Все чаще я стала сочувственно замечать стариков... Что скрывать, старею, старею поманеньку ...
И на Прозе попадаются на публикации о ней, о старости...
Вот например, "Старость - это" Ирины Козыревой (http://www.proza.ru/2018/07/05/1102) или "Старость взгляд изнутри" Галины Вольской (http://www.proza.ru/2018/12/06/1158)...
На публикации на эти очень хочется ответить, да только ответ получается какой-то обширный. Посему отважилась на целое произведение. Авось кому сгодится.
Замечу, что предлагаю Вашему вниманию сочинительство на основе чужих произведений, то бишь всего лишь компиляцию, источники которой укажу позже.
Итак, С Т А Р О С Т Ь.
"Приходит как бедный родственник из провинции, чтобы улыбнуться в дверях, помяться с ноги на ногу, потом войти и уже не выйти. Превратиться в непрошенного члена семьи со своими глупыми разговорами и раздражающими привычками.
Не надо делать вид, что этой гостьи в доме нет. Напротив, ее визиты или постоянное присутствие следует признать и с ней нужно разговаривать.
Ты, например, ей говоришь:
– Здравствуй.
Она говорит:
– Здравствуй (и смущенно улыбается).
Ее смущение объяснимо – ее не ждали.
– Ничего, что я на «ты»?
– Ничего.
Дальше спрашиваешь:
– Ты одна?
Она вопросительно смотрит в ответ. Молчит.
Ты продолжаешь:
– Если ты старость, то где мудрость? Я слышал, вы бродите вместе.
Она говорит:
– Да мы едва знакомы. Нас молва связала ошибочно и формально. Я ее, мудрость то есть, даже вижу редко. Иногда она первая приходит к тем, у кого мне еще не положено бывать. Но это редко. Чаще я прихожу, а ее все нет и нет. Бывает, что и до самого конца нет ее. Так что не удивляйся. У меня клиентов намного больше, чем у нее." [1.]
Были, есть и будут люди, которые с годами превращаются брюзжащих, капризных, несносных стариков-старух, иногда в детей, иногда в безумцев... К счастью, это не единственный вариант завершающей части жизни человека, которому дано достичь старости.
Кстати, люди почтенного возраста, нам повезло - мы ее достигли! А ведь сколькие оставляют жизнь в самом расцвете... И даже раньше... Однако речь не о них. А у старости есть иной и, прямо скажем, привлекательный полюс.
"Для христианина нет оконченного курса; он вечно ученик и до самого гроба ученик. По обыкновенному, естественному ходу человек достигает полного развития ума своего в тридцать лет. От тридцати до сорока еще кое-как идут вперед его силы; дальше же этого срока в нем ничто не подвигается, и все им производимое не только не лучше прежнего, но даже слабее и холодней прежнего. Но для христианина этого не существует, и где для других предел совершенства, там для него оно только начинается. Самые способные и самые даровитые из людей, перевалясь за сорокалетний возраст, тупеют, устают и слабеют. Перебери всех философов и первейших всесветных гениев: лучшая пора их была только во время их полного мужества; потом они уже понемногу выживали из своего ума, а в старости впадали даже в младенчество. Вспомни о Канте, который в последние годы обеспамятел вовсе и умер, как ребенок. Но пересмотри жизнь всех святых: ты увидишь, что они крепли в разуме и силах духовных по мере того, как приближались к дряхлости и смерти. Даже и те из них, которые от природы не получили никаких блестящих даров и считались всю жизнь простыми и глупыми, изумляли потом разумом речей своих. Отчего ж это? Оттого, что у них пребывала всегда та стремящая сила, которая обыкновенно бывает у всякого человека только в лета его юности, когда он видит перед собой подвиги, за которые наградой всеобщее рукоплесканье, когда ему мерещится радужная даль, имеющая такую заманку для юноши." [2.]
