Когда Советский Союз распался
i
Причина, по которой я учу
испанский, читая Неруду, часто
заглядывая в словарь; причина,
почему я читаю Дикинсон, все еще
не понимая ее стихов; причина,
по которой я сочиняю истории, и причина,
почему я все это пишу здесь
одна – я стараюсь ради одной вещи.
Я стесняюсь ее назвать. Мой отец
не любил такие слова, как «душа».
Он брился бритвой Оккама*.
Зачем нагромождать вещи, если их и так достаточно?
Но я пишу романы. Я сочиняю.
Мне никогда не хватает тем.
Поэтому я назову эту вещь, как хочу.
В любом случае, ее еще нет.
Я использую слова так или иначе - поэтому
она сделана из слов, правда?
Нет. Я думаю, что лучшие вещи получаются
из смелых и добрых поступков.
И принадлежат людям, которые
внимательно следят за происходящим,
и вмещают океан на закате.
Это те вещи, котоые я хочу сделать:
доброту, смелость, закат и океан.
Такой вот чистый шелк получить.
Но у меня выходит только вискоза. Она
долго не продержится.
Но, в конце концов, мне недолго
осталось ее носить.
Мне следовало бы соткать ее
давным давно, но она рвалась на
каждом повороте танца.
Это моя «одежда смертных», это то,
во что я заверну свою душу.
Это я, смертная.
Я, конечно, хотела бы, что это были
бессмертные доспехи. Но это всего
лишь куски вискозы.
Я знаю, что в конце останусь голой.
В земле или на ветру.
И если я не знаю испанского, я не прочитаю
этих слов. Поэтому
я сама сотворяю молитвы. И когда закончу,
останется кусочек дешевой материи цвета
земли. И шорох ветра.
Una palabra, un aliento.
ii
Поэтому сейчас я повернусь
и разгружу свою отягощенную
память, и возрадуюсь второй
Революции в России. Но не могу,
потому что она стала старой и мудрой и злой
и говорит: Так. Мужчины,
проведя семьдесят лет во имя того, чтобы
убивать мужчин, женщин, детей, пытая их
в лагерях, распространяя ложь и
обогащаясь, решили, что это было
неправильно и следует сделать нечто другое.
Но теми же способами.
Семьдесят лет коту под хвост.
И мечта, которая теплилась перед
предательством; справедливость,
мелькнувшая перед убийствами; правда,
сверкнувшая перед ложью,
Все это выброшено на свалку.
Сегодня это уже не имеет значения.
Однажды я пела свобода, свобода, свобода -
сладкое слово пересмешника.
Но я выучила реалполитик.
Нет свободы для наших детей, в мире,
где важны говоруны.
Только тишина. Только тишина может спасти.
Поэтому я буду слушать только
женщин и детей и бесправных мужчин,
буду чтить только мой народ.
Только бесправный народ.
Последний стих Урсулы на блоге. 25 сент 2017 г.
* Бритва Оккама (Occama's razor)- философский принцип, означающий «Не следует множить сущее без необходимости» - Из Википедии