Ничего ты так и не понял, Стефан Краковски!

­­Робинзон! Я помню эту песню. Она звучала в 1986 году, когда был мой школьный выпускной вечер. В дни Чернобыля...

В связи с некоей "книгой" некоего Стефана Краковски под названием "Инцелы. Как девственники становятся террористами"

Способен ли понять этот самый "Краковски", способны ли понять все остальные обитатели планеты Земля - галактические плебеи, образно выражаясь - что самой характерной особенностью галактического патриция (которого он почему-то обозвал "инцелом"), случайно оказавшегося на этой планете Земля, точь-в-точь подобно Гулливеру, оказавшемуся случайно в стране Лилипутов, а то и вообще подобно Робинзону, оказавшемуся случайно по причине несчастного случая - кораблекрушения - на необитаемом острове, даже не в стране, населённой какими-никакими, но всё же в чём-то подобными ему существами, пусть даже и ростом куда меньше его - высокого - но зато многочисленными - способен ли понять этот самый "Краковски", что самой характерной особенностью галактического патриция именно и является, так сказать, неуспех у девушек-плебеек, неуспех у женщин-плебеек, обитательниц этой дикой планеты Земля, именно дикой, с точки зрения высших рас Галактики, высших рас Вселенной?!

­­­­В связи с некоей "книгой" под названием "Инцелы. Как девственники становятся террористами", которая, однако, на самом деле не более чем повод для куда более серьёзных рассуждений, между тем как аффтар упомянутой "книги" - некто Стефан Краковски, так называемый "шведский психиатр" (1954 года рождения) (кстати, фамилия какая-то совсем не "шведская"! - не имеет к этим рассуждениям, концепциям практически никакого отношения: и "образование" ему не позволит, и жизненная позиция, жизненные взгляды, и многое другое). Итак! Этот самый Краковски пишет. Цитата - такая: "Его голос дрожит – я вижу, что Магнус вот-вот заплачет. Он судорожно сглатывает, пытаясь сдержать слезы.
– Во мне столько ненависти! Такая ярость, такое разочарование! Тринадцать лет у меня не было девушки. Трудно сказать, после чего именно я сдался, но я сдался. Мне случалось влюбляться в женщин, но из этого ничего не выходило. Влюбляешься, конечно, не каждый день, но теперь я стараюсь такого вообще избегать.
Слезы пополам с гневом всё же вырываются наружу, злость нарастает, он говорит напряженно, голос срывается. Пока он пытается взять себя в руки, повисает пауза – использую ее, чтобы задать вопрос.
– Как ты думаешь, почему ничего не выходило?
– Не знаю. Иногда мне кажется, что причина в злобе. Женщины просто-напросто злые. Им нравится видеть, как мужчины страдают.
Слезы текут по лицу Магнуса, медсестра протягивает бумажный платок. Магнус вытирает щеки.
– Во мне столько ненависти, у меня появляются такие ужасные мысли по поводу женщин… и вслух-то страшно сказать.
– Ты можешь вспомнить, когда начал испытывать такую ненависть к женщинам?
– Пожалуй, когда меня бросили тринадцать лет назад. Когда она заявила, что мы расстаемся, я подумал: убью ее! Я этого не сделал, но не знаю, может, зря. Она этого заслуживала, а то и еще чего похуже.
– Потому что предпочла уйти от тебя?
– Да!
– Сколько времени вы были вместе?
– Недолго. Несколько недель. И она даже не объяснила, почему решила меня бросить.
Уставившись в одну точку, он продолжает:
– Столько всего страшного и ужасного я читал и думал… и всего этого она заслуживает. Всего! Я для нее изобретал самые ужасные казни, но ни одна не была достаточно страшной. И со временем всё становится только хуже.
Он повышает голос.
– Мне просто-напросто нужен близкий человек рядом, но такого никогда не было. Может быть, кроме моей семьи в каком-то смысле… но никто не выбирал любить меня, никто не захотел быть рядом со мной".

