От редколлегии БЛК:
Друзья, вновь мы вынуждены были сделать замену эксперта. По состоянию здоровья Елене Зейферт пришлось на этот раз отказаться от написания обзора, а на помощь клубу пришла Лариса Бельцер-Лисюткина.
Об эксперте:
ЛАРИСА БЕЛЬЦЕР-ЛИСЮТКИНА
Культуролог, переводчик, кандидат философских наук. Закончила исторический факультет МГУ. Преподаватель Свободного университета Берлина. Автор многочисленных статей в научных изданиях, а также в журналах «Новое литературное обозрение», «Homo Legens», «Полис» и других.
Из сопроводительного письма Ларисы Лисюткиной:
«отрецензировала прямо в тексте, под стихами, то, что у меня вызвало желание прокомментировать. Не все, но многие».
Шорт-лист эксперта (6 стихотворений) размещен в конце обзора.
Сердечное спасибо Ларисе за доброжелательный, но строгий взгляд!
АЛЕКСАНДР СПАРБЕР "О тополях"
http://www.stihi.ru/2015/08/24/2958 отборочный тур для резидентов БЛК
Я иду дворами и бульварами,
где гоняют кошки голубей
и торчат – поодиночке, парами -
голые болванки тополей.
Это слабо сказано, что голые:
ранним летом (пух – нельзя, нельзя!)
отрезают руки им и головы,
чтобы не разбрасывались зря,
не дотрагивались чтоб, не мыслили...
В августе я вижу между тем:
каждый ствол опять покрылся листьями,
что растут ладонями из тел.
... И когда мы побредём дорогами
в осыпающейся тишине,
дай нам всё, чего мы не дотрогали,
не коснулись, не познали, не...
. . . . . . .
«каждый ствол опять покрылся листьями,
что растут ладонями из тел.» – это, на моё восприятие, образная кульминация стихотворения. Очень визуально. Рифма «дорогами — не дотрогали» – неординарная. Но общий мессидж слабее образного строя.
ГАЛЬЯ РУБИНА-БАДЬЯН "Рак-отшельник"
http://www.stihi.ru/2015/09/08/7627 отборочный тур для резидентов БЛК
Я почему люблю море? Не видно слёз.
Не отличить их от брызг. И на вкус солёное.
Мелкий рачок-дурачок, две клешни зелёные, -
р-р-раз! – и в сачок! Он для хитростей слишком прост.
Все эти поиски раковин...мельтешение...
Не защитят ни кутикулы*, ни актинии**.
Сам добежал до песочно-непрочной линии -
милый отшельник, собратьев своих мишеннее.
Я проникаюсь – прям родственная душа.
Вытряхну в воду сачок – пусть бежит, доверчивый!
Чудится, будто он машет клешнею-веточкой.
Я удаляюсь, слегка ускоряя шаг.
*Кутикула (от лат. cuticula — кожица) — сложно устроенное образование, лежащее поверх эпителиального слоя у многих беспозвоночных.
**Актинии (лат. Actiniaria) — отряд морских стрекающих из класса коралловых полипов
. . . . . . .
Очень изысканно. Хорошие рифмы, хорошая ритмика. Первая строфа — безупречная. Во второй строфе отличные, изобретательные рифмы. Понравилось: неологизм «мишеннее». В не-поэтическом контексте — вычурно, но в стихотворении это звучит убедительно и поэтично. А вот финал — простоват и сентиментален. Даже банален.
ГЕНРИХ МОРГЕНШТЕЙН "человек в образе вопросительного знака"
http://www.stihi.ru/2015/10/20/9931 номинатор Илья Рывкин
человек в образе вопросительного знака
человек в образе восклицательного знака
уходящий ногами вперёд в равнодушное небо
персонаж старинных романов, военных рассказов
я прощаюсь с тобой, осторожно сжимая руку,
прощаюсь с тобой, птицелов на картине Шагала
нам известны условия этого бледного утра
в нём присутствуют рельсы, а в них поперёк шпалы
от которых ни взгляд отвести, ни хотя бы проснуться
и которых от скорости нет, не становится мало
горизонт, набивающий ноздри сахарной пудрой
и таинственный остров пустого как снег вокзала
лес ночной ты крути головой всё одно и то же
лунный лес головой крути не одно и то же
ветви видно, но еле-еле, как раз чтобы
уберечь глаза и успеть не поранить кожу
происходит вывих пространства ломаются рамки
«наконец пустота!» вылетает из рта, обрастает ложью
прилипает внутри как к конверту ненужная марка
написать и отправить письмо посчитать возможным
невозможным считать нахожденье в живых адресата
он не умер, его просто нет, а мотив несложный
не хотел для сюжета легенды убить брата
(по легенде последний был человеком хорошим)
средневековье камнем болтается в голове
отсюда не видно, что будет в последней главе
красноглазый безбровый встретит тебя в порту
и покажет дорогу в листьях и синей траве
где деревья свернувшись как ржавые трубы стоят
на такой же свернувшейся кошкой дымящей земле
и несётся неслышный и серый гравюрный отряд
подчинённый огромной мышиной железной звезде
с весами, мечами, плащами и другими предметами
удобренные кровью мостовые, матрос в петле
он дёргается, красные кометы
готовят город к будущей весне
сюда идёт корабль, везёт табак и порох
шуршит по пристани газетный птичий ворох
мертвец не вспомнит, а живой не замечает
свет огоньков на мачтах невесёлых
от Витта пляска, а огни, значит, от Эльма
матрос уходит, сплюнув, напоследок
достанется ещё и тем, и этим
я ненавижу мёртвые планеты
. . . . . . .
