«Приметы памяти сердечной...»
Протоиерей Геннадий Рязанцев
Я случайно увидел по телевидению документальный фильм о Константине Александровиче Кедрове, преподавателе Литературного института. Он вёл у нас курс фольклора, рассказывая о языческих представлениях древних славян. В той части фильма, где передавалась история его изгнания из Литинститута, я обратил внимание на формулировку, по которой Кедров был уволен. Она звучала примерно так: своими лекциями оказал влияние на одного из провинциальных студентов, который променял партийный билет на походы в Церковь. Я понял, что меня студента разыграли в тёмную. Нужно же было найти мотивацию для изгнания из института неугодного властям преподавателя и выбрали мою кандидатуру. Схема была отлажена: ко мне был приставлен сексот (секретный сотрудник) (я был его разработкой для вступления на работу в КГБ, как позже выяснилось, он справился). Разоблачительная статья в областной газете «Нравственный аванс»...
Партийное собрание. Исключение из партии. Предложение показаться врачу психотерапевту. И ... исключение из института.
Детский садик, в котором я тогда работал сторожем, был ведомственным.
На партийном собрании присутствовали одни женщины, заведующие дошкольными учреждениями. Возглавлял собрание Секретарь парткома завода Меня спросили:
- Почему вы ходите в церковь?
- Я молюсь о выздоровлении сына,- ответил я,- и это не мешает мне быть членом партии.
Поднялся ужасный шум, неслись со всех сторон порицания! И ни одна женщина не выразила сочувствие.
