирой. Хозяйка повысила цену за жилье, а Маша пыталась доказать, что эта, с позволения, сказать - халупа (гараж, переделанный под сдачу квартирантам), не стоит таких денег. Да, и не было у неё возможности платить такую сумму, надо было еще и детей кормить, учить, одевать.На самом деле – жилье, называемое его владелицей квартирой,не стоило и того, что платила за него Маша. Но, «хозяин – барин». Приходилось, что называется, стиснув зубы терпеть.Выслушав очень внимательно, не перебивая, её невеселую историю, родительница улыбнулась, и мягко коснувшись плеча Марии, проговорила:
- Похоже, я смогу помочь Вашей беде, дорогая.
- Что Вы, - запротестовала Маша, я не для этого Вам рассказала, чтобы вызвать жалость. Да и не возьму я денег, потому как отдать не смогу, а если и смогу, то не скоро…
- А кто Вам, сказал, что я хочу предложить денег? Я предлагаю квартиру.
- Не поняла, - в полном недоумении, произнесла растерявшаяся Мария. Квартиру?!
- Да, причем недорого, чисто формально. Вы будете оплачивать коммуналку и 500 рублей сверху.
- Вы шутите?! Я плачу за свой гараж две с половиной тысячи, у Вас же не гараж?
- Нет, у меня трехкомнатная квартира в Юго-Западном районе.Что с Вами, Мария Александровна?!
- Мария неподвижно хватала воздух ртом, ничего не в силах произнести, она беззвучно лепетала, как в бреду – работает…
- Людмила Григорьевна бросилась к графину с водой, вытащила из сумочки склянку с каплями и буквально влила их Маше в рот. Придя в себя, Мария рассказала Люде фантастическую историю с аффирмациями. Через несколько минут они уже, как старые и добрые друзья, пили чай, оживленно беседуя о чудесах, которые в жизни всё - таки бывают, несмотря на скептическое к ним отношение. Квартира, действительно, оказалась трехкомнатной в центре района, где в двух шагах было все – магазины, аптеки, рыночек. Автобусная остановка была видна из окна. Но самое главное, что квартира была куплена для сына и сдавала её Людмила до того момента, пока он не женится. Мальчик был одним из учеников Марии и учился в восьмом классе. Значит, до окончания школы - три с лишним года… Счастью не было предела.
Но если бы тогда Маша знала, что Гриша женится ровно через десять лет, то успокоительные капли вряд ли бы помогли… Аффирмации не просто сработали, они сбылись на двести процентов. Потому, что новая хозяйка квартиры оказалась не только милой, обаятельной, но с очень доброй, понимающей и щедрой на человеческое тепло и участие, душою. Это именно она, через несколько лет, подарит ей томик Конкордии Евгеньевны Антаровой "Две жизни", о котором говорилось в первой части этой повести http://www.stihi.ru/2014/10/13/2462:
«Отложив последний прочитанный листок, Мария стремглав помчалась к книжному шкафу. - «Две жизни, две жизни, - повторяла она, как заклинание, переворачивая очередную стопку книг. – Вот она! – торжествующе произнесла Маша, обрадованная тем, что вспомнила при упоминании названия книги, что уже где–то слышала это. Пару лет тому назад, её квартирная хозяйка, подарила ей темно синий томик Коры Антаровой, под названием «Две жизни»- том первый, с дарственной надписью. Потрясенная тем, что продиктованная Учителями Небесными книга, пролежала у неё непрочитанной столько времени, Мария открыла книгу. На первой странице шариковой ручкой была сделана надпись:
Всё, что уходит – это к добру. Все, что приходит – к развитию. Всё, что есть – это Его. Всё, что есть – Он. Он есть – Всё! В знак глубочайшей признательности – Людмила».
А пока, Маша с упоением наслаждалась невероятной свободой и успехом, так неожиданно свалившимся на голову. Отдавая ключи от квартиры, Людмила Григорьевна сказала:
– Пусть это квартира станет для Вас, последней съемной, следующая будет лично вашей.
- Следующим будет собственный дом, - без тени сомнения произнесла Мария.
В тот момент, окрыленная случившимся, Маша верила в это так, как будто, розовое свидетельство на дом лежало на соседнем столике. И началась новая, полная приятных сюрпризов и чудес, жизнь! Следующим, поистине чудом, стало поступление детей в высшие учебные заведения. Знакомство с квартирной хозяйкой вылилось в настоящую дружбу, граничащую с сестринской любовью. Эти теплые искренние отношения продлятся долгие - долгие годы, а сейчас Марии предстояла кропотливая работа над преодолением недостатков собственного характера, мешающих духовному развитию и ощущению полной гармонии.