Заметим, что автор этих строк жил в том веке, когда медицина не знала ни антибиотиков, ни аппаратов искусственного дыхания. И, думаю, что люди, изумляющие окружающих ясностью ума в преклоннейшем возрасте были не только среди христиан. А уж в наше время тому достаточно примеров. Но Николай Васильевич написал, то что написал. И я вспоминаю удивительный эпизод из жития одного святого человека.
"Поздно вечером, когда врач Татьяна Владимировна делала Батюшке внутривенное вливание, он стал говорить: «Вот, врач мой дорогой, старый мой врач. Трудно мне и слово вымолвить, а сказать вам хочу. Вот язык не ворочается, сухо все во рту, все болит. Иголкой точки не найти, где не болело бы. Ноги уже не держат меня, во всем теле такая слабость, даже веки трудно поднять. А голова ясная, чистая, мысль течет четко, глубоко и спокойно. Чтобы сознание затемнялось или изменялось – нет. Лежу и думаю: значит мысль от тела не зависит. И мозг – тело. В моем теле уже не было бы сил для мысли. Мысли из души идут. Теперь это понятно стало. Вот, слава Господу, насилу сказал вам это». [3.]
Не могу выразить словами мысли и чувства после знакомства с этим свидетельством... Да и не буду пытаться. Но...
"Ты такое - ещё познаешь,
И поймёшь, что из мук - сияние!" [4.] Это строки Екатерины Литвиновой.
А еще хочется привести совсем уж неприличные в светском обществе, но, если вдуматься, то жестоко истинные рассуждения философа 20 века о страдании и смерти.
" О страдании.
Мы, вечные «пациенты» природы, покорные «приемники» мировых волн, чувствительнейшие органы сверх-природы... Что-то царственное и рабствующее; нечто от Бога и кое-что от червя (Державин). Так много. И так мало. Свободные — и связанные. Цель мира — и жертва вселенной. Порабощенные ангелы. Создания божественного художества, отданные бактериям в пищу и чающие могильного тлена...
Чем утонченнее человек, чем чувствительнее его сердце, чем отзывчивее его совесть, чем сильнее его творческое воображение, чем впечатлительнее его наблюдательность, чем глубже его дух — тем более он обречен страданию, тем чаще его будут посещать в жизни боль, грусть и горечь.
Такова жизнь, такова действительность... И могло ли бы это быть иначе?.. И были ли бы мы правы, если бы стали желать и требовать иного?..
Представим себе на миг иную, обратную картину мира. Вообразим, что земная тварь освобождена от всякого страдания, до конца и навсегда; что некий могучий голос сказал ей: «Делай, тварь, все, что хочешь. Ты свободна от страдания. Отныне ты не будешь знать неудовлетворения. Никакая телесная боль не поразит тебя. Ни грусть, ни тоска, ни душевное раздвоение тебя не посетят. Духовная тревога не коснется твоей души. Отныне ты приговорена к вечному и всестороннему довольству. Иди и живи».
Тогда началась бы новая, небывалая эпоха в истории человечества...
Как описать те ужасные, опустошительные последствия, которые обрушились бы на человечество, обреченное на всестороннюю сытость?..
В мире возникла бы новая, отвратительная порода «человеко-образных», — порода безразборчивых наслажденцев, пребывающих на самом низком душевном уровне... Это были бы неунывающие лентяи; ничем не заинтересованные безответственные лодыри, без темперамента, без огня, без подъема и без полета; ничего и никого не любящие — ибо любовь есть прежде всего чувство лишенности и голода.
Это были бы аморальные, безвкусные идиоты, самодовольные тупицы, развратные Лемуры. Вообразите их недифференцированные, невыразительные лица, эти плоские, низкие лбы, эти мертвые, мелкодонные гляделки, вместо бывших глаз и очей, эти бессмысленно чмокающие рты... Слышите их нечленораздельную речь, это безразличное бормотание вечной пресыщенности, этот невеселый смех идиотов?
Страшно подумать об этой погибшей духовности, об этой тупой порочности, об этом унижении ничего-не-вытесняющих полулюдей, которые прокляты Богом и обречены на то, чтобы не ведать страдания...