Есть общее настроение, но образная система не срабатывает. Общее настроение — зловещее и апокалиптическое. Начиная со строки:
«в нём присутствуют рельсы, а в них поперёк шпалы» – чтение «разрушается» из-за неоправданных текстовых трудностей: инверсий, разбивок фраз, пропуска знаков пунктуации. В конечном итоге в конце стихотворения уже не помнишь его начала и упускаешь целостный образ.
ДМИТРИЙ ЮРЬЕВИЧ ШОРСКИН "Вербное"
http://www.stihi.ru/2015/10/20/4058 номинатор Инга Сташевска
«Я пробудился. Был, как осень, тёмен...» (Б.Л. Пастернак)
Я пробудился. Был, как осень, тёмен
Тягучий сон.
Метался по кровати в полудрёме,
Искал Сион.
Сквозняк вернул убогую реальность –
Скрипела дверь.
Вот воскресенье: на обоях пальмы
Да ветви верб.
Сандалиями шаркал в коридоре
Среди белья,
Туда, где запах сигарет и хлора,
Медь и фаянс.
Там, окропив лицо водой с-под крана,
Припомнил сон:
Искал ворота и кричал: "Осанна!",
Тому, с ослом.
Я – сопричастный, следствие, причина!
Свинья – не съест!
Пост медсестры – Великий Пост отныне,
В нём жизнь и крест.
. . . . . . .
Стихотворение «сопричастно» Пастернаку, читается одновременно и как омаж, и как пародия. Но игра омонимами «пост медсестры и Великий Пост» не поддается расшифровке. В итоге для меня последнее двустишие не венчает систему евангельских аналогий, а зависает в бессмыслии.
ЕВГЕНИЯ УЛЬЯНКИНА "Стишок про "
http://www.stihi.ru/2015/08/24/10135 номинатор Юлия Долгановских
Наступает пора
отдирать со стены виноград
и прикидывать, что выносимо.
Из подаренного на вырост
пора вырастать.
Тело будто помнит
голодную первую зиму
и упорно делает вид,
что вот-вот растает.
В предыдущий раз
немецких кукол раздаривали,
продавали письменный стол:
невыездной,
а японский магнитофон
увезли с собой
на поезде.
Он срисовывал рельсов бой
и понимал, куда катится.
Я — не очень.
Я тогда не знала вангоговой
звёздной ночи,
но я знала степную ночь.
Лучше б её зашили
в мою сетчатку,
чтобы было, с чего начаться
и чем закончить.
Как бы теперь сборы
ещё отсрочить:
с каждой коробкой
дорога к началу длиннее.
Видно ли степь
из созвездия Водолея?
Память, как шкаф,
в целом невыносима.
. . . . . . .
Поэтизация эмиграции. Тема нравится. Но сильного общего впечатления нет.
ЕЛЕНА НАИЛЬЕВНА "Я в тебя заплываю"
http://www.stihi.ru/2015/03/30/9188 квота за редактирование отборочного тура
в вечность, в запой короткого перерыва
кажется мне: я рыба твоя
я рыба
маленькая, смешная, раскраска "хаки"
прячусь в тебе от склоки любой и драки
ты меня укрываешь спокойным гротом
даже не спросишь: кто там меня и что там
да и какая разница, если дышим
вместе, но выдох-вдох никому не слышен
сонной улиткой дремлет приход рассвета
как замедлять для нас ты умеешь это
длишь и качаешь в зарослях ламинарий
и всякий раз немного другой сценарий
может быть, я такого и не достойна
я же мелка, хрупка, а в тебе просторно
столько внутри негаданной глубины, и
хаки-окрас меняешь мне на цветные
полосы, пирамиды, круги и пятна
как ты всё это делаешь так приятно
в вечность, в запой короткого перерыва
снова я рыба, милый
я – рыба
рыба
жабры, плавник, другой, чешуя бликует
замер и ждёшь, наверное, вот такую
рыбной болезнью корчусь, заболеваю
бульк
получилось
я в тебя заплываю
. . . . . . .
Милый! Я — рыба!
А я — Гойя! Я — горе! Я — голос. Я — голод... И далее по тексту:
http://www.poetarium.info/other/voznes.htm
ИЗ БУРГОСА "Портрет на фоне"
http://www.stihi.ru/2015/09/18/292 номинатор «Решетория»
S.
Под веками эти пожары,
колени, как бритвы, остры.
Над небом рельефно-поджарым
Плеяд голубые костры.
Над небом, прижавшимся тесно
к твоей пионерской башке,
к сошедшимся по интересам,
сжимающим руку в руке.
Над этим, стремящимся мимо
стихов о самом же себе.
Кричащим "Не будет мейнстрима
в твоей кучерявой судьбе.
А будет то горько, то сладко.
Войдёт в просквожённую грудь
осенних лесов лихорадка,
и зимняя Брейгеля ртуть
над морем и миром. Так надо.
И кто же его разберёт,
зачем он, вот этот, громадный,
то мёд временами, то лёд".
. . . . . . .
Я не поняла, о чём эти стихи. Они предельно конкретны, описывают ощущения и реалии, которые не складываются ни в какую целостную картину. Или образ. Или мысль.
Относительно «Войдёт в просквожённую грудь
осенних лесов лихорадка,
и зимняя Брейгеля ртуть» – сильно сомневаюсь, что это удачные образы и оправданный неологизм...
ИГОРЬ БЯЛЬСКИЙ "Апрельское"
http://www.stihi.ru/2015/10/13/8790 номинатор альманах "45-я параллель"
О себе я сказал, а теперь – мои речи о Боге.
Да, конечно, – религия, опиум, знаю, согласен.
Я еще в позапрошлой стране, не в четвёртом ли классе,
декламировал атеистические монологи.
И показывал книги с портретами Бруно и Браге,
и рассказывал про человекообразных горилл...
Дед ничуть не сердился, старинные марки дарил,
и про вихри враждебные пел, «подрастёшь...» говорил.
Я на похороны не слетал, телеграммку отбил.
За дипломным проектом в своей отсиделся общаге.
Бога нет. И не то чтобы очень мешал он, отнюдь.
Отмечтав о бессмертии, мамой обещанном в детстве, –
мол, таблетки придумают, стоит одну лишь глотнуть...
и о разоруженье всеобщем – ряды, мол, сомкнуть, –
я и сам бы не прочь утонуть в чудодейственном средстве.
Но таблеток не изобрели. И не изобретут.
Кубик Рубика – да, аэробика – да, нарасхват.
И хватается за автомат бородатый Бейрут,
и в цветном телевизоре снова небрит Арафат.
И покуда не нас, то есть нас, но покуда не в нос,
но уже началось – и навылет уже, и на снос.
Нет, не тот апокалипсис, нет, но чем далее в лес,
этот мирный процесс – он уже и всемирный процесс.
Нет, я не возражаю ни против безъядерных зон
на Таити или в Антарктиде, ни против заботы
о курящих и пьющих – любой принимаю резон
и работать согласен хоть все до единой субботы.
Бога нет – может быть, и устал, но своё отпотел.
И сработанный мир – хоть и несправедлив, но прекрасен
от божественных вёсен и дьявольски женственных тел
до торжественных песен и нравоучительных басен.
И теперь всё, что ни происходит, несётся, плывёт,
по-пластунски ползёт и на небо глядит возбуждённо,
не нуждается в Боге нисколько, поскольку живёт.
И нуждается в нас – ибо смертно и вооружённо.
Оставляя приёмник включённым, входя в интернет –
пробегая по сводкам едва ли последних злосчастий,
редактирую меру причастий и деепричастий.
Деда нет. И отец мой состарился. Времени – нет.
. . . . . . .
Этот жанр я бы определила как поэтическая публицистика. Не философия. Тема — VanitasVanitatis. Хорошее стихотворение. Нарративное. Логичное. Интересная, нерегулярная система рифм. Но не хватает «упругости плоти». Мне кажется, оно выиграет, если его уплотнить. Пройтись по тексту с целью повысить его концентрацию.
ИРИНА РЫПКА "в одну рубашечку"
http://www.stihi.ru/2015/09/09/3458 номинатор Зиновий Антонов
стою и мокну под дождём с избитой рифмой подождём
погоды, лета, рождества, когда проклюнется трава,
цыплят начнёт считать рука; ты если любишь – не лукавь,
возьми зажми меня в горсти, из зёрнышка меня расти
себе под стать, себе под страсть, готовь поласковее снасть,
чтоб из неё мне никуда, чтоб рыбкой в трюме живота
плескался наш с тобой малыш, голубоглаз, кудряв и рыж,
и вынырнул на божий свет в одну рубашечку одет.
. . . . . . .
Изящное стихотворение-шутка. Поэтическая игра подогнана в конце под поговорку «Родился в рубашке». Автор превращает «избитую» метрику с конечной рифмой в более затейливую структуру, сливая двустрочия в однострочия с внутренней рифмой. Рифмы — лёгкие и точные (кроме «никуда» и «живота»). Стихотворение демонстрирует техническое мастерство, но оно не врезается в память ни философией, ни сильным образом.
МАЙЯ ШВАРЦМАН "Собственность"
http://www.stihi.ru/2015/10/13/8673 номинатор альманах "45-я параллель"
Моё! – сказал Евгений грозно...
Любить – это значит вцепиться:
взахлёб, наобум, сгоряча.
Так в мошек влюбляются птицы.
Так дети азартно кричат:
«Моя!» – выбирая лошадку
из рыжих, буланых, гнедых, –
на миг обладания краткий,
на круг карусельной езды.
Владеть – это тискать и комкать,
и в душу любимую влезть.