Способен ли понять этот самый "Краковски", способны ли понять все остальные обитатели планеты Земля - галактические плебеи, образно выражаясь - что самой характерной особенностью галактического патриция (которого он почему-то обозвал "инцелом"), случайно оказавшегося на этой планете Земля, точь-в-точь подобно Гулливеру, оказавшемуся случайно в стране Лилипутов, а то и вообще подобно Робинзону, оказавшемуся случайно по причине несчастного случая - кораблекрушения - на необитаемом острове, даже не в стране, населённой какими-никакими, но всё же в чём-то подобными ему существами, пусть даже и ростом куда меньше его - высокого - но зато многочисленными - способен ли понять этот самый "Краковски", что самой характерной особенностью галактического патриция именно и является, так сказать, неуспех у девушек-плебеек, неуспех у женщин-плебеек, обитательниц этой дикой планеты Земля, именно дикой, с точки зрения высших рас Галактики, высших рас Вселенной?! Именно такова - и есть основная концепция - основная мысль антиутопии "Ты не была в Париже", рядом с которой "сам" Джордж Оруэлл с его пресловутым "1984" нервно курит, скромно отойдя в сторонку, а не то что какой-то там Стефан Краковски. Да, конечно, кто-то может сказать, что, панимаешь, что-то "слишком много галактических патрициев в таком случае оказалось на планете Земля" - но автор антиутопии "Ты не была в Париже", как и положено уважающему себя литератору-антиутописту, и не собирается писать о массе подобных патрициев, не собирается - подобно утопистам a la Томас Мор, a la Иван Ефремов - осчастливить всё человечество, не ставит перед собой такую цель. Главная идея романа "Ты не была в Париже" - это рассказать о том, как один, именно один, только один разумный Гражданин Вселенной, Поборник Прав Человека, оказавшись "невостребованным земными девушками", "нелюбимым земными девушками" - именно он-то один, в единственном роде - и сумел добиться грандиозного успеха в рамках Галактики, Вселенной! И заимел любовь галактических девушек, в числе прочего, а основной же его целью оказалась реализация его научных разработок - сверхсветовых двигателей для сверхсветовых звездолётов - высочайшая технология, несовместимая с примитивной Земной цивилизацией, с примитивной западной цивилизацией, с примитивной шведской цивилизацией в том числе, "прославившейся" своими так называемыми "Нобелевскими премиями" и прочей дребеденью. Именно сверхсветовых звездолётов - что бы там ни говорил Альберт Эйнштейн о "невозможности" превысить скорость света, товарисч Лоренц с его преобразованиями, математическим аппаратом специальной теории относительности... По той простой причине, что, подобно тому, как классическая механика Ньютона - это лишь частный случай более общей теории Эйнштейна, так и "продвинутая" теория Эйнштейна - это не более чем частный случай иной, куда более общей и фундаментальной теории - которая пока что недоступна земным учёным, а, может быть, и никогда не будет им доступна, не откроется им. Зато она уже давно открылась галактическим учёным... А по ходу дела разумный Гражданин Вселенной, Поборник Прав Человека - всё же сумел заставить влюбиться в себя и одну из чисто земных девушек, по имени Света, хотя и не слишком образованную, но зато светловолосую красавицу, которая тоже - как и он - пострадала от земных евро-дикарей. Я повторяю! Автор антиутопии "Ты не была в Париже", как и положено уважающему себя литератору-антиутописту, и не собирается ставить перед собой цель "осчастливить всё человечество"! (Вернее, он такую-то цель перед собой и ставит (возможно, в какой-то мере её перед собой ставил и Оруэлл - так сказать, "предупредить об опасностях, которые угрожают человечеству", в его понимании) - но не примитивными утопическими разглагольствованиями и утопическими нравоучениями, не прямо в лоб - а опосредованно, косвенно, своей вдумчивой антиутопичностью - а не примитивной утопичностью!) И вот оказывается, что под этот ярлык - примитивная утопичность - на самом деле подходит многое, слишком многое! И даже та же самая пресловутая Швеция - на самом деле примитивно-утопична и эфемерна, и так называемый "шведский социализм" подобен и чему-то дикому в рамках Вселенной, и чему-то эфемерному и на самом деле нежизнеспособному (сравнение с растениями-эфемерами в пустыне), хотя вся полнота этой нежизнеспособности проявится позднее - вся полнота нежизнеспособности западной цивилизации проявится позднее, а пока же...

А также под этот ярлык - примитивная утопичность - подходит и то, что в современном евро-бандеро-нато-амеро-беломазо-капитализмо-империализмо-милитаризмо-мире - который одновременно и утопичен в самом худшем смысле этого слова, и одновременно и антиутопичен в самом худшем смысле этого слова - более чем подходит под этот ярлык - примитивная утопичность - и то, что в современном евро-мире "принято" "считать" "мужскими" "достоинствами" - грубая мужская "сила", способность "командовать", "офицерские" "звания", и прочее дерьмо! Именно так! Sic! (Как любил говорить (вставлять это латинское словечко) Антон Павлович Чехов).