И когда представляешь себе эту картину, то видишь и чувствуешь, что; дарует нам дар страдания; и хочется молить всех небесных и земных врачей, чтобы они ради Господа не лишали людей этого дара. Ибо без страдания — нам всем, и нашему достоинству, и нашему духу, и нашей культуре пришел бы скорый и трагический конец.
Гегель сказал однажды, что все великое на земле создано страстью. Еще большее, еще глубочайшее надо сказать о страдании: мы обязаны ему всем — и творчески-великим и творчески-малым. Ибо если бы человек не страдал, то он не пробудился бы к творческому созерцанию, к молитве и духовному оформлению.
Страдание есть как бы соль жизни; нельзя, чтобы соль утрачивала свою силу. И более того: страдание есть стремящая сила жизни; главный источник человеческого творчества; тонкий и зоркий учитель меры; верный страж и мудрый советник; строгий призыв к облагорожению и совершенствованию; ангел-хранитель, ограждающий человека от пошлости и от снижения. Там, где этот ангел начинает говорить, водворяется благоговейная тишина, ибо он взывает к ответственности и очищению жизни; он говорит о заблуждениях и соблазнах; он требует, чтобы люди опомнились и обратились; он говорит об отпадении и дисгармонии, об исцелении, просветлении и о доступном нам блаженстве...
Страдающий человек вступает на путь очищения, самоосвобождения и возврата в родное лоно — знает он о том или не знает. Его влечет в великое лоно гармонии; его душа ищет нового способа жизни, нового созерцания, нового синтеза, созвучия в многозвучии. Он ищет пути, ведущего через катарсис к дивному равновесию, задуманного лично для него Творцом. Его зовет к себе сокровенная, творческая мудрость мира, чтобы овладеть им и исцелить его.
Простой народ знает эту истину и выражает ее словами «посещение Божие»... Человек, которому послано страдание, должен чувствовать себя не «обреченным» и не «проклятым», но «взысканным», «посещенным» и «призванным»: ему позволено страдать, дабы очиститься. И все евангельские исцеления свидетельствуют о том с великой ясностью.
Страдание свидетельствует о расхождении, о диссонансе между страдающим человеком и богосозданной природой: оно выражает это отпадение человека от природы, обозначая в то же время начало его возвращения и исцеления. Мы призваны творчески жить и творчески любить; спокойно, мужественно и в мудром послушании принимать приближающееся страдание; и — главное — творчески преображать и просветлять страдание, уже настигшее нас. Ибо страдание есть не только плата за исцеление, но призыв к преображению жизни, к просветлению души, оно есть путь, ведущий к совершенствованию, лестница духовного очищения.
Человек должен нести свое страдание спокойно и уверенно, ибо в последнем и глубочайшем измерении страдает в нас, с нами и о нас само Божественное начало. И в этом последний и высший смысл нашего страдания, о котором нам говорят евангельские исцеления.
Нет человека, который умел бы все и знал бы все искусства, а искусство одухотворять страдание есть одно из высших.
Конечно, для победы над своей немощью нужна некоторая высшая мощь, но эта высшая мощь может быть вымолена, выработана и приобретена. И каждая попытка, каждое усилие в этом направлении будут вознаграждены сверх чаяния сторицею.
…ибо мировая скорбь есть в последнем и глубочайшем измерении — скорбь самого Бога, а скорбь вместе с Ним есть «благое иго» и «легкое бремя» (Мтф. 11. 30).
Свободное созерцание, свободная любовь, свободная молитва составляют самую сущность этой творческой мистерии, мистерии земного страдания. И именно этим определяется верный путь, ведущий к истинному счастью на земле.
О смерти.
Видишь ли, у меня всегда было такое ощущение, что в смерти есть нечто благостное, прощающее и исцеляющее. И вот почему.