Недаром Марина ребёнком
стремилась в бумажную десть
стихи переписывать, млея
от слов, признаваясь сама,
зачем: «Чтобы было моее.
Мой Пушкин», – твердила она.
Любить – это значит присвоить
и вес обладаньем придать.
«Моя!» – без длиннот и символик
Колхиде сказал Митридат.
О, собственность! червь опасений,
грызущий нутро гегемон.
Для плоти, земель, каруселей –
подбор сокровенных имён.
Назвать – это значит влюбиться,
сродниться до мяса, до дна.
«Тут главное – даже любимцам
не надо давать имена», –
спокойно роняет хозяин,
помост закрепляя в наклон,
телятам взойти помогая
в идущий на бойню фургон.
Иметь – притязать на сохранность
имущества, сладостный долг
господства. Так, даже поранясь
о колья с колючками, волк
объят тяготением вечным
к любви: в каталогах полей
себе выбирает овечку
и нежно считает своей.
. . . . . . .
Понравилось. Очень сложно опоэтизировать такой инстинкт, как тяга к обладанию. Присвоению. Захвату. Заглоту. Отъятию у Другого. Заглавные слова в строфах:
Любить — владеть — назвать — иметь
сами складываются в рифмованное двустишие.
Обращает на себя внимание вот это:
«Моя!» – без длиннот и символик
Колхиде сказал Митридат.
А также «бумажная десть». Википедия сообщает: «десть. – старая единица счета писчей бумаги в листах.
Затрудняюсь сказать, какой это жанр. Местами — сатира. Кое-где ирония. А в целом — поэтическое эссе на тему «Любить или иметь».
Пассаж с волком и овечкой вмонтирован в структуру текста несколько искусственно, он «не читается»:
«Так, даже поранясь
о колья с колючками, волк
объят тяготением вечным
к любви». В этом месте — лёгкое насилие над читательским восприятием, нарушение дуктуса текста.
МАРИНА ГАРЕЕВА "Не ходите за мной"
http://www.stihi.ru/2014/05/08/271 номинатор Александр Крупинин
Не ходите за мной, у меня в головах трава,
у травы васильки заплетают косу в ручей,
у ручья наклонились деревья и пьют, едва
прикасаясь ветвями, из чистых его ключей.
Не ходите за мной, у меня за спиной холмы,
за холмами лежит неподвижной змеёй река:
заикается облако, смотрит дитя с кормы,
зачерпнёт отраженье – узнает, как смерть легка.
Не ходите за мной, у меня на руках земля,
на земле – небеса, в небесах – гребенки крестов,
стоит выпустить зубья – земля обернётся в пляс
под неистовый смех захлебнувшихся бубенцов.
Не ходите за мной, у меня под ногами спят
пролетевшие камни, за пазухой держат мир;
каждый брошен, подобран и вашей рукой распят,
не ходите за мной, не ходите, он мной храним.
. . . . . . .
Показалось, что логичнее было бы сделать первой строфой:
«Не ходите за мной, у меня за спиной холмы».
К сожалению, общий образ не срабатывает. Детали описания, метафоры, высказывание — всё дробится, не «сшивается» в целое. Строфа «у меня на руках земля» – не понятно, о чём. Гребенки, кресты, бубенцы и в пляс — о чём это? Не вижу этого.
НИНА ЗЛАКАЗОВА "чистый пересвет"
http://www.stihi.ru/2015/07/07/6897 номинатор Владислав Сергеев
Мир полон белым счастьем до краёв –
по вкусу настоящее коровье
парное молоко и музыка без слов,
и равновесье ласточкиных кровель,
береговые знаки глубины,
промеренная бакенами точность:
нырнёшь, хранимый запахом родным,
а дом целёхонек и повседневно прочен.
А что ему?.. он здесь стоял всегда,
в счастливых водах старость привиденье,
привиделось — и унесла вода,
не до того – вон сколько в доме дела –
и пО воду, и грядки заждались,
и не расстаться никогда — да что там!..
и жаль уснуть, и маленькая жизнь,
и день заплатой свежею заштопан.
Когда известен запах, цвет и вкус,
исследован до бугорка наощупь,
объят, перецелован, наизусть
затвержен,
в круговой поруке общей –
загадка, белизна, сплошной секрет,
слепые пятна, и никто не выдал...
стоишь на солнце – чистый пересвет!
слепит глаза, и ничего не видно.
. . . . . . .
Понравилось:
и жаль уснуть, и маленькая жизнь,
и день заплатой свежею заштопан.
Если бы всё стихотворение было на таком уровне.
ОЛЬГА ДОМРАЧЕВА "Здесь вчера"
http://www.stihi.ru/2015/09/17/5637 отборочный тур для резидентов БЛК
здесь вчера носился август
с решетом
рассыпая пыл в отаву
а потом
чёрный лис о(дёрн)ул лапой
хвост луны
рёва туча стала плакать
хны да хны
слышишь милый за ворота
не ходи
сом ли чёрт ли сонный омут
бередит
чуть вдохнёшь туман забудешь
про покой
а в груди проснётся бубен
бе(сов)ской
выдох вырвется на волю
рыжий (лис)т
нищий выводок завоет
заскулит
(чу)я шорохи нескошен-
ной травы
милый осень это осень
говорит
. . . . . . .