Важный фрагмент из романа "Ты не была в Париже" http://stihi.ru/2020/12/04/7737 :

...На некоторое время его заняли мысли о мести. Или, если то, чтобы он им отомстил лично, представляло техническую сложность, то всё равно всех его обидчиков неизбежно настигнет заслуженная кара. Тех, кто не оценил его знания, его талант, кто считает его посредственностью, обычным человеком из толпы, которого можно игнорировать или даже обращаться с ним ещё хуже, чем с каким-нибудь из простых слесарей, дворников, сантехников. Они ответят за его страдания, и в этом ему помогут его друзья инопланетяне. Но кто ответит за страдания, к примеру, той девчонки с базара, тем более прочих людей… Пусть назовут его эгоистом, но это ему сейчас стало неинтересно. Тем более, что ему совсем не так уж и нужна эта босоногая Света, потому что… Может быть, где-то там, на Веге или в туманности Андромеды, его ждала единственная, любимая девушка, мучаясь от отчаяния и тоски без него так же, как страдает сейчас от одиночества он – кто знает? Но почему «может быть»? Так было на самом деле! Девушка, тихая, очень застенчивая, необычайно симпатичная, работала простой прислужницей в галактическом центре, она разносила документы его сотрудникам, мыла им посуду, сажала нежные звёздные цветы на аллеях вокруг грандиозного здания этого центра с антеннами, устремлёнными к небу – и к далёкой Земле тоже… Сколько раз Глеб гулял с этой девушкой по тропинкам отдалённых планет, бывал с ней в прекрасных созвездиях, дарил ей чудные цветы тех звёзд! Она, простая девушка, обнимала и целовала его так, как ни одна фотомодель и кинозвезда не поцелует ни одного миллиардера здесь на Земле! Как заклинание, он повторял имя этой девушки, её звали – Яся, да, именно Ясей её звали, такое простое и вместе с тем необычное имя, имя, которого не было ни у одной из девочек, девушек, женщин, встреченных им в жизни начиная с раннего детства и которые его так или иначе обидели или отнеслись к нему свысока… Он захотел немедленно записать возникшую мысль, ещё не успевшую облачиться в чёткие математические формулы, и для этого полез в сумку за тетрадью, которая была всегда при нём. Что же это была за мысль? Если коротко – это была идея конкретного технического устройства двигателя, пусть в весьма эскизной, схематической форме – такого двигателя, которого ещё не знала человеческая история и с помощью которого когда-нибудь возможно будет долететь до этих самых звёзд.
Он не мог придумать это сам. Ему кто-то диктовал это свыше. Возможно, эти схемы, основанные на абсолютно неизвестных и вряд ли даже откроющихся когда-нибудь землянам законах природы, разве что в отдалённом будущем, были уже давно записаны в фолиантах галактической библиотеки, и сигналы оттуда как-то принимались его утомившейся от окружающегося кошмара головой.
Что поделаешь – за такое открытие стоило расплатиться и любовью, и тем более дружбой, которые, будь он человеком попроще, у него вполне могли быть.
Более того – он уже знал, в самых общих чертах, как усовершенствовать принцип конструкции и принцип работы этого ставшего давно привычным для галактической цивилизации межзвёздного двигателя – человечеству не знакомого и не известного вообще ни в каком, даже в самом примитивном варианте.
Он остановился, стараясь перевести дыхание, возле ярко освещённого огромного щита с рекламой каких-то смартфонов. Натыкаясь рукой в сумке то на непроданные книги, то на свою трудовую книжку, то на так и не открытую бутылку водки, то на так называемое «резюме» для отдела кадров, то на какие-то прочие нудные бюрократические бумаги – ко всему этому у него не было никакого интереса – он извлёк наконец заметно потрёпанную тетрадь, обыкновенную общую тетрадь в клеточку, в которую было вклеено много дополнительных листов. Здесь много чего было записано, и всё это было размышлениями над той задачей, которая когда-то, уже довольно давно, пронзила однажды его мозг, когда он точно так же взглянул в ночное звёздное небо, виденное, казалось бы, бесчисленное число раз. Здесь было множество вычислений, графиков, таблиц, рисунков, а также его собственных мыслей, выраженных не только в математической, а и в художественной форме, которые он не раз сам же и перечитывал, и никто не читал всего этого, кроме него. Однако сейчас, в данный момент, из этих записей его интересовали только формулы....

Другие статьи в литературном дневнике:

• 10.08.2023. Моей публикации в ЛГ сегодня год
• 06.08.2023. ***
• 04.08.2023. ***
• 01.08.2023. Ничего ты так и не понял, Стефан Краковски!