Стоит мне только подумать о том, что вот эта моя земная особа, во всех отношениях несовершенная, наследственно обремененная, вечно болезненная, в сущности не удавшаяся ни природе, ни родителям — сделалась бы бессмертною, и меня охватывает подлинный ужас... Какая жалкая картина: самодовольная ограниченность, которая собирается не умирать, а заполнить собою все времена. Несовершенство, которое не подлежит ни исправлению, ни угашению... Бесконечный «огрех», вечный недотепа... Что-то вроде фальшивого аккорда, который будет звучать всегда... Или — несмываемое пятно земли и неба... Вижу эту приговоренную к неумиранию телесную и душевную ошибку природы — в виде моей особы, и думаю: а ведь законы природы будут действовать с прежней неумолимостью, и я буду становиться все старше и, наверное, все немощнее, все беспомощнее, страшнее и тупее — и так без конца. Какая претензия и какое несчастье! После этих видений я просыпаюсь как от тяжелого сна — к благословенной действительности, к реально ожидающей меня смерти... Как хорошо, что она придет и поставит свою грань. Как это прекрасно, что она прекратит мою земную дисгармонию. Значит, эта мировая ошибка, носящая мое земное имя, может быть погашена или исправлена... А смерть придет, как избавительница и целительница. Милостливо укроет меня своим покровом. Даст мне прощение и отпуск. Откроет мне новые, лучшие возможности. А я приму от нее свободу и, ободренный ею, начну восхождение к высшей гармонии." [5.]
И в заключение.
"Наша цивилизация, сделавшая главным идолом Удовольствие, диктует нехитрый закон: если ты не в строю, если тебя уже нет среди нас - нет тебе места и в этой жизни. Если тебя угораздило соскользнуть, пусть и одной ногой, в могилу - не тяни! Не обременяй собой, своими воплями, причитаниями, своим видом! Поспеши! Поторопись! Определяйся! Но, может, действительно пора? Чтобы не мучить близких. Не страдать самому. Зачем бороться, если гнетущая тень смерти уже который день маячит рядом? Может, правда, пришло время сдаваться? К чему она, воля к жизни, если твой день - болезнь? Твоя ночь - страдание? Если надежда зыбка, как дыхание в темноте больничной палаты? Что происходит, когда жизнь человека подобна робкому язычку пламени, колеблемому на ветру, но все-таки еще не гаснущему? Что происходит в эти томительные мгновения, часы, дни, недели?.. С больным? С теми, кто рядом? И с теми, кто далеко? Думаю, Господь возделывает наши сердца.
А потому да здравствует воля к жизни! No pasarаn! Враг не пройдет!
Поздравляю вас - сегодня мы прожили еще один день своей жизни. Сегодня мы стали еще ближе к тому роковому дню, часу, мигу, когда нам понадобится наша воля к жизни". [6.]
Что происходит? Старость - не радость? Или радость, если Господь возделывает наши сердца для жизни - для вечной Жизни! Потому что смысл жизни может быть только в Жизни вечной...
Источники.
1. Протоиерей Андрей Ткачев. Старость. https://pravoslavie.ru/112642.html
2. Н.В.Гоголь. Выбранные места из переписки с друзьями.
3. Карагандинский старец преподобный Севастиан.
4. Екатерина Литвинова. http://www.stihi.ru/2010/07/30/1246
5. Иван Ильин. Поющее сердце. Книга тихих созерцаний. 6. Мария Городова. http://www.rg.ru/2013/09/26/jizn.html
Читателям, достигшим этих строк, пожелаю достичь старости благословенной, чтобы в них "пребывала всегда та стремящая сила, которая обыкновенно бывает у всякого человека только в лета его юности, когда он видит перед собой подвиги, за которые наградой всеобщее рукоплесканье, когда ему мерещится радужная даль, имеющая такую заманку для юноши", когда, "для победы над своей немощью нужна некоторая высшая мощь, но эта высшая мощь может быть вымолена, выработана и приобретена" и да пребудет с Вами эта высшая мощь, когда "мысли из души идут", и "каждая попытка, каждое усилие в этом направлении будут вознаграждены сверх чаяния сторицею".
Я желаю себе и всем и всегда воли к Жизни.