В современном мире, где все привыкли быть конкретными, лежащее под конкретикой искусства основополагающее – без которого любая конкретика становится ещё одним чем-то ни о чём или ничем о чём-то – постепенно забывается, уходит в мифологию, а редкие и разрозненные носители фундаментальных знаний (не искусствоведческих – ибо искусствоведение это эрудиция настоянная на методах систематизации), а истинных, подспудных знаний основ эмоционального взаимодействия, всеобщего языка камней, дубов, овец и человеков – стремятся к личной гармонии, а не к популяризации своего знания. На первый план выходит крикливое, искусствоподобное, создаваемое для обращения на себя внимания, природа его саморекламна, природа же искусства сокровенна.
Простое и естественное чувство неангажированного зрителя безошибочно определяет такое явление как не имеющее отношения к искусству, но, не имея желания вдаваться в подробности, валит в одну кучу и современных горлопанов от эротического, политического или интеллектуального плаката и мудрых и тонких мастеров начала 20 века, экспериментировавших широко и плодотворно, нашедших молекулы и атомы искусства, элементы, из которых оно состоит, начавших уникальную по своему объёму и характеру аналитическую работу.
Малевич мне кажется погрузившимся и проникшим в протовещество искусства, насколько глубоко - другой вопрос, он раскладывал искусство на составляющие, и его картины, это лабораторные записи этих экспериментов. Некоторые из картин – результат уже не анализа, а синтеза, но одинаково интересны и те и другие. Он фундаментальный исследователь, а не инженер. Из этих составляющих атомов и молекул искусства, из этого протовещества – иные мастера сделали удивительные вещи – эмоционально безупречные.
Кандинский, далёкий от наукообразности и близкий к поэзии, видел задачу точной передачи эмоционального состояния человека через живопись. Успех объясним не только созданным методом, но и качество самих эмоциональных состояний мастера. Попытка овладеть этим методом художниками, не достигшими качества эмоциональных состояний Кандинского, не приводит к успеху – в искусстве личность и ремесло одинаково важны.
Искусство и артбизнес полярны. Они никогда не смешиваются, смешение это происходит только в наших головах. Искусство пользуется всеобщим эмоциональным языком и поэтому общедоступно и общепонятно обладателям чистого сердца и восприимчивой души. В искусстве ли дело, если вы не воспринимаете его? Впрочем, это уже снова сказка про голого короля.
