Рецензия на «Потемнели тени, остыл песок...» (Сергей Шестаков)

Вам удается необыкновенное - вы "подражаете" (без значения подражательства) не какому-то избранному поэту, а всей русской поэзии. Вы соединяете несоединимые голоса: здесь мне показалось, будто стихотворение Тютчева прочитано с интонацией Бродского - по-тютчевски сжатая в несколько классичных строк концентрированная мысль холодновато шелестит бродским логаэдом. Если я и называю чьи-то имена, то это не означает вторичности. Никакой вторичности! - все свежо и первородно. А имена - показывают, что поэт не с пальмы слез. У меня слабость к культурным стихам.

И все-таки Тютчева здесь больше, чем Бродского. Но это Тютчев, переживший ХХ век - лишившийся философской платформы и уверенности речения. Его мир потемнел и зацвел плесенью ирреальности, хаоса, однако тютчевское начало - структурировать хаос, выплавлять из его бесформенности твердый стихотворный кристалл - в вас есть. Тютчевское двоемирие ушло из темы, из филосовской основы стиха - в речь. Стих соткан из оксюморонности, противопоставлений, в нем идет постоянное столкновение противоположных начал: молоко стало клубком, между строк читается тишина, в одной почтовой сумке уживаются любовь и смерть, звезда не светит, а звучит, оказываясь ближе далекой любимой. Противоречия здесь - не тема, не идейная доминанта, а материал творчества. Их легко не заметить, но они так здорово пригнаны - паз в паз, - что стих становится мощным и тяжелым, цельным и прозрачным.

Мы с вами оба были номинированы в августе на местный конкурс. Я не низкого о себе мнения, но проиграть вам - не стыдно и естественно.

Анна Гершаник   15.09.2004   •   Заявить о нарушении