Мартин Вальзер

То, что думаю, я сказать не могу. А говорить то, что не думаю, - тоже не могу.
Кричи за меня, текст, - я должен молчать.

Миру недостаточно тебя сломить, ты еще должен всякий раз идти к нему с повинной.

Ты теряешь больше, чем когда-либо имел.

Столько сил, чтобы поберечь другого, у меня уже нет.

Имеющего надо мной власть я вынужден оскорблять. иначе пришлось бы опасаться, что он подумает, будто я признал его власть надо мной.
Я - остывший пепел того огня, которым никогда не был.

Дверь, с шумом захлопнувшаяся, имеет в виду меня.
Я погрязаю в себе, как в болоте, и нет чуба, чтобы себя оттуда вытащить.
Каждый человек не так уж незаменим, как ему думается.

Выстроить оранжерею и взращивать иллюзии. Когда очередная иллюзия со звоном разлетится вдребезги, отсижусь в тиши оранжерее и подажду, пока не расцветет новая, нужная мне в данный момент.

Неопровержимость молчащего

Я кажусь себе пустой жестянкой, которая издает звуки, только если ее пинают ногой.
Вода говорит мне, ветер ей вторит,
Что на Земле никогда не случалось зла.
А солнце уверяет даже, что всё это - сущий рай.
И мне, разомлевшему от тепла в куще зелени и цветов,
Просто нечего возразить.
В такой день история перестает существовать.

Если ты не гений, ты не можешь быть еще и непризнанным.
Не быть гением и оставаться непризнанным - это уже катастрофа.

А ведь те, кого ты так тщетно ждешь, даже и не подозревают об этом.

Сначала приходит тоска, еще не имея цели.
А потом тоска выбирает кого-то, и уже кажется, что на нем весь свет клином сошелся.
Если кто-то на меня налетит, я говорю: простите.
А если кидается с распростертыми объятиями - начинаю обороняться.

Я бы с радостью согласился быть счастливым, порхал бы по миру, как беззаботный мотивчик, когда бы не этот смоляной мрак, ежедневно на меня сходящий и накрывающий - до удушья.

Не хочу быть своим среди тех, кто оказался в том же положении, что и я. Мне не нужны друзья по несчастью. Одинаковые полюса отталкиваются.

Всякий раз, когда умирает кто-то, до кого тебе есть дело, ты чувствуешь. что сжимается твое естество. Это можно было бы назвать спазмами души.
С каждой новой смертью ты сам становишься меньше.

После того, как в искусстве перестало требоваться умение, настало искусство самовыражения. Открытие 20-го века: художник - это уже и есть искусство.

Я не единственный, но очень одинокий.

Жизнь рано или поздно каждому затыкает рот. и мы под конец молча принимаем всё как есть, вроде даже безропотно.

Жизнь весело смеется. надо мной. До слёз.

Солнце сегодня опять делает вид, будто бы всё было как надо. Или оно ничего не замечает, или просто лжет.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 29.01.2017. Мартин Вальзер
• 17.01.2017. Единственное прибежище
• 04.01.2017. Новый год два взгляда с разницей в четверть века