Стилизация цветаевских стилизаций под фольклор. Декоративно, но не живо.
ПАЛАД "У октября прохладные ладони"
http://www.stihi.ru/2014/06/25/3814 отборочный тур (квота Сергея Пивовара)
стареет кошка взглядом подустав
врастя в диван
всё реже озоруя
я ветврача издёргав за рукав
прошу верни мне шуструю
былую
он сам немолод
в линзах прячет грусть
он знает всё о чём бывает спросен
он говорит
за летом будет осень
не размышляет
бает наизусть
а осень что
в ней мало куражу
у октября прохладные ладони
и я гляжу во след ему
гляжу
и тает шлейф больничных благовоний
. . . . . . .
Первая строфа — понравилась, во второй — споткнулась о «спросен». Нельзя насильно подгонять слово, его акустику и морфологию, под рифму. Это разрушает стихотворение. Дальше уже нет стихотворения. Лучше бы вообще пропустить рифму в этом месте.
REWSKY "Согреть героев"
http://www.stihi.ru/2015/10/02/5256 отборочный тур для резидентов БЛК
****
Мы торчали матросами в ветреных реях…
Мы рубились мечами под каждой Троей…
Заполняли окопы, тащили галеры,
чтобы кто-то когда-то согрел героев -
мягкой грудью в податливом сне победы,
или жёлтым букетиком в пальцах тёплых…
И смеялись над нами ветра и бесы,
подставляя дороги подошвам стёртым…
Подавали нам солнце по воскресеньям,
чтобы хмель не оставил перед позёмкой,
чтобы прыгало сердце не шельмой – серной,
чтобы зернью на ордене – в звуках зонга,
в песнопениях толп на пути героев,
в одалискиных ласках меж пуль и бреда…
И горела земля, поглощая Трою,
где закопаны те, кто не взял билета
в полновесное завтра, где мы – с улыбкой,
где полштофа в руке, автоматы – в куче,
где щекочет удача чешуйкой рыбки,
где разостланы сети – «хотели лучше»…
Обнимай меня
так,
словно я бессмертен.
Отпусти меня
так,
словно камень в воду.
Каждый миг наших пальцев, шепнувший – «верьте!» –
многоточно трассируем строчкой в "ворде"…
Каждый сон без тебя – прибавляет злости,
от которой у Трой холодеют башни…
Все герои об этом не помнят просто…
Вновь не ляжет воронкою день вчерашний…
Не лукавь, рыцарь ночи, драконий призрак,
россыпь гильз – порождает биенье крови…
Ты хотел бы согреться в объятьях жизни.
Но она откупилась –
звездой героя…
. . . . . . .
Можно ли «торчать в ветреных реях? Думаю, что это проблематично. На рее можно висеть, потому что: Рей или ре;я (нидерл. ra) –горизонтальное рангоутное дерево, подвешенное за середину при помощи боргов и бейфута к мачте или стеньге». На реях вешали врагов и бунтарей. На ней, наверно, можно было стоять, держась за мачту. Или сидеть, свесив ноги. Но вот «торчать» – не очень убедительно. В первой строке сразу возникает помеха «увидеть» стихотворение.
«Каждый миг наших пальцев, шепнувший – «верьте!» –
многоточно трассируем строчкой в "ворде"…» –
это непонятно. Может, это мощный образ — но он не раскрывается. Не просматривается. Кажется искусственным и натянутым.
О чём в целом это стихотворение? О разочаровании человека, не получившего от жизни того, чего он ожидал? Заслужил? Завоевал? Лирическому герою можно по-человечески посочувствовать. Но испытать эстетический катарсис или философский инсайт с этим героем не получается
СВЕТЛАНА ИЛЛАРИОНОВА
"Банально..." http://www.stihi.ru/2014/06/18/1954 отборочный тур для резидентов БЛК
Бывает,
что жгуче необходимо –
до загрудинных сердечных колик –
вновь
ощутить себя любимой,
чтоб не свалиться в меланхолию.
Но
не повесишь на грудь табличку:
S-O-О-S!!!
Спасите мою душу!!!
И не напишешь незнакомцу в личку:
"Прошу вас,
выслушайте…
ну, послушайте..."
Конечно,
можно морскую свинку
купить и кормить –
любила чтобы.
Переболеть отёком Квинке –
надо ж себя для любви опробовать:
сколько меня на неё хватит.
Ещё проще поддаться мейнстриму…
Но,
к чёрту всё!..
Сбегу на экватор...
Или начну выращивать примулы
и превращусь в волшебную фею –
заставлю правду казаться ложью –
чтоб тело предательски
н е
х о т е л о
тебя во мне
копить и множить...
Но
бывает
просто необходимо
(к чему лукавить –
себе дороже!)
понять,
что я опять любима, –
банально...
до
мурашек по коже.
. . . . . . .
Да, это всё очень банально. Удалось ли автору опоэтизировать эту банальность? Увы, нет. Банальность оказалась сильнее, она проскользнула в текст. Едва ли я буду читать эти стихи, если вдруг накатит банальное желание
«вновь
ощутить себя любимой,
чтоб не свалиться в меланхолию.»
