Стихи английских поэтов-кавалеровСтихи английских поэтов-кавалеров и "Краткие жизнеописания" Джона Обри Перевод с английского и вступление Марины БородицкойЛейт В 2008 году в серии «Библиотека зарубежного поэта», выпускаемой издательством «Наука», выйдет книга «Английские поэты-кавалеры XVII века». К поэтам-кавалерам принято относить определенный круг авторов, державших в гражданскую войну сторону короля, а не парламента, в своем творчестве следовавших скорее за Беном Джонсоном, чем за Донном и прославлявших жизнь со всеми ее радостями. Разумеется, эти признаки во многом условны: например, в стихах Томаса Кэрью явственно слышны отголоски Донна; уличенный в роялистском заговоре Эдмунд Уоллер предал своих сподвижников и позже написал оду Кромвелю; а кавалер из кавалеров Ричард Лавлейс (давший имя ричардсоновскому Ловеласу) наряду с любовной лирикой писал порой и философские стихотворения, сближавшие его с поэтами-метафизиками. Как бы то ни было, в книгу вошли подборки стихов пятнадцати поэтов, от Роберта Геррика до Томаса Стэнли, многие из которых мало известны или совсем неизвестны российскому читателю, а также главы из «Кратких жизнеописаний» Джона Обри, вступительная статья И. Шайтанова и подробные комментарии переводчика.ДЖОН ОБРИ - О РИЧАРДЕ ЛАВЛЕЙСЕ (жизнеописание приводится полностью)
Ричард Лавлейс, эсквайр, был очень красивый джентльмен. ObiitСтанислав Козлов в подвале на улице Лонг-Эйкр незадолго до возвращения его величества. Мистер Эдмунд Уайлд и др. собирали деньги и передавали ему. Джордж Петти, бакалейщик с Флит-стрит, каждый понедельник с утра приносил ему двадцать шиллингов от сэра Джона Мэни и Чарльза Коттона, эсквайра, и делал это много месяцев, ничего не получая за труды. Один из красивейших мужчин в Англии. Он был необыкновенно красив, но горд. Написал стихотворение «Лукаста».
РИЧАРД ЛАВЛЕЙС (1618-1657/1658)
ЗАЗДРАВНАЯ ПЕСНЬ В ОСТРОГЕ
О братья, будем веселы! Печали - те же кандалы, А радость из тюремной мглы На волю нас уносит. Пусть души сбросят Унынья непосильный груз, Иль мало нам железных уз?
Давайте петь и плеском чаш Счастливый славить жребий наш: Рассудок усыплен, как страж, Зато не дремлют глотки, - Что нам колодки? Мы в пляс пойдем средь бела дня, Цепями весело звеня!
LA BELLA BONA ROBAЛиса
Я не любитель маленьких худышек: Пускай они проворнее мартышек, Не радует меня костей излишек.
Уж коли есть внутри у ней скелет, Пусть будет он в тугую плоть одет И в бархат кожи, нежной, как рассвет.
И тощая девица недурна ведь: С ней можно собственный скелет подправить - Изъятое ребро на место вставить,
Но жаль мне ловчего, что по меже Гнал псов, добычу предвкушал уже, А получил мослы при дележе.
Когда займешься вновь стрельбой своей, Амур, в оленей тощих зря не бей: Мне подстрели косулю пожирней!
РАСПУТНАЯ САРАБАНДА
Поближе, дорогая, Придвинься - и вдвоем, Двойным огнем пылая, Свой танец мы начнем. Один огонь текучий, Другой - сухой и жгучий: Так херес и любовь Нам зажигают кровь.
А коль меж двух огней нам Вдруг станет горячо, Пожар зальем рейнвейном И кое-чем еще: Горячку ведь недаром Молочным лечат взваром, - Мы молоком любви Потушим жар в крови.
Любовь не привечала Меня с моим дружком: Не рейнским угощала - Похлебкой да пивком. Но славен тот, кто щедро Своих подвалов недра, Как истый доброхот, Пред гостем распахнет!
Взгляни-ка: мир, как спьяну, Кренясь, валится с ног - Иль получил он рану В ночи кинжалом в бок? А мы свою мадеру Пьем, соблюдая меру, И греет нам постель Любви сладчайший хмель.
Но в чарках не водица, И ты пьяна, мой свет: В глазах твоих двоится, В ногах опоры нет… Вот рай, могу сказать я, - Вино, твои объятья, И сняты гроздья с лоз, И дурень, кто тверез!
Честь, исполин суровый, Не страшен нам теперь: К чему стеречь засовы, Когда открыта дверь? Другим - казна и слава Иль ратная забава, А мне любовь нужна И вдоволь к ней вина!
МУРАВЕЙ
Трудяга муравей, повремени! Ты сам - погонщик свой и конь с тележкой: Здесь, под листком, в густой его тени Передохни хоть малость и помешкай. Сбрось это зернышко с усталых плеч - Легко ль в амбар двойную ношу влечь?
Оставь свою суровость, что повсюду У нас теперь возведена в закон: Хоть сам Катон не предавался блуду, На пляски дев нагих взирал и он. Смени и ты гримасу на улыбку И нищего сверчка послушай скрипку.
На желтый лес, на жухлые поля Лукаста взор свой обратила ныне, Листве и травам зеленеть веля, А нам - плясать! Лишь ты в своей гордыне Один не празднуешь конца страды И час потехи тратишь на труды.
Угрюмый стоик! Век брести за плугом, Возы влачить по тропам чуть дыша, Копить усердно, жертвовать досугом - И не спустить на прихоть ни гроша? Не сбросить бремя, не ослабить путы, Из жизни целой - не прожить минуты?
Взгляни туда - вон два твоих врага На жалкого уставились воришку: Мадам Сорока и ее слуга, Сердитый Грач, спешат к тебе вприпрыжку, И сам ты, и добытое зерно - Всё в закрома чужие сметено.
Так все мы в установленные сроки Сойдем во тьму - и мот, и скопидом: Зерно в тебе, мураш, а ты в сороке, Та в ястребе, и в чреве всё земном. Мы тратим силы, пашню засевая, Но всем ветрам открыта кладовая. Полностью статью и переводы см.: http://magazines.russ.ru/inostran/2008/3/bo5.html
© Copyright: Ирина Гончарова1, 2008.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