Казалось бы, - мечты сбываются, работа нравится, дети здоровы и счастливы. А Машу не покидало чувство неудовлетворенности. Она старалась не думать о ссоре с родными, но мысли, как мухи, назойливо лезли в голову. Ей не хватало общения с сестрою и матерью. Острота обиды притупилась, но не оставляла её. И это приносило боль и страдания измученному сердцу. Чтобы получить хоть какое-то облегчение, она выливала всю горечь обиды и боль душевную в стихи:
Вы ненавидите меня, а я прощаю.
Бояться вашей нелюбви, я – запрещаю!
Душа, казалось, на износ, переболею…
Словесный ранивший «понос» забыть сумею.
Заставлю прошлое уйти, но не зарою,
Чтобы не смело сердце ныть, я – успокою.
Сожгу обиды все дотла, пущу по ветру,
Дам разлететься, без следа, лихому пеплу.
Сметет пусть времени метла былые страхи,
«Своя рубаха», им мила, я ж, без рубахи…
Неважно… Новую сошью, теплей и краше.
Наполнится пусть, до краев прощенья чаша.
Я не утрачу ни за что, Любовь и Веру,
Когда лишаете вы Сил, то знайте меру!
Пусть не покинет никогда Свобода Духа!
А остальное – ерунда! "Всего, ни пуха"!!!
Вы ненавидите меня, а я прощаю.
Бояться вашей нелюбви, я – запрещаю!
Душа, казалось, на износ, переболею,…
Поля зачахнувших ростков, я – пересею!
Каждый раз, заставляя себя забыть, все, что произошло в тот злополучный день, Маша ловила себя на жутком ощущении - «рачьи клешни» её характера, мертвой хваткой цепляясь за прошлую обиду, восстанавливали все, до мельчайших подробностей. И чем больше она старалась забыть, чтобы принять, понять и простить, тем больше память, как-будто, издеваясь, выдавала детали того дня. Как заезженная пластинка возвращала она ту картину, где Мария пыталась доказать матери и сестре своё право на отчий дом. Не важно, что она уезжала, не собираясь сюда возвращаться, и писала в письмах - не вернусь никогда!!! Но как говорится - "Never say never» -Никогда не говори «никогда», выражение из Записок Пиквикского клуба Чарльза Диккенса. Судьба повернулась, заставив вернуться из европейской цивилизации в Российскую действительность.
Убеждая сестру, что та к ней несправедлива, ведь это и её - Машин дом! В ответ она услышала, как раздосадованная таким смелым заявлением, сестра, грубо парировала: «Твой дом в чемодане»! И резко ткнула пальцем, в сторону стоявшего в углу чемодана, доверху набитого пятерками (денежными купюрами)…
Когда Мария с семьею уезжали в Прибалтику, чтобы поменять климат (по причине болезни старшего сына), тогда еще был Советский Союз. И они попали туда по равноценному обмену. А когда решили вернуться домой, после ухудшающихся с каждым днем отношений литовцев к русскоязычному населению, то речи об обмене уже не стояло. Союз трещал по швам и в мгновение ока стал разваливаться на глазах. Страна превратилась в мясорубку перемалывающую судьбы людей без разбору. Под её беспощадные жернова попали и литовцы (русско-литовские семьи), распадающиеся по национальному признаку и те, кого называли русскоязычными гражданами республики. Продать квартиру за ту цену, что она стоила, на тот момент, не представлялось возможным. И дело не в национальности литовской. Всегда находятся дельцы и подлецы, в независимости, от национальности, пользующиеся ситуацией. Достаточно вспомнить любую войну, где, как грибы вырастают подонки, играющие на горе людском.
Для Марии никогда не существовало разделения по национальному признаку, она разделяла людей всего на две категории – плохой человек и хороший:
Есть две национальности на свете,
поймите это взрослые и дети!
Одна из них – хороший человек!!!
Вторая – никудышный, прямо грех…
Не важно – русский, дагестанец, белорус,
казах, чеченец, немец иль индус.
Но коли сердце и душа за слоем «грязи»,
то хамство - во главу, как честь у князя.