Больше ничего по данному поводу сказать не могу.
СИБИРСКИЙ ВОЛК (АЛЕКСАНДР ПЕТРУШКИН) "Вероятно, что стая птиц..."
http://www.stihi.ru/2015/10/01/7829 номинатор международный поэтический клуб «Рифма»
* * *
Вероятно, что стая птиц – это листья, что
отрывают от веток лапки свои, как боль,
что полёт похищает у них, расторгая сон
и трещотку воды заведя, чтоб искрила соль.
И когда ты выходишь у тьмы, словно взрыв грачей
или голос ангела, что был утерян в них,
как исшедший и, совсем никакой, Тесей,
затворив из их слепоты, как полёт, лабиринт –
вероятно, у них есть шансы, пройдя его
оказаться в краю где остался лишь вещий слух
и оторванный край у клёна, что видит, как в них светло,
и опять сторожит их лапки, полёт вспугнув.
. . . . . . .
это листья, что
отрывают от веток лапки свои, как боль,
что полёт похищает у них, расторгая сон
и трещотку воды заведя, чтоб искрила соль.
Кто-нибудь что-нибудь понял? Почему «как боль»? Какая «трещотка воды»? Какая соль? Что этим описано? Что читатель должен себе представить, читая про лапки, боль, соль и трещотку воды? HELP!!!
ТИЛЬ УЛЕНШПИГЕЛЬ "солнце"
http://www.stihi.ru/2014/06/10/4053 номинатор Александр Крупинин
тысячи
тысяч птиц
говорят со мной,
каждое утро
слышу их голоса.
нет,
я не Пта,
не ветхозаветный Ной,
просто я им
всегда отвечаю сам.
да,
наш язык не средство,
а Божий дар,
и говорить на нём –
как уйти в полёт.
звуков немного;
каждый из них – удар
сердца,
дыханье Бога,
огонь и лёд.
я засыпаю рано,
но лишь рассвет
небо раскрасит
всеми цветами Ра,
я выхожу из дома
и слышу всех –
тех, кто поёт,
сумев дожить до утра.
мне хорошо и радостно,
кот возьми!
я отвечаю
каждой из тысяч птиц,
мошек желаю,
в гнёздах птенцов возни,
мимо идя
людей недовольных лиц.
мне всё равно,
насколько я сед и стар:
сердце моё,
как чиж,
заключённый в сталь,
бьётся навзрыд,
когда от летящих стай
я узнаю,
что кто-то в пути отстал,
не долетел,
в крутое пике уйдя...
я им кричу,
чтоб крепче держали клин,
сбитых прицелов,
облачности,
дождя
робко прося
у птичьего Бога им.
тысячи
тысяч птиц
говорят со мной,
я не умру,
пока голоса звучат.
если меня
окутает тишиной,
сделай мя птицей
в первых твоих лучах!
. . . . . . .
Понравилось. Но: Пта и Ра — однотипные референции, обе отсылают к древнеегипетскому пантеону. А вот мя в финале — зависает и разрушает символическую цельность образного языка. Этот подогнанный под размер славянский архаизм не органичен. Он из другого символического поля, и считывается как признание: «Я здесь не справился с рифмой и вставил что попало».
Шорт-лист:
МИХАЛИНА ДИКОВИЧ "письмо"
http://www.stihi.ru/2015/09/08/6465 номинатор Зиновий Антонов
здравствуй, господи, это снова я... (надоела, наверное...)
семь миллиардов таких – все ревут и хотят на ручки.
ты, конечно, устал.
но без тебя, прямо скажем, скверно.
вместо книги книг – непонятные закорючки.
мир как будто съёжился в несколько страшных строк,
забывая дышать в ожидании катастрофы.
сколько разных известно к тебе дорог –
и любая пролегает мимо голгофы.
и не спасёт от потопа крохотный наутилус,
и не вырвет орёл из когтей одноглазой полночи...
это смешно – но я так и не научилась
ни справляться самой, ни просить о помощи.
так и стою в дверях, медленно затихая,
с робостью и мечтой безнадёжно, беспечно слипшись.
я не жду от тебя чудес,
но когда говорю стихами –
мне почему-то кажется, что ты слышишь.
. . . . . . .
Включаю это стихотворение в шорт-лист за современное апокалиптическое мироощущение, переданное средствами «наивной живописи»: не пафосно, но с эмпатией к «крошечному наутилусу». Для сравнения, стихотворение Генриха Моргенштейна заканчивается словами: «я ненавижу мёртвые планеты».
ИГОРЬ ТУРУНТАЙ "на косогоре на тутаевском"
http://www.stihi.ru/2015/09/22/9449 отборочный тур для резидентов БЛК
на косогоре на тутаевском
часа уже наверно три
нелепый человек пытается
нажать на небо изнутри
худые пальцы воздух тискают
на фоне волн и куполов
чудак упёртый и неистовый
такой Козьма Индикоплов
скользят-скользят ладошки потные
по ледяной голубизне
но небо снизу сплошь добротное
а открывается извне
чудак волнуется и мается
пейзажа как бы изнутри
он что-то говорить пытается
но ничего не говорит
а наблюдатель в отдалении
с непониманьем и ленцой
стоит в печальном изумлении
тупой романовской овцой
. . . . . . .
