* Если знаю про истинный Хлеб - Стихи, не вошедшие в рубрики, 12.06.2007 11:54
* Так мне хочется покоя! - Лирика: религиозная, 24.08.2006 11:55
* Мудрец. На 20 летие, сына - Виктора. - Лирика: любовная, 21.06.2006 11:56
* Светлый Чай - Лирика: философская, 17.06.2006 17:05
* Чаепитие - Лирика: философская, 15.06.2006 16:09
* И серая зола не трогает меня. - Лирика: религиозная, 14.06.2007 15:38
* Он - ты - Стихи, не вошедшие в рубрики, 13.06.2007 14:01
* Остается допить мировую - Стихи, не вошедшие в рубрики, 12.06.2007 12:16
* Колокол - Стихи, не вошедшие в рубрики, 12.06.2007 00:20
* Месть - Стихи, не вошедшие в рубрики, 11.06.2007 18:36
* Для камуфляжа я себя ежедневно мажу - Лирика: любовная, 10.06.2007 14:03
* На своей горе иллюзионе - Стихи, не вошедшие в рубрики, 03.06.2007 15:40
* Три дороги - Стихи, не вошедшие в рубрики, 01.06.2007 20:11
* Артист и артист - Стихи, не вошедшие в рубрики, 29.05.2007 14:00
* Не любите, не ждите меня - Стихи, не вошедшие в рубрики, 13.05.2007 15:24
* Малиновый звон - Стихи, не вошедшие в рубрики, 24.04.2007 10:39
* Да! Гений - я, познавший путь святой - Стихи, не вошедшие в рубрики, 10.04.2007 13:19
* Быть Гением - не трудно, не легко - Поэтические манифесты, 29.03.2007 17:55
* Гриф - Стихи, не вошедшие в рубрики, 16.03.2007 11:37
* Стану беленькою снежинкой, рядом гордый голодный п - Стихи, не вошедшие в рубрики, 15.03.2007 11:13
* У обочины мир - проживает семья - Стихи, не вошедшие в рубрики, 02.03.2007 10:59
* Нет! не трудно терять мне стекло - Стихи, не вошедшие в рубрики, 21.02.2007 11:02
* В хороводе святых ангелоидных тел - Стихи, не вошедшие в рубрики, 21.02.2007 00:47
* Путник - Стихи, не вошедшие в рубрики, 11.01.2007 12:57
* А внизу, что в небе - Стихи, не вошедшие в рубрики, 10.01.2007 11:02
* И черный змей опять меняет кожу - Стихи, не вошедшие в рубрики, 04.12.2006 11:41
* Люди, я нахожусь недалече - Стихи, не вошедшие в рубрики, 30.11.2006 14:57
* Последний тост! - Стихи, не вошедшие в рубрики, 07.09.2006 11:46
* Разочарование знакомого прохожего - Лирика: философская, 04.09.2006 18:40
* Театр и Пилигрим - Стихи, не вошедшие в рубрики, 03.09.2006 22:03
* Пилигрим - Что до того?! - Стихи, не вошедшие в рубрики, 01.09.2006 13:34
* Пилигрим и Нищенка - Лирика: любовная, 31.08.2006 17:32
* Я - Огонь - Лирика: философская, 30.08.2006 13:43
* Не вернуться, не вернуться - Стихи, не вошедшие в рубрики, 30.08.2006 09:33
* Солнце и Луна, столь стыдлива, нага и раздета - Стихи, не вошедшие в рубрики, 25.08.2006 11:33
* Так мне хочется покоя! - Лирика: философская, 24.08.2006 22:06
* Чёрная магия - Стихи, не вошедшие в рубрики, 17.08.2006 15:44
* Клён - Юмористическая поэзия: шуточные стихи, 15.08.2006 08:50
* В ней, что истина - то вера - Лирика: религиозная, 11.10.2006 17:54
* Мечта - Стихи, не вошедшие в рубрики, 30.09.2006 12:53
* Душа и Молодец - Лирика: философская, 28.09.2006 13:51
* Комедиант - Лирика: философская, 25.09.2006 19:36
* Принцесса и принц - Лирика: любовная, 25.09.2006 10:53
* Саркофаг - Лирика: философская, 22.09.2006 11:01
* Вихорь - Юмористическая поэзия: шуточные стихи, 18.09.2006 12:03
* Баллада о Питере - Лирика: гражданская, 17.09.2006 11:59
* К тому избранному слою - Лирика: религиозная, 08.08.2006 16:38
* Одеваю льняную, просторную блузу - Лирика: любовная, 04.08.2006 13:20
* Белый снег упадёт на грудь в дни последние ноября - Лирика: философская, 04.08.2006 13:37
* Мир ты нов, твоя свежая гжель - Лирика: философская, 02.08.2006 11:58
Если знаю про истинный Хлеб
Всё пустое, ничто остается,
Мир не нов и не стар - все-равно,
Он и колется или плюётся,
Я поем или выпью вино.
