В слободках белых и печальных,
Сомкнувших берег у реки,
Стоит сторожка вех фатальных,
Выращивающая сорняки.
И ранним утром свет забрызжет,
С её разбитого окна,
И пёс мохнатый лапу лижет,
Былые, вспоминая времена.
А времена те были хмуры,
Безумием, потехами полны,
Нещадно пал шедевр архитектуры,
Безмолвный вопль ушедшей старины.
А вехи кипели! а вехи пылали!
Тяжелой, кровавой рекою!
Вот б.люди пошли, иль их повели
В Пергам наполнять мировую!
И скорбью повеяло всем на земле,
И грусти тоскливой рекою,
И то, что кипело в зловонном котле,
Вмиг вылилось с перепою.
Завыла оскалом своих партитур,
Кровавая стая стремленья,
С достоинством шёл на закланье Сатурн,
Слегка, прикрывая смущенье.
В полях и дубравах и в вечных снегах,
Пленённо плелись эшелоны,
В СтальДальнострой, Беломор и тайгу,
Преступные жертвы Закона.
Раскрылася Твердь предвечною силой,
Струится свет на зимний лес...
Родился Бог! И умер, Своей Силой
На то святая воля! и – Воскрес!
Становится покойно и светлее,
И светлой ризой ночь озарена,
Молитва мученика теплится смелее,
Врачует наши души ведь она!