А если сердце и душа добром искрятся,
какая разница – литовец иль узбек…
Мы все земли родной большое братство,
и нации единой – ЧЕЛОВЕК!
Естественно, как только, в связи с резким ухудшением обстановки, русскоязычное население Литвы стало спешно собирать вещи и массово выезжать в Россию, цены за продающееся жилье упало в разы. За их шикарную трехкомнатную квартиру, в парковой зоне у реки Вента, живописнейшем месте, они не смогли получить и половины её настоящей цены. Издеваясь, над ними, риэлторы заплатили этот мизер пятирублевыми купюрами. И добавили – чешите, пока трамваи ходят. Только знание детьми литовского языка, спасло эти деньги на таможне. Наслышанные о бесчинствах таможенников по отношению к выезжающим на Родину русским и боясь потерять деньги, Мария с мужем запрятали их под слоем детских учебников и нижнего белья. Когда проверяющий спросил, почему чемодан такой тяжелый. Ему ответили, что в нем книги. Заставив открыть его, он небрежно поднял несколько пар трусов и бюстгальтеров и, увидев обложки книг, разрешил закрыть чемодан. Все это время дети без умолку объясняли дяде, на литовском языке, что таких учебников в продаже нет. Когда пересекли границу России, облегченно вздохнули – пронесло! Вот на этот чемодан и указывала, рассерженная сестра Марии.
Имея такую «баснословную» сумму, надеяться на возвращение в свой любимый город, в равноценную, покинутую ими когда-то, трехкомнатную квартиру, они не могли. И потому вынуждены были вернуться домой, в четырех комнатный коттедж, полученный много лет назад матерью, благодаря Марии и её старшему сыну. Но это уже другая история… За полученные деньги они смогли купить полуразвалившуюся хату, на отшибе глухого села, без воды и газа. Но об этом написано ранее, в других главах этой повести.
До сих пор, перед глазами Маши стояло разъяренное лицо сестры. Она тогда так и не поняла - почему её реакция на слова Марии об отчем доме, была такой агрессивной. Ведь сестра даже, не жила, на тот момент в родительском доме. А проживала в прекрасной двухкомнатной квартире, в соседнем городе, вместе с мужем. На этот вопрос Мария получит ответ намного позднее. И сразу станет ясно, что так взволновало любимую сестренку, которая была младше Маши на 12 лет. И по сути, Мария считала её своим первым ребенком, потому как вынянчила. Мама работала и не могла оставаться с ней, пока не устроили в садик. Поэтому Марии приходилось даже лежать с малышкой в больнице, вместо мамы. Сестру она любила, до самозабвения, потому, видимо, боль была такой невыносимой.
Когда однажды мама попала в больницу, ей пришлось остаться с восьмимесячной малышкой. Она кормила её, купала, одевала на прогулку. Справляясь с обязанностями матери, не могла справиться с пьяным отчимом. Он использовал каждый удобный момент, для «увеселения». А тут такой случай – жены нет дома… В тот день он пришел не только «на рогах», а вообще без них… И как не старалась девочка его угомонить (Марии в ту пору шел тринадцатый годок), у неё ничего не вышло. Отец решил вплотную, заняться воспитанием дочери. Маша, боясь, что он уронит девочку, отказывалась дать ему её в руки. Отчим начал скандалить. Напуганная и растерянная Мария побежала ночью к однокласснице – Вале Терещенко. Та была не из робкого десятка, но заходить в квартиру, где был пьяный, наотрез отказалась. Так и простояли они,продрогшие от холода и страха, под окном Машиной квартиры, почти всю ночь, не спуская глаз с происходившего за стеклом.
Отчим обладал невероятной бессонницей именно тогда, когда был пьян. В отличие от собутыльников, которые, в большинстве своем, засыпали, напившись, он был бодрее трезвого. И уложить его в такие дни, было невозможно. В окно подружки наблюдали, как он, положив дочку на подушку, ходил с ней, по комнате, что-то рассказывая. Мария переживала, чтобы он не лег рядом и, заснув, не придавил собою малышку. Часа в четыре утра, сон таки сморил заботливого папашу. Он положил дочку на кровать, а сам, (слава Богу), сел рядом, на полу, у кровати, где благополучно заснул. Зная, что теперь его и «пушкой не разбудить», Маша убедила подружку зайти в дом. Мария переложила сестренку в кроватку, и постелила себе и Валюше на диване. Заснули девочки мгновенно, проснувшись утром от плача голодной сестренки. Отчим, « тише воды, ниже травы» (так было всегда после попойки), спокойно ушел на работу, не произнеся ни звука.
