Голгофа Поэта
Моя Голгофа – это только моя Голгофа
«Существует лишь одно доказательство духа – это свидетельство духа в самом себе», – эти слова великого христианского мыслителя Сёрена Кьеркегора приходят на ум, когда я думаю о миссии Поэта: нести крест за грехи мира и за свои собственные грехи. Видеть Святую Марию в Марии Магдалине – это тоже участь Поэта. Христос жил во искупление грехов человечества. Такова участь Поэта, который видит алтарный свет Веры, Надежды, Любви. А вокруг него «суета сует». Поэт – человек трагической судьбы, умножая познания, он умножает скорбь, ибо «во всякой мудрости много печали».
Поэт, по мнению, Серена Кьеркегора «синтез временного и вечного», ведь он «вечности заложник, у времени в плену» (Борис Пастернак). Поэтому подлинный «рыцарь веры» гениальный датский философ говорил о трагической судьбе поэта так: «Плачьте о нем, ибо он того заслуживает, ибо есть бесспорное величие в том, чтобы заслужить слезы тех, кто достоин проливать слезы, есть величие в том, что поэт способен управлять толпой... поэт покупает власть слова, способного высказать все тяжкие тайны других людей, за счет той маленькой тайны, которую он не может высказать сам, а ведь поэт – это не апостол, он изгоняет дьявола только силой самого дьявола». И силой Христа, – утвеждаем мы, ибо «Душа готова, как Мария, к ногам Христа навек прильнуть» (Ф.И.Тютчев).
Поэт обречен жить и творить среди «бессмертной пошлости людской», от страданий и слез Бог «не уберег» А.С.Пушкина и М.Ю.Лермонтова, Н.А.Некрасова и Ф.И.Тютчева, И.Ф.Анненского и Б.Л. Пастернака... У поэтов – обостренное мироощущение. Подлинные поэты ранимы, несчастны и бесконечно одиноки... «Несчастнейший», – говорил о себе христианский мыслитель, утвеждая, что «мука всегда остается в том, что невозможно избавиться от себя самого».
«Я» поэта всегда глубоко эгоистично, поэтому обвинять поэтов в эгоизме бессмысленно, невежественно и жестоко. Увы, «поэты не приносят женам счастья» (А.Жигулин). И все-таки поэт не может не сострадать, не сочувствовать, не сопереживать. «Поэт влюблен в жизнь», – писал И.Ф.Анненский. Он же утверждал, что самое чтение поэта есть уже творчество, хотя, истины ради, следует признать, что поэзия – искусство элитарное.
Я отвечаю перед Богом за все, что написано мною, прекрасно сознавая, что «сам свой высший суд». Поэтому все лучшее из того, что было создано мною за тридцать с лишним лет творческой работы выношу на строгий суд читателей. А теперь откройте мой сборник и не просто читайте, а попробуйте вжиться в прочитанное, и вы, возможно, откроете для себя иное измерение, конечно, только в том случае, если у вас есть шестое чувство, о котором говорил Николай Гумилев.