Пропою свою песнь вековую
Про тупую планетную хмарь
И бокал подниму - "мировую",
Сохранив его тонкую сталь.
Пусть она сохранит чистотою
Мою суть сквозь года и века,
Даже если накроюсь густою
Вязью дымной от костерка.
Что с того, что дрова столь сырые,
Значит нынче планета мокра,
Её речи, как прежде, пустые,
Так и будет на- завтра с утра
Остается допить "мировую",
Отплясать под шаманский напев!
Пищу есть не хочу дармовую,
Если знаю про истинный Хлеб.
120607 Сшонэ
Так мне хочется покоя!
Так мне хочется покоя!
Так мне хочется покоя,
Нынче солнце, вот такое!
Где-то, мир мой гнусно кроя,
Страшно спряталось плохое.
Страшно спряталось в пещерё,
Там живу такие гады,
Эти гады вечно рады,
Помутить кого-то в вере.
Помутить и спать спокойно,
Там, за каменной ступенью,
Где, сползая, шевеленье,
Запах издаёт помойный.
Помутить, прослыть и править
Моим солнцем, моим светом,
Моим жезлом, моим ветром,
Научиться меня ставить.
Я открытый горней высью,
Я один, пускай вас много,
Небом - облачною рысью
Я, как прежде, славлю Бога.
Так мне хочется покоя,
Нынче солнце, вот такое!
240806 Сшонэ
Мудрец. На 20 летие, сына - Виктора.
Вы, Зрители, пьяны, столь покраснели лица!
Вы, Мастер, высший класс, ваш профиль - Мудреца
Среди теней чужих сминается, двоится,
Переплавляя мрак разлитого свинца.
Мудрец! Зачем сейчас ты столько слов поведал,
Преследуя опять свою гнилую цель,
Зачем ты бьёшь меня, зачем ты снова предал,
Твой фарт узнал кураж и углубился хмель?
Столь пьяное лицо, хранящее простуду
У выеденных губ, изъеденной души,
И темных пятен лоб – истертая полуда,
Зачем-то говорят - все средства хороши.
Все средства хороши, чтобы умыться кровью
Тобой открытых ран твоих былых подруг!
В них много оттого, что названо любовью.
Так познавал Мудрец своих бесплатных слуг.
Вот и сейчас строчишь пустые эпиграммы
На так себе друзей, на так себе подруг
И есть конец твоей пустопорожней драмы,
Где я тебе не враг, где я тебе не друг.
Где я тебе не слал подмётных, гнусных писем,
Там бледное лицо становится бледней,
Я познавал, не там мой страх о стены бился,
Шпицрутены коллег и преданных друзей.
Я не остановлюсь в проеме вашей драмы,
Не мой, совсем не мой, там длится монолог,
Но Зритель восхищён величием обмана
И в этом ты силён, за мной же эпилог.
Он реквием о нас, о наших грустных судьбах,
Среди больной страны, где трудно жили мы,
Её пятнистый лоб – истертая полуда
От бледности ЗК, до нищего сумы.
