На фото Лакки в молодости.
Какие же все-таки разные бывают коты. Вот, вроде бы, одно семейство, где все по большому счету родственники, а здесь не то чтобы привычки и повадки разные, а и внешней похожести особой не наблюдается. И в этом отношении Лакки еще больше расцветил эту живописную картину – добавил роскошный иссиня-черный окрас, добавил рост, силу, и независимость поведения. Вскоре выяснилось, что и охотничьи повадки у него уникальные. Началось с того, что на даче он почти не столовался, но всегда был сыт и доволен собой. Думаю, что как кот самодостаточный, он не хвастал добычей перед хозяевами, а сразу использовал ее по назначению – в пищу. Иногда он пропадал на сутки и более, возвращался частенько в царапинах и ранах, но это были отнюдь не опасные для жизни приобретения – скорее награды, которые так украшают каждую мужескую особь.
Хорошо летом на даче, на лоне природы, и людям и животным. Но если у первых есть определенные и, зачастую, довольно обременительные обязанности по саду-огороду и домашнему обустройству, то вторые, в частности наши коты, наслаждаются безграничной свободой вкупе с обеспеченным теплым жильем и полным пансионом. Конечно, и у них есть негласные обязанности по охране дома и сада от серых пронырливых и прожорливых хвостатых. Но поскольку эти обязанности негласные, а потому необязательные и необременительные, то и превращаются в своего рода игру – увлекательную, и, ни к чему не обязывающую. Некоторые из котов, тому пример Тимоша, подходили к охоте ответственно и стремились донести добычу до дома, чтобы показать сородичам и хозяевам, что они честно отрабатывают свой пансион. Другие, и яркий пример тому уже упомянутый мной ранее Маркиз, предпочитали не тратить время на сидение в засаде, а отбирали добычу у более удачливых, но менее наглых сородичей (1).
Лакки же, видимо по наследству, перенял у «батяни» профессиональное отношение к охоте, как к средству пропитания. Дома он практически не питался, и мышей хозяевам не приносил, но был всегда сыт и доволен жизнью, хотя зачастую возвращался из своих длительных вылазок изрядно потрепанным в процессе ли передела сфер влияния, или любовных сражений. Уверен, что противникам его доставалось гораздо более - был Лакки и ростом и весом больше своих соперников, а уж таких когтищ, как у него, я не встречал у других кошек.
Сам он свою силу сознавал, но использовал ее исключительно в мирных целях, охраняя своих собратьев и помогая им в открывании всевозможных дверей (2). А еще он охотно откликался на просьбу: «Лакки, покажи лапку!». Лакки садился и поднимал переднюю лапу с растопыренными пальцами и торчащими великолепными и очень острыми когтями. При таком изобилии острющих «кинжалов» он ухитрялся никогда и никого не оцарапать.
Длиннющие когти помогали ему в охоте. При этом он не ограничивался мышами и притащил как-то домой большую куропатку. Было это днем, и все мы видели, как он ее тащил – птица крыльями путалась у него между ног, но он упорно дотащил ее до крыльца и положил у ног Ларисы. Полагаю, что был здесь и элемент хвастовства – не часто удавалось поймать такую добычу, но, скорее всего, Лакки просил хозяйку помочь ему в разделке добычи. Оперенная птица плохо подходила для пищи, но вот, если ощипать, то …. Лариса намек поняла, птицу унесла на кухню с намерением выбросить ее попозже, когда Лакки уйдет. Но Лакки, заядлый непоседа, никуда не ушел, и весь день слонялся возле кухонного домика в надежде на приготовленную вкусную еду. К вечеру надежды его иссякли, а аппетит разыгрался, и он, недовольно фыркнув, ушел в лес за новой добычей. Думали мы, что куропатка явилась верхом охотничьего трофея Лакки, но то, что он этим же летом притащил как-то поутру, сразило нас наповал.