Уже намного позже, когда сестренка была далеко не маленькой и даже не юной, Мария посвящала ей стихи, считая её по-прежнему самой любимой и единственной на свете сестрой:
История простая,
на сказку не похожа,
но нет ее прекрасней,
весомей и дороже.
Я помню день январский,
пушистый белый снег.
Сюрпризом и подарком
в кулечке был секрет.
Он на руках у мамы
«мяукал» и кряхтел.
Мажорной звучно гаммой
пронзительно запел.
Откинув уголочек,
в него я заглянула.
В глазах чудо - "комочка"
бесследно «утонула»…
Сестреночка, родная,
в кулечке была – ты!
Рожденье воспевая,
зимой цвели цветы.
Твой юбилей сегодня,
не верится никак…
Предстали годы гроздью,
но это же – пустяк!
Душа поет, танцует,
как много лет назад.
И Бога чтим не всуе,
судьба, как виноград.
Созрели годы наши,
налившись янтарем.
Ты стала еще краше,
январским зимним днем.
Так пусть судьба дарует
лишь радостные дни.
Лелеет и балует,
стихи мои прими.
Они души волненье,
признание в любви.
Волшебные мгновения
Сестреночка – лови!!!
Здоровья и успеха,
к чему не прикоснись!
Везеньем, Счастьем, Смехом,
пусть награждает жизнь!!!
На данный же момент, Мария с завидным упорством старалась избавиться от душившей её обиды на несправедливость сестры и матери по отношению к ней. Работая над неподдающейся проблемой, она часто подтрунивала сама над собою:
«Ox, нелёгкая это работа - из болота тащить бегемота»!
Оказалось, читая рекомендации по освобождению от обиды, на деле совсем не просто было забыть и простить. Маша запретила себе думать о прошлом превратив в забавную игру замену отрицательных, негативных мыслей на веселые и позитивные. На помощь снова пришла любимый учитель - Луиза Хэй:
«В жизни мы часто сталкиваемся с различными неприятностями, большими или маленькими. На маленькие мы уже перестали обращать внимание, а вот крупные неприятности порой могут выбить из колеи, оставляя в душе трудно заживающие раны в виде различных обид. Обида, как это ни банально, является причиной возникновения огромного количества заболеваний. Будь то обида на дурного соседа, родителей, детей, непрофессиональное правительство, бестолкового начальника, неудавшуюся судьбу и конечно на самого себя. Боль и горечь, живущие в нашей душе формируют устойчивый блок, который со временем начинает проявляться в неполадках нашего организма. Чем сильнее мы переживаем чувство обиды, чем больше злимся на обидчика или на себя, тем быстрее придет к нам болезнь,и тем тяжелее она будет»
(Что и случилось, спустя некоторое время, Мария слегла…)
«…А если мы, к тому же, из-за своего упрямства и своей гордыни не в состоянии простить обидчика, постоянно подпитываем полученную душевную рану ненавистью к нему. Согреваем обиду жалостью к себе, мы выращиваем болезнь, вызванную глубокой, накопленной обидой, которая в буквальном смысле начинает поедать тело. В своем сознании мы по несколько раз в день возвращаемся к нанесенной нам обиде. Мы проигрываем её как старую пластинку, "обсасываем" её, накручиваем на неё новые витки мыслей, вместо того, чтобы просто отпустить.
В это время на подсознательном уровне, в информационно-полевых структурах возникает блок, сгусток негативной энергии, который мы ежедневно наращиваем и уплотняем горестными мыслями. Обида расползается по нашей Душе, заполняя самые сокровенные уголки, разъедая здоровые энергетические структуры.
Для того чтобы этого не случилось, обиду нужно не просто забыть, её необходимо отработать. Начинайте разбираться. Для начала примите нанесенную вам обиду как урок. Постарайтесь взглянуть на ситуацию с разных сторон. Уберите из рассуждений эмоции. Какие струны вашей души были задеты: безграничная вера в людей, вера в добро, порядочность, здравый смысл, родственные связи? Что должен был разрушить данный инцидент: гордыню, доверчивость, агрессивность? Задавайте вопросы, и ищите на них ответы.
Крайне важно понять, что вы не просто заслужили, все, что случилось с вами, а вы выпросили это у Мироздания. И обидчик – лишь инструмент в сложном механизме гармонизации вашей Души, правке ваших информационно-полевых структур. Постарайтесь его оправдать. Не обижаться вы должны, а сказать вашему обидчику огромное спасибо, за то, что он был вынужден преподать вам урок, тем самым выполнить неблагодарную работу по совершенствованию вашей Души.
Никто не говорит, что понять, принять и простить – просто. Не просто, а очень сложно, Но это сделать – НЕОБХОДИМО!!! Чтобы это получилось - попробуйте разобраться в причине случившегося. Посмотрите на обидчика со стороны постороннего наблюдателя. Если это родной вам человек, то попробуйте разговорить его. Пусть он расскажет вам о своем детстве. Ведь все корни любых жизненных ситуаций родом из детства. Узнайте, каким оно было у близкого вам человека, что пережил он, что чувствовал. Почему поступил с вами именно так жестоко и несправедливо».
Одного Маша не знала - как найти предлог для встречи с мамой и сестрою. Но судьба сама распорядилась начать нелегкий разговор сначала с матерью. Искать предлог для встречи не пришлось. Позвонил старший сын и сказал, что умер дед. На похороны поехали на следующий день. Оставшись ночевать у матери, проговорили с ней до утра. Убитая горем, она рассказала Марии о последних днях жизни своего любимого Валентина. О том, что только сейчас поняла, насколько он был ей дорог. Плача сетовала, что не верила его пьяным бредням, что он скоро умрет, а она будет очень сильно плакать и тосковать о нем. Незаметно тема разговора перешла в воспоминания. И то, что Маша услышала о детстве, юности и судьбе матери, повергло её в изумление. Она даже не догадывалась, какие тяжкие испытания выпали на её долю:
С раннего детства Маргарита была не по-детски серьезна. Да, и как иначе, если она была самой старшей, из пяти детей, не по возрасту, а по положению в семье. Старший брат Василий был художником от Бога, но ушел на войну и не вернулся. Средний – Григорий, поступил в летное училище, затем женился и уехал на Север, получив распределение, как летчик – испытатель. Младший Евгений день и ночь работал на заводе. Сестра Тамара была слишком мала, чтобы помогать по хозяйству. Мама - Марфа Тимофеевна, сколько помнила себя Рита, всегда болела. Поэтому с десяти лет ей пришлось быть старшей в семье – готовить, стирать, обшивать. Когда началась война, девочке пошел одиннадцатый годок:
Тянет ручонки к буржуйке девчонка,
губы синюшные облизав…
В памяти бережно ищет тушенку,
воспоминание нанизав
на черствый сухарик черного хлеба,
протянутый мамою, второпях.
Та, убегает под звездное небо,
торопится в цех, что у всех на устах.
Состав прибывает военный, к ним срочно,
везет очень ценный, секретнейший груз.
Она стала мастером цеха, заочно,
но нет ощущенья - хлопот и обуз…
Снаряды для фронта лить будут все вместе,
Ритуля, мамуля, дед Федор, Макар.
бабуля, теть Маша, Костюшка, Олеся.
Не терпит простоя, подобный «товар».
Она уж большая, Марфушина дочка,
взрослее всех деток, живущих в цеху.
Ей скоро одиннадцать будет годочков,
шубейку бабуля строчит, на меху...
Подарок готовит любимой девчушке,
чтоб ноги не мерзли, связала носки.
Не дело, что ходит дите, - побирушкой,
а Марфа, от горя потери, в тоске.
Своё, баба Настя, пальто распластала,
овчина, - добротной подкладкой была.
Верх плотный, на сало вчера обменяла,
а низ, для Ритульки, своей припасла.
Поди, не игрушки, стоять у « штурвала»,
станка, что снаряды готовит войне.
А утро встречать на платформе вокзала,
солдатам махорку, а радость – себе!
И как только силы хватает малышке,
всю ночь, проработав в холодном цеху,
читать про Победу, в потрепанной книжке...
Французов, как немцев – «сгибая в дугу»!
И взрослые, слушая чтение – диво,
любовно шутили девчоночке вслед:
« Тебе бы родиться, малышка, комдивом,
не счесть бы стране, постоянных побед».
Смеялась в ответ, озорная девчонка,
макая кисть в краску, посмотрим сейчас:
«На память от русских, примите подарок,
проклятый немчУра, с сюрпризом, от нас"!!!
Спит у буржуйки лихая девчонка,
улыбка сияет на детском лице.