Мой странный эпилог пусть драму увенчает
Прощанием с тобой, не друг или не враг,
Пусть этот эпилог не любит, не прощает
И пусть растает дым и воцарится мрак.
Вы, Зрители, пьяны, а также души ваши,
Портьеры расцветут до синевы огня!
Огни далеких звёзд, забытых и пропавших
К себе вас призовут! Где нет уже меня.
210606 Сшонэ
_________________
Светлый Чай
Как много истинного в вас!
Других я очень забавляю,
Столь ошибаясь, им сейчас,
Зачем-то предлагая Чая!
«Ничто не ново под луной!»
НО только тот, кто славит Бога,
ОН взял на Чай меня с собой,
На час до своего чертога.
Вам наливаю светлый Чай
На скатерти дороги белой
И миг, что образ жизни целой,
Негромкой музыкой играй!
И этот музыкальный фон
Распространится гаммой сферы,
Заполнит все её размеры,
Тогда и будет виден ОН.
ОН есть! Легки его черты,
Что снизошли сквозь образ Чая,
Он ждёт, когда я наливаю
Вам Чай небесной чистоты.
Он ждет, как должно одному,
За ночью высшего покрова,
Когда вы пишите Ему
Своё единственное Слово.
Чаепитие
Снова встреча! Родная Страна,
Ты приветлива, так ты мне рада?!
Что ж привет, а во мне тишина,
Тишина - верх блаженства – награда.
Я польщён, тишина - тишина!
Что-то сердце, сжимая, колышешь,
Ты другая, как будто не слышишь,
Или выпила - стала пьяна?!
Или выпила - стала пьяна,
Моего изумрудного чая,
Замолчал я, ты не замечаешь,
Возникает меж нами стена.
Я хочу говорить, говорить,
Что-то ждут потеплевшие уши,
Растворяюсь и голос мой глуше,
Возникает желание жить!
Возникает движение вниз,
Не волнует уже подземелье
И удачен, и крепок карниз,
Нарастают и крылья, и перья.
Поднимаюсь и стоны стены
Превращаются в марево моря,
Тишина, мы с тобой в разговоре,
Мы с тобою от Чая пьяны.
Не спеши, не спеши, не спеши,
Тишина, поднимаясь над миром,
Ты сгущаешься плавленым сыром
И стекаешь на розу души.
Я живой, восхищенно кричу,
Я кричу и собой наслаждаюсь
Миру светлому плачу и каюсь,
Но ему всё равно! Я свечусь…
Наблюдаю границы пути,
Упреждаю чужое паденье,
Не хочу, чтобы встало мгновенье,
Продолжаю идти и идти.
Вот является новый момент,
Чай остыл и контрастно свечами
Оттенён перламутровый чайник,
Приближается мой Happy end!
В мире жил и сплетения вен,
Столь раскрытие круто - полого!
Приближается ваш Happy end
На дороге ведущей до Бога!
150606 Сшонэ
И серая зола не трогает меня.
"Пусть рядом смерть и ложь..." (Владимир Белоусов)
Где ты, и где она? Не просто, не понятно
Случается во мне - наличие луча,
Не знаю почему, что больно - то приятно
И почему росток безвременно зачах.
И только иногда, сквозь утра мглу немую,
Я слабо обопрусь, её рука легка,
Я вместе с нею мир столь искренний рисую,
Так славно и тепло мне с ней у костерка
Он тихо так горит, не в силах удивляться
Я в тон ему пою, возвышенно с колен,
Уже не надо знать, что может в мире статься
В какой я угожу, быть может завтра, плен
Осознаю свою опору и надежду,
Она, её рука, укрылись в мраке дня,
Но память от костра, переболела прежде,
И серая зола не трогает меня.
140607 Сшонэ
Он - ты
Успею, успею! и ты не спеши,
Как хороши цветы, вдали хороши,
Не спеши подходить - они не твои
Не спеши подходить к ним - они мои.
Не спеши понимать меня, не спеши,
Не спеши осуждать меня, не спеши,
Не касай меня - опалишься огнем
Не спеши пока, так живем, так живем.