Весной мы немного задержались с переездом на дачу, и на участке вымахала такая густая и высокая трава, что триммером взять ее было просто невозможно, тем более что и триммера у нас еще не было, а была обычная литовка семерка (длина полотна косы семь кулаков). Я в детстве немного косил, а потому был уже навык, который я восстановил довольно быстро. Так и продвигался по участку, укладывая траву ровными рядками, как вдруг из-под косы порскнули два зайчонка – каким-то чудом я их не подрезал. Охотничий азарт тут же возобладал над необходимостью работы, и я бросился ловить длинноухих. Возник классический вариант «за двумя зайцами», которые, в самом деле, побежали в разные стороны. Жизнь, прожитая, чему-то да учит, и я погнался за одним, и поймал, и торжественно принес, держа за уши, показать домочадцам. Когда же прошли первые восторги, я отпустил косого, и он попрыгал в лес. Я никак не ожидал, что наша главная кошка Алиса, которая по размерам была меньше зайчонка, погонится за ним. И догнала бы беглеца, но тут из подворотни выбежала побрехать дурная соседская собака, и охота сорвалась, едва начавшись – косой скрылся в лесу, а мы еще долго обсуждали происшедшее событие.
Ну, так вот – Лакки притащил зайца. Когда он его поймал, и как он донес косого, который по размерам был разве что не больше нашего Счастливчика, мы не знаем, но поутру заяц с отгрызенной задней ногой лежал на веранде кухни. Лакки, сытый и весьма довольный, покрутился на веранде, похвастался добычей и ушел не торопясь и враскачку спать. Дни стояли жаркие, и вокруг зайца уже начали собираться мухи, а потому мы отнесли добычу к бане и забросали травой.
Плотно покушавший, Лакки спал весь день, и только к вечеру вышел на прогулку, попил водички и пошел проведать зайца. Надо было видеть его расстроенную мордашку, когда он обнаружил, что с таким трудом пойманная и принесенная добыча пропала. Он кружил по веранде, вопросительно смотрел нам с Ларисой в глаза и жалобно мяукал. И какое сердце выдержит такие страдания. Короче, мы отнесли Лакки к бане, достали зайца и для удобства разделали его на части. Лакки благодарно смотрел на все наши манипуляции, а потом уселся поудобней, и начал пиршествовать.
К этому моменту к месту застолья подтянулись остальные усатые – Алиса, Макс, Тимоша, Сильвер, Маркиз, Чарлик и Масяня. Вся эта пестрая компания, соблюдая субординацию и уважая права охотника, расселась кружком на почтительном расстоянии вокруг пирующего Лакки, с завистью и сожалением наблюдая, как кусок за куском уменьшается вожделенная добыча. Лакки ел не торопясь, до насыщения, и к концу трапезы от зайца мало что осталось. Сытый и довольный, Лакки побрел, именно побрел, неся с осторожностью свой раздувшийся живот, в избу спать, и только тогда к остаткам добычи подошли наблюдатели. Оставшиеся кожа да кости их не удовлетворили, и немного потоптавшись у «пиршественного стола», компания стала с усердием зарывать несъедобные объедки.
Да, что ни говори, а Лакки был замечательным котом, которого любили младшие и уважали старшие сородичи, а сам он трепетно относился к своему потомству – вылизывал их, играл с ними и им давал возможность играть с собой, чем-то напоминая героя известного романа Джека Лондона «Белый клык». Наблюдая за таким осмысленным поведением наших меньших братьев, позволю себе не согласиться с расхожим мнением, что жизнь их зиждется только на рефлексах – они способны оценивать свои и чужие поступки, и действовать вполне разумно и целенаправленно. В конце концов, для природы все мы сущие - одна семья.
1) Смотри рассказ «Тимоша, Маркиз и другие»: http://www.stihi.ru/2010/06/02/7743
2) Смотри рассказ «Медвежатник Лакки»: http://www.stihi.ru/2010/08/20/3646