Бражник
Глава бражника есть глава человека. Неказист он и смердящ, как пу-ля, трепеща крыльями, как плотный воробей в лиловой ночи. Глава чело-вечья смотрит своими глазами чрез глаза крылолета. Широки эти глаза, зрящи от ужаса и пространства. Из черепа человек состоит, а не бражник, а бражник состоит из чело-века главы. Ночью летит он, косматый, как шапка улана, сбивая шишки и белые шары плоти, изнемогая от любви и шаров - незримых вещей просто-ра - мысли, расстоянья меж подушечкой пальца до луны и от формы ноч-ного бедра побережья. Бражник есть костоправ, бороздильщик – правят кости мысль человека, и боль с любовью правят кости, выправляют выломанную страсть, заполняют собой пробоину жизни, поэтому человек к ста-рости окостеневает. Спускается глава его, череп, как веко, наезжает гла-ва его, череп, на него остального, закутывает в себя костью и дымом собы-тий, вытесняя мягкое, тело медузы и тело улитки из человека, остается один панцирь, один роговой завиток. В юности плоть твоя упруга словно волна, бродят по плоти твоей ру-ки плоти другой, бьет молния руки плоти на плоти другой, в молнии вы живете. В синем огне и крушенье - поцелуй, распущенные волосы, в синем огне и крушенье - запах волос, родинки под глазами, белая грудь. Слепит синий огонь, и слеп и зрящ обоюдно, бьет тебя влет, воздух в кость забивает – вот и не весите вы ничего, а как молнии шар кочуете в ветре из оврага в дупло, ширясь глазами на ужас ночи и гул из впадин меж бедер и губ. Когда стоит она как стол о четырех полных ногах, сияя белою спи-ной на весь мир, а сзади хрип да старанье - в окно мальчишка таращится как Сатурн. Тяжек полет и тяжек любовный труд в галифе и с от-стегнутой портупеей. Череп влит в полет, череп круглится в любовном труде, а крылья невесомую весть все бормочут, все говорят. Таранят воздух и поют лиловым путем, слюдяной полосой, а из бед-ра ее белого, из смятой плиссированной юбки – полет трескучий да лило-вая звезда течет как репей, Афродита в нощи. Из бедра и плиссе – новый человек родится с копьем и в извилинах мозга. А старого череп просовы-вается в крылатый бархат, в семикратную жужжащую ночь с мальчишкой-Сатурном. Колено обтянуто чулком, как обтянутая голова, как ветер обтя-гивает бражника, как подкову лужа. Вот и лежит мальчик на пути, а вместо век его – по птице-бражнику, никуда не смотрит, и череп вынут, а внутренний мрак – сияет! © Copyright: Николай Сыромятников, 2020.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
