Рецензия на «1. Хвостоносые против свисторотых. Тайны МиМ» (Дьявольский Роман)

Здравствуйте, Александр!

В январе сего года я перечитала "МиМ", после чего у меня возникло желание сопоставить мое восприятие романа с трудами булгаковедов. Спасибо Яндексу, хотя и не с первых ссылок, вышла на Вашу страницу, которую прочла всю, включая рецензии, от первого до последнего эссе. Скажу кратко: в высшей степени достойная работа.

Хочу поделиться с Вами одним наблюдением: тонкой саркастически-пророческой привязкой романа к реалиям ХХI века. В IY главе "Погоня" потерявший профессора Иван Николаевич влетает в безлюдный коридор коммуналки, безлюдность которого имеет ту же природу, что и безлюдность аллеи у Патриарших прудов.

"В громадной, до крайности запущенной передней, слабо освещенной малюсенькой угольной лампочкой под высоким, черным от грязи потолком, на стене висел велосипед без шин, стоял громадный ларь, обитый железом, а на полке над вешалкой лежала зимняя шапка, и длинные ее уши свешивались вниз. За одной из дверей гулкий мужской голос в радиоаппарате сердито кричал что-то стихами.
Иван Николаевич ничуть не растерялся в незнакомой обстановке и прямо устремился в коридор, рассуждая так: «Он, конечно, спрятался в ванной». В коридоре было темно. Потыкавшись в стены, Иван увидел слабенькую полоску света внизу под дверью, нашарил ручку и несильно рванул ее. Крючок отскочил, и Иван оказался именно в ванной и подумал о том, что ему повезло.
Однако повезло не так уж, как бы нужно было! На Ивана пахнуло влажным, теплом и, при свете углей, тлеющих в колонке, он разглядел большие корыта, висящие на стене, и ванну, всю в черных страшных пятнах от сбитой эмали. Так вот, в этой ванне стояла голая гражданка, вся в мыле и с мочалкой в руках. Она близоруко прищурилась на ворвавшегося Ивана и, очевидно, обознавшись в адском освещении, сказала тихо и весело:
– Кирюшка! Бросьте трепаться! Что вы, с ума сошли?.. Федор Иваныч сейчас вернется. Вон отсюда сейчас же! – и махнула на Ивана мочалкой.
Недоразумение было налицо, и повинен в нем был, конечно, Иван Николаевич. Но признаться в этом он не пожелал и, воскликнув укоризненно: «Ах, развратница!..» – тут же зачем-то очутился на кухне. В ней никого не оказалось, и на плите в полумраке стояло безмолвно около десятка потухших примусов. Один лунный луч, просочившись сквозь пыльное, годами не вытираемое окно, скупо освещал тот угол, где в пыли и паутине висела забытая икона, из-за киота которой высовывались концы двух венчальных свечей. Под большой иконой висела пришпиленная маленькая – бумажная.
Никому не известно, какая тут мысль овладела Иваном, но только, прежде чем выбежать на черный ход, он присвоил одну из этих свечей, а также и бумажную иконку. Вместе с этими предметами он покинул неизвестную квартиру, что-то бормоча, конфузясь при мысли о том, что он только что пережил в ванной, невольно стараясь угадать, кто бы был этот наглый Кирюшка и не ему ли принадлежит противная шапка с ушами".

Намыленная гражданка с мочалкой в слабо освещенной тлеющими углями ванной - первое явление читателю голой женщины, чья обыденная нагота предваряет колдовскую наготу Маргариты, Наташи, Геллы, и потустороннюю наготу восставших из праха преступниц на великом балу у сатаны.

В романе Булгакова нет случайных имен. Каждое имя несет ту или иную сюжетную нагрузку. Какую же роль играет имя Кирюшки, которому, по предположению Ивана, "принадлежит противная шапка с ушами"? Двойное упоминание имени Кирюшка обрамляет эпизод, в котором Иван присвоил два затянутых пыльной паутиной культовых предмета: бумажную иконку и венчальную свечу, которые в погоне Ивана за Воландом оказались столь же полезны, сколь действенны в борьбе с демоном коррупции многочисленные храмы с их иконами и свечами. Демон коррупции еще более неуловим, чем Воланд, и эта изощренная неуловимость привязывает фантасмагорические события романа к XXI веку.

Татьяна Гладкая Феникс   05.02.2016 18:09   •   Заявить о нарушении