Blue Valentine

Максимилиан Гюбрис: литературный дневник

В день всех Влюблённых, преподнёс свою "Взгляды" РАН, - и сегодняшним, и будущим Научным Советам. Так вдруг представилось, что именно этого моя поэма и стоит. Теперь она, по-праву, посвящена Академии Ломоносова.


На самом деле, я всегда находил в себе "некое учёное настроение". Ещё в возрасте первой зрелости, когда с друзьями, чрезмерно употребляя модный тогда "московский первитин" (правда, настоящий медицинский первитин, о котором столь замечательно пишет Г.Бёлль, который использовали и Люфтваффе и "косящие от службы", истинно-арийские контр-милитаристы в Германии, я пробовал всего лишь несколько раз в жизни, как порядочный естествоиспытатель), я страстно пускался в...исследования сумасшедших бесконечностей.., но нет, даже раньше - в возрасте лет от двенадцати, когда рискнул взяться писать самую Объективную Теорию Мироздания, и...остановился в точке начала, - а, может, даже раньше, когда перечитывал сборники фантастики, не зная тогда ещё ни психоделики свободного сознания, ни современной конструкции звука иль света. - Должно быть, я унаследовал это в своих генах.


Дед мой по отцу, Тулепов (фамилия сия не историческая, а была им откуда-то взята, неизвестно откуда) - он был репрессирован в "возрасте Христа" в 1937, - в начале 30х годов, следуя идеям Ломоносова, основал со своим приятелем, ни много ни мало, Филиал Академии Наук в Алма-Ате, т.е. всю ту Академию Наук, которая есть всея нынешняя КАН. До этого будучи в Москве, и высше-обучаясь, - после: так, вот, взялись и решили, и устроили, благо и Наркомат был не против.
Вообще, с личностью деда в моей жизни ещё связано много тайн. Владение 5-тью языками, из них 3мя в совершенстве, в числе которых китайский. Об этом казахе сказывали такое, что по-русски он говорит много лучше большинства русских. (я ж казахский не знаю совсем, так что противопоставить от себя ничего не могу.) Однако, должно быть, по-этому, к возрасту 24 уже лет он успел и повоевать, и поскакать, и покататься, этак оказавшись в должности НаркомВнешторга по Западному Китаю. Конечно же, маловообразимо то, как в 5м классе гимназии, он вдруг решил оставить дорогой каменный дом прадеда (всегда заботившегося об его одном лишь образовании), и связался с бандой одержимых революционеров и так, чтоб перевернуть и прадедова бога Аллаха с ног на голову, и чтобы с дочерей Востока после смелой рукою срывать паранджу.)) Это - действительно, дух времени. (Нечто подобное я испытывал во время Путчей в Москве, особенно в 1991г, а недавно, смотря про всё "Мубараково", этак и вспоминал снова: и голубые автобусы, и тот анархический батальон, в составе какого впервые показался на ЦТ в Вестях/запись должна быть в архивах/- друзья из "олдовых" тогда мне говорили, что только пионеры лезут в эти батальоны, а нормальные нехристи ср..ли на всё это, хо-хо.) Дед мой, конечно, в сравнении всем моим подвигам, зашёл чрезвычайно как далеко...
...Был ли точно мой дед на вилле Боргезе в периоды своих "немецких поездок", на приёмах именно у фрау Гёбельс иль нет - я не могу с достоверностью знать, не знает того и отец; - однако, уж после своего "китайского периода", когда жил между Москвой, Азией и Китаем, он неоднократно был командирован в Германию для установления полезных связей и отношений, а потому, думается, где бы ещё ему быть как министру-наркому и важной персоне, как не на Боргезе? Все из них рано или поздно встречались на Боргезе...А тем более, там за ним стояло "китайское", и б.м. особенный род мистических, эзотерических тайн?...Как бы то ни было, в последние годы пред смертью, мой дед занимал совсем-совсем-таки "гёбельсовский" пост в ЦК, в ЗавСекторах издательств и печати ВКПБ, верша дела всей национальной информации Союзных Республик.


Увы, всю, наиболее интересующую меня частную информацию о своём родственнике, взятом в 1937г (вскоре после того съезда) из Кремлёвской больницы, - где находился на лечении, без оглашения инциндента и без разрешения его встреч с родными, - и приговор кому, только больше чем через год Лубянских подвалов, был приведён в исполнение буквально в ближайшие 5 минут, по вынесению; - увы, обо всех секретных деталях сией биографии, хранящихся в томах дел в архивах, ФСБ ещё не находится удовлетворить моё любопытство.





Другие статьи в литературном дневнике: