НАЧАЛО публикации «Убит не на дуэли.
Правовая версия убийства Лермонтова» – http://www.stihi.ru/2016/06/27/4580
Часть третья. ЛОКАЛИЗАЦИЯ ВЫХОДНОГО ПУЛЕВОГО ОТВЕРСТИЯ
Несколько обнадёживает, что по локализации выходного пулевого отверстия мы всё-таки сможем приблизиться к истине, так как при мысленном соединении входного и выходного отверстий – мы – так же мысленно – проведём линию раневого канала.
Как кажется на первый взгляд, – локализацию выходного пулевого отверстия лекарь даёт вполне понятно: «...поднимаясь в верх вышла между пятым и шестым ребром левой стороны...».
Однако... «левая сторона»... – это опять разговор вообще: опять – «выбирай, что тебе нравится»! Это может быть как со стороны груди по передней аксиллярной линии левого бока, так и со стороны спины по задней аксиллярной линии левого же бока.
Но конкретного слова «грудь» – он при этом – не употребляет... Вот видите, и здесь лекарь Барклай де Толли лукавит: ...молчит. Воспринимай, мол, как может тебе позволить это – твоё воображение... Ну, не может... не может он написать, что пуля вышла из груди поэта; ибо тогда всем станет понятно, что вошла она ровно с противоположной стороны: именно со спины.
А вот здесь, как говорится, стоп: ...заметили ли Вы, что при описании Барклаем выходного отверстия появилось словосочетание «левая сторона»? А почему же не «левый бок»?.. Да потому, что пуля – действительно вышла между пятым и шестым ребром, как пишет Барклай де Толли, да только – она вышла вовсе не по какой-либо из трёх боковых аксиллярных линий; очевидцы свидетельствуют о ране, алеющей на груди под сердцем поэта.
Л.И. Тарасенко-Отрешков
______________________________
16-го июля 1841 года находившийся на лечении в Пятигорске петербургский знакомый Лермонтова Л.И. Тарасенко-Отрешков заходил в дом Чилаева, где увидел: «...на кровати в красной шёлковой рубашке лежал бледный, истекший кровью Лермонтов. На груди видна была рана от прострела пулею кухенройтерского пистолета. Грудь была прострелена навылет, и лужа крови на простыне. С открытыми глазами, с улыбкой прозрения он казался как бы живой, с выражением лица – как бы разгадавшего неведомую ему замогильную тайну».
А.Чарыков. К воспоминаниям о М.Ю. Лермонтове
_____________________________________________________
«Когда страшная весть о его кончине пронеслась по городу, я тотчас же отправился разыскивать его квартиру... Вхожу в сени, налево дверь затворённая, а направо, в открытую дверь, увидел труп поэта, покрытый простынёй, на столе; под ним медный таз; на дне его алела кровь, которая несколько часов ещё сочилась из груди его»...
А.И. Арнольди. Из записок
________________________________
«Ранним утром на другой день (16-го июля) я видел Лермонтова в его квартире на столе, в белой рубахе, украшенного цветами. Комната была пуста, и в углу валялась его канаусовая малиновая рубаха с кровяными пятнами на левой стороне под сердцем.»
...Пуля, как известно, по законам физики летит от стреляющего – по прямой горизонтальной линии, если цель его находится в равных с ним условиях, то есть в данном случае – на одном уровне. В нашем случае речь идёт о коротком расстоянии в 15-20 шагов, то есть примерно не более 15-20-ти метров, – если Лермонтов был убит на дуэли...
Итак, если пуля вошла в правый бок, то выйдет она – через левый бок. Если пуля вошла в грудь, то выйдет она через спину. Если вошла в спину, то выйдет – через грудь.
Уж как хотите, но не может пуля войти в правый бок со стороны груди по передней аксиллярной линии ниже 10-го ребра (то есть спереди), а выйти – «между пятым и шестым ребром с левой стороны» (добавим: под сердцем) и ...тоже спереди! При этом «пробив правое и левое лёгкое». То есть сделав самую настоящую – чуть ли не параболическую – крутую дугу.
Пуля, вошедшая в правый бок спереди со стороны груди, по законам физики должна выйти на уровне задней аксиллярной линии левого бока, то есть со стороны спины. Но и здесь лекарь Барклай де Толли – ...молчит: видимо, сознательно не конкретизируя локализацию выходного отверстия... «С левой стороны» – и достаточно. Дескать, это же вполне понятно: «ну ежели вошла спереди, то вышла-то, естественно, сзади!..», – благо, что пятое межреберье есть у человека и спереди, и сзади. Собственно, именно так и мыслят наши современники, в том числе и врачи, не принимающие во внимание красноречивые показания трёх очевидцев локализации кровоточащей раны... Впрочем, справедливости ради поясним, что наши врачи-специалисты «не принимают во внимание» воспоминания трёх лермонтовских современников-очевидцев не потому, что сознательно отбрасывают эти свидетельские показания, а потому, что... просто не в курсе, что они – существуют.