Зарифмовать в пейзажное стихотворение Косьму Индикоплова — это виртуозно. Заслуживает восхищения. Но последняя строфа подкачала. Кто там «стоит в печальном изумлении тупой романовской овцой»? Это наблюдатель? Или же лирический герой, тот «чудак», который ощупывает небо? По структуре фразы может быть и тот, и другой. Если бы я изображала художественный уровень стихотворения графически, то это была бы линия, поднимающаяся от первой строфы ко второй, остающаяся на той же высоте в третьей, и резко опускающаяся на четвёртой и пятой.
ОЛЬГА ВЕДЁХИНА "Море"
http://www.stihi.ru/2015/08/24/6466 отборочный тур для резидентов БЛК
море
легко уморит:
щёлкнет пальцами – и
окончишь земные дни
на неизвестном дне
в венке из рыб.
волн настойчивый след -
берег изрыт.
море всегда говорит:
речь его бьёт в уши
пульсом морским – никогда не устанешь слушать.
море опаловое.
прозрачные волны взлетают и падают,
пенные жемчуга на песчаной шее
берега дорожают и дешевеют
в зависимости от освещения.
ошалев от вечного трения,
ракушки отдают свою скромность
в пользу идеального перламутра,
что, несомненно, мудро.
водоросли, мальки у щиколоток, песок
под водой подмигивает, заигрывая с ногами.
каждая волна усиливает бросок.
бьётся морское стекло, и бабочки хлопают парусами.
. . . . . . .
Это стихотворение я выбираю за его поэтичность. Нерегулярность метрики обрисовывает причудливый контур берега. Нерегулярность рифм акустически подражает ритму и шуму морского прибоя. В построении фраз есть лаконичность, минимализм, иногда стилистический контрапункт: прагматическая и романтическая лексика соседствуют в одной фразе или в одной строфе. Этот приём очень оживляет текст. В описании морских красот есть лёгкая ирония. Для создания такого текста, ни разу не грешащего против вкуса, необходимо мастерство и начитанность – знание поэтических образцов высокого уровня.
ДАРЬЯ ХРИСТОВСКАЯ "Город первый Урд"
http://www.stihi.ru/2012/11/11/3170 номинатор Руслан Рафиков
В городе первом всюду одно былое, он им наполнен, сбрызнут, запорошён.
В восемь утра собирается к аналою рыжее солнце — яшмовый кабошон,
Красный автобус катит, сдавая юзом, в сквере — фонтан и тихая детвора.
Город первый застыл в янтаре инклюзом,
Рассыпан по берегу тяжким грузом —
Там, где у вас кайнозой, у него юра,
Городские безумцы, трёхстопный дактиль, статуи, камни, остовы древних рыб,
В небесах распластанный птеродактиль извергает свой одинокий рык,
Золотоглазый сфинкс, неподвижность статуй
вдруг отвергая, дёргает головой,
Вслушавшись, как поддатый дворник скребёт лопатой утром по мостовой...
И, её осеняя платьями и тем паче юбками, девушки выдают мороженщику по рублю
(но не брюками: тех, кто одет иначе — я не люблю):
О, эти платья, в клетку, в цветочек, в мелкий медвяный донник,
Уплывают в небо, пахнущее травой, —
в непокорный дольник
Войлочной головой.
. . . . . . .
«Урд – древний прекрасный город. Но от былой красоты остались лишь жалкие горстки: Урд пришел в упадок за несколько переходов. Фурии, занявшие его, постарались на славу, чтобы стереть следы пребывания прошлых жителей.«
Это стихотворение может показаться излишне «накрученным», внутрилитературным, перегруженным многими приёмами: внутристрочными рифмами, распространёнными определениями («В небесах распластанный птеродактиль»), предпозицией прямого дополнения («неподвижность статуй вдруг отвергая»), перекрёстными референциями на три строки. Если развернуть:
Мостовая
осенённая платьями, а тем паче юбками,
но не брюками -
это утяжеляет структуру, «спотыкает» процесс чтения, – но зато даёт возможность вбросить иронию, изменить тональность изложения...
Чтобы считать смысл, надо сначала погугглить, что это за город.
Но – стихотворение играет смыслами и образами. Оно самоценно, вне зависимости от референтного текста романа Ольги Денисовой.
Мне не очень нравится заключительное двустишие. «Оставляя мне бить» – натянуто. «Непокорный дольник» — это «бить долу», насильно подогнанное под рифму. Не убедительно, автор может лучше. Двустишие не венчает текст, это слабый финал.
АЛЕКСАНДР ФРИДМАН "Божественная трагедия"
http://www.stihi.ru/rec.html?2015/10/07/8970 номинатор Владислав Сергеев
Свой путь земной пройдя наполовину
С тех пор, как завязали пуповину,
Спросил себя: «Куда же я иду?»