Снится малышке, - рекою сгущенка
и мирное небо, как при отце…
Когда закончилась война, Отец Маргариты привел в дом молодую жену, несмотря на то, что прежняя, была еще жива и жила в этом же доме. Надежда была чуть – чуть постарше Риты. Вскоре Марфа Тимофеевна тихо и незаметно, как жила, ушла в мир иной. У «молодой» четы народилось еще трое. Теперь детей, вместе с братьями и сестрой Маргариты стало восемь. Время шло, плохое забывалось, боль от потери мамы и обида на отца стала притупляться. Новая жена отца оказалась очень доброй и отзывчивой женщиной. Но жесткий характер отца напрочь лишал радости совместного проживания. Когда Маргарите исполнилось восемнадцать лет, она, как и положено, в этом цветущем и вдохновенном возрасте – влюбилась. Да, так, что дышать не могла без своего избранника. Счастье умножалось его взаимностью. Но встречаться приходилось тайком и очень редко. Отец был очень суров в отношении, каких бы - то ни было встреч. И сурово наказывал за непослушание. Лёнька, ставший для Риты светом в окошке, прятаться и ждать не захотел. И объявил однажды, что намерен незамедлительно свататься. Маргарита сказала об этом отцу, на что он ответил категорическим отказом, потребовав сначала познакомить его с новоявленным женихом.
Вечером следующего дня Маргарита представила Леонида отцу. Каково же было её удивление, когда расверипевший, без всякого объяснения, отец вытолкал Леньку взашей. Оказалось, что он был двоюродным братом его молодой жены. Почему это стало непреодолимым препятствием для брака Леонида с Маргаритой, до сих пор покрыто мраком. Но встречаться с ним, ей было категорически запрещено.
А через неделю, отец привел в дом своего кандидата на роль жениха и насильно выдал за него несчастную дочь:
Детство босоногое, смешное,
юность, обагренная войною...
Первая запретная любовь
и попытка повторить все вновь.
Строгий, неуступчивый отец,
силою, тащивший под венец.
Пьяно - виновато шепчет муж:
"Не сердись, хорошая, ты - сдюжь".
Крохотная первая дочурка,
у печи мурлычет сладко Мурка.
Няня тихо песню напевает,
под неё малышка засыпает...
Мужем Маргариты стал будущий отец Марии. Малышке не исполнилось и года, когда в дверь постучала незнакомая женщина и сообщила, что она его первая жена. В этот же день Маргарита с дочкой ушла от ненавистного мужа. А еще через некоторое время уехала из родного города на Кавказ.
Дослушав рассказ матери, Маша поняла, почему та стала такой черствой, жесткой, не умеющей любить. Её саму никто и никогда не любил, кроме Лёньки, которого отобрали. За свою нелегкую жизнь мама не видела ни заботы ни любви. Никто из родителей не научил любить. А та атмосфера, в которой жила Маргарита, к любви не располагала. Мать и дочь, наплакавшись вволю, еще долго сидели, обнявшись, и молчали. У Марии не камень, а стотонная глыба с души свалилась. Обида растворилась без следа, и она почувствовала невероятное облегчение, которое и вылилось в эти сердечные строки, посвященные маме:
Мамочка – Богиня, Ангел мой Земной!
Будь родная - вечно, будь всегда со мной.
Живи всем нам на Радость, мы дети - при тебе,
Не важно, что седые, но счастливы вполне!
Но коль уходят мамы, вокруг - лишь пустота,
отчаянье и «ямы», где слёзы, маята…
И чем бы ни старались заполнить эту брешь,
становимся враз - взрослыми, попробуй – ка, утешь.
А при живой Богине, что мамою зовем,
себя всегда ребёнком, при ней лишь познаем.
И хочется прижаться к любимому плечу:
« Живи, родная мамочка"!!! – я миру прокричу.
Жизнь шла своим чередом и отношения с сестрою мало-помалу восстанавливались. Конечно той теплоты, что была ранее не было, отношения были, мягко говоря, натянутые. НО ОНИ БЫЛИ! Мария продолжала работать над тем, чтобы отношения переросли в искренние и дружеские. Но наряду с этой задачей, перед нею стояла еще одна, не менее важная и актуальная - поступление детей в высшие учебные заведения...
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ... http://www.stihi.ru/2016/07/11/6313
ИЛЛЮСТРАЦИЯ ВАЛЕРИЯ МЕЛЬНИКОВА.