Но у нас с Вами эти воспоминания – есть, и не доверять им нет никаких оснований.
Обратимся ещё раз к вышеприведённым текстам.
Первым из всех троих видел тело поэта Л.И. Тарасенко-Отрешков, ибо он видел его ещё лежащим на кровати в той одежде, в которой и был убит: в красной шёлковой рубашке, но уже без форменного сюртука... На груди же, как мы с Вами можем себе представить, виден был окровавленный дефект ткани в виде разрыва, который очевидец и называет «раной от прострела пулею кухенройтерского пистолета». Не может не обратить нашего внимания и свидетельство очевидца о «луже крови на простыне»... «Грудь была прострелена навылет», – пишет он, воспринимая, видимо, рану на груди как место входа пули в тело поэта. Да и что можно тут ещё подумать, если «убит на дуэли»?!.
Кстати, окровавленный форменный сюртук поручика Тенгинского пехотного полка Михаила Лермонтова был сразу же разрезан на куски и сожжён во дворе чилаевской усадьбы. Якобы за ненадобностью для дальнейшего пользования. А это и есть факт уничтожения вещественных доказательств.
Вторым из троих очевидцев, оставивших свои воспоминания, был А.Чарыков: тело поэта уже перенесено с кровати на стол и покрыто простынёй; под ним теперь подставлен медный таз, на дне которого алеет кровь...
Судя по тому, что кровь продолжала ещё сочиться – (и как не вспомнить тут стихотворение Лермонтова «Сон»: «...по капле кровь точилася моя...») – А.Чарыков видел тело тоже, как и предыдущий очевидец – 16-го июля, на следующий день после убийства. Обратившись к судебной медицине для выяснения на предмет возможности столь длительного кровотечения, я убедилась, что Чарыков ничего не придумал, и кровь действительно могла и должна была истекать из сквозной раны; за той лишь разницею, что не «из груди», говоря языком судебной медицины, не из выходного пулевого отверстия, а из входного, поскольку покойный лежал на спине... Дело в том, что после наступления биологической смерти кровь имеет свойство опускаться в нижележащие области тела, утрачивая свою текучесть в течение 48-ми часов, когда наступает стадия гемолиза (или имбибиции): третья стадия развития трупных пятен.
И – внимание: именно факт истечения крови в медный таз, подставленный под убитого Лермонтова, когда тело поэта лежит на спине – является доказательством местонахождения входного пулевого отверстия именно на спине: то есть – действительно: убит выстрелом в спину.
А.И. Арнольди был третьим очевидцем: тело поэта находится на столе, в белой рубахе и украшено цветами; «в углу валялась его канаусовая малиновая рубаха с кровяными пятнами на левой стороне под сердцем.»
А.И. Арнольди, проживавший в июле 1841 года по соседству с Лермонтовым в доме Уманова, был боевым офицером и очень даже неплохим художником. А художники, как правило, разбираются в анатомии человека и вполне способны точно определить по пятнам крови на рубахе локализацию пулевого отверстия, – за тою лишь разницей, что, конечно же, А.И. Арнольди не мог тогда поверхностным взглядом определить: входное оно или выходное, – но нам от него этого и не требуется... В воспоминаниях же Л.И. Тарасенко-Отрешкова – совершенно конкретно и недвусмысленно называется место расположения раны «на груди» и «ранение навылет». Чего же нам большего?.. Всё ясно: пуля вышла – именно на груди ниже сердца, поскольку Барклай де Толли, описывая выходное пулевое отверстие, локализует его «между пятым и шестым ребром с левой стороны».
А уж если пуля вышла из груди («с левой стороны» по описанию Барклая), то вошла «поднимаясь в верх», – само собой разумеется, со спины («с правой стороны»). Это – так же верно, как «дважды два – четыре».
Но вот, что хочется здесь подчеркнуть особо. Если бы пуля «вошла в правый бок» на уровне 10-го ребра, то есть спереди, – то и кровавое пятно от раны, рассматриваемое нашими очевидцами-свидетелями, находилось бы на теле убитого – справа, а вовсе не «слева под сердцем», и, конечно же, было бы хорошо видно, так как тело поэта лежало на спине.
Продолжение - http://www.stihi.ru/2016/07/02/2035
Часть четвёртая. ЛОКАЛИЗАЦИЯ РАНЕВОГО КАНАЛА
Вернуться к предыдущему тексту – http://www.stihi.ru/2016/06/30/1812
Часть вторая. Локализация ВХОДНОГО пулевого отверстия