Там, впереди, вполне горячий отжим:
И мне, и домочадцам, и прохожим,
И рукописям – всем гореть в аду.
Разумны те, кто с гривой и подковой,
А род людской – на ветке тупиковой.
Кем создан он? Вопросы есть к нему.
А я-то что? Ведь создан он не мною –
Повязан я с поверхностью земною.
Притензии лишь к богу одному.
Не влезешь ни в себя ты, ни в посуду.
Когда зима, то холодно повсюду –
Снаружи и внутри. Везде мороз.
Вот путь земной, а дальше – неизвестность.
«В чём бонус? В чём лирическая дерзость?» –
Звучал бы в Петербурге сей вопрос.
Живут у моря там и ждут погоды.
Что сделали для рэпа в Ваши годы,
К примеру, Вы? Молчание в ответ.
Ах, ангел мой, спроси-ка ты у бога:
«Ну почему же всё здесь так убого?»
А-то ведь улетаешь – и привет.
В депрессии ли бог, утратив веру
В себя и креативности аферу?
Визжит ли он: «Какой же я дурак!»?
Пока что всё, как будто бы в тумане.
«Аллах акбар!» – воскликнут мусульмане,
Но что с того? Они-то – явный брак.
Идём сквозь недомолвки и ужимки
Вперёд, как человеки-невидимки,
Осмысленно, совсем как русский бунт.
Для нас, пока мы живы-невредимы,
Пути господни неисповедимы,
И даже их, путей, конечный пункт.
. . . . . . .
Понравилась ирония, внутрилитературные референции: Данте, Булгаков, Бродский, Уэллс, Пушкин ("Божественная трагедия", «Свой путь земной пройдя наполовину», «И рукописям – всем гореть в аду», « Живут у моря там и ждут погоды», «человеки-невидимки», «Осмысленно, совсем как русский бунт»). Неудачно, на мой взгляд: «Не влезешь ни в себя ты, ни в посуду». Выбивается из общей стилистики текста. «Спотыкает» читателя: Что за «посуда»? Гроб? Или что-то другое?
Да, и ещё «Притензии» – исправить опечатку.
ЕВГЕНИЙ СЕЛЬЦ "День постарел за несколько часов"
http://www.stihi.ru/2014/04/05/7825 квота Геннадия Руднева за редактирование отборочного тура
День постарел за несколько часов
от утренней улыбки до ухмылки.
И чаши всех оставшихся весов
склонились от кофейника к бутылке
с холодным пивом.
Воздух недвижим.
Добавив к содержимому копилки
стаканчик водки, что из морозилки,
Z. презирает климат и режим.
Вовне царит библейская жара.
Тяжёлой плазмы вязкие потоки
берут любое тело на ура,
растапливая жизненные соки.
Такая вот печальная судьба:
Вселенная, час от часу зверея,
из каждого прохожего еврея
выдавливает бывшего раба –
и всё напрасно.
Z. берёт тетрадь
и пишет: "Это лето – время Ада.
Уроки Преисподней.
Умирать,
однако же, не хочется...
А надо..."
Тут карандаш, закрученный в тиски,
на строчки уставляется солово,
и, вымарав последние два слова,
ломается.
От гибельной тоски
не плачет только мёртвая душа.
Но выплакана соль, пуста солонка.
А Богу – что судьба карандаша,
что человека – всё одно соломка.
Сквозь жалюзи,
как будто между строк,
Z. смотрит на пейзаж,
знакомый сердцу.
Вот ортодокс в автобусную дверцу
втирается,
как плавленый сырок;
вот эмигрант читает на ходу
брошюру о лицензиях и визах,
как будто вид на жительство в Аду
серьезная проблема;
на карнизах,
под козырьками раскалённых крыш,
сидит пернатый люд, клюёт кусочек;
на заживо зажаренный цветочек
благоговейно писает малыш;
проехал агарянин на осле,
за ним ещё один на "мерседесе";
прошли сто грамм,
как пауза в процессе
ударной плавки на Святой Земле...
Z. вяло бросил камень в огород
увиденного. Он сказал: "Когда же
белковых тел
в подследственном пейзаже
прибавится?
Бездумный мы народ!
Зубами об Историю стуча
на этом пятачке Земного шара,
построили гробы из кирпича –
и скрылись от Великого Пожара.
А он, меж тем, воспламеняет дух!
Он – торжество Божественного стиля!
В нём с помощью естественного гриля
Жар-птицею становится петух!"
. . . . . . .
Выбираю это стихотворение за органичность рифм, за лёгкость текста, его читабельность, ироничность и афористичность. Бесподобны пять строк:
«Такая вот печальная судьба:
Вселенная, час от часу зверея,
из каждого прохожего еврея
выдавливает бывшего раба –
и всё напрасно...»
Удачен и финал:
«В нём с помощью естественного гриля
Жар-птицею становится петух!»
Не знаю, как обосновать замечание, мне просто интуитивно кажется, что автор мог бы ещё раз пройтись по тексту и отполировать его, за счёт «сгущения субстанции», до 4-х строф. И это было бы полное совершенство. Оно, как известно, достигается не тогда, когда нечего больше добавить, а тогда, когда нечего больше отнять.