Возрази мне, скорей возрази, возрази,
А потом, потом уходи, визави
Пусть тебя, тебя ждет, там тоже цветы
Они рядом растут, он и ты, он - ты.
130607 Сшонэ
Остается допить мировую
Всё пустое, ничто остается,
Мир не нов и не стар - все-равно,
Он и колется или плюётся,
Я поем или выпью вино.
Пропою свою песнь вековую
Про тупую планетную хмарь
И бокал подниму - "мировую",
Сохранив его тонкую сталь.
Пусть она сохранит чистотою
Мою суть сквозь года и века,
Даже если накроюсь густою
Вязью дымной от костерка.
Что с того, что дрова столь сырые,
Значит нынче планета мокра,
Её речи, как прежде, пустые,
Так и будет на-завтра с утра
Остается допить "мировую",
Отплясать под шаманский напев!
Пищу есть не хочу дармовую,
Если знаю про истинный Хлеб.
120607 Сшонэ
Колокол
Ты, мой колокол – врёшь, однако!
Что тебе от того, что я
Вызнал векторы Зодиака,
Изменилась ли жизнь твоя?
А моя? Я её устроил,
Перемерял, перебелил,
Ты и раньше мне много стоил,
Все гудел, колокольно бил.
Перевидели мы не мало,
Ты умело болел, таясь
Водку пил, заедая салом,
И глумил, надо мной смеясь.
Не вязал языком и лыком
И тупил про моё житьё,
Я своим восхищался шиком
И тебе отдавал своё.
И сейчас говорю, – не надо
Колоколить пустую ложь,
А иначе сгорит твой ладан
И возникнет средь вас падёж!
Ты не будешь мне колоколить
И бубнить, что вчерашний сон,
Хочу истинно не позволить
Так гудеть у моих окон.
И зачем ты бухаешь водку
Звон твой людям - пустая грязь?
Не гуди, наливаю сотку.
И прощай, а иначе - слазь.
Пропади за стеной колючей,
Там, где души живут пока,
И не лайся собакой злючей,
Не выпрашивай табака.
Прокричи, успей, вековую
Песню смерти, пускай в огне,
Закурлычутся, обкукуют
Те, которым рассвета нет.
И когда ты отколоколишь,
Отбухаешь моё житье
Я тебя обниму, позволишь?
Впрочем, я обниму своё!
Вот и всё! Тебя жаром плавлю
В ранний отблеск мой зари,
Звон малиновый жестко славлю
И тебе говорю – умри!
120607 Сшонэ
Месть
Что же ты, человек, удумал,
Растерял средь чужих вещей,
Бледно видишься - полоумно,
Мало названный, сам ты чей?
Чей обмылок, какого мыла?
Чей носок и ботинка грязь?
Чей остаток здоровья – сила,
Утекавшая не таясь?
Вечный страх, враг всего живого,
Ты его для себя нашел,
Чтобы он для тебя любого
Развернул, что дорогой шелк?
А потом, вольнодумно сидя -
Падишах или свежий царь,
Гордо сетуя, ненавидя,
Мстил вассалам за мрак и хмарь.
Мстил? Не месть ли тебя задела
Новым поприщем и быльем?
Месть! Её молодое тело
Заливается соловьем!
Про судьбу твою удалую,
Про грехи, в них она права,
Хочешь, я тебе нарисую
Месть, какая в тебе жива?
Месть! на поприще столь высоком
И Голгофа, и новый крест,
Проливается белым шелком
От идущих тебе невест.
Говоришь им, - уже не надо,
Ни надежд, ни судьбы иной,
Небо белое – белый ладан,
Будто снег или лед весной.
И в тебе отраженьем небо,
Преблагое его лицо,
Бог он вечен, а кто с ним не был?
Ты и будешь, в конце концов!
Месть твою! Я тебе рисую,
Встанешь с Богом, и что тогда?
Ты проснешься, тебя спасу я,
Это присказка, не беда.
А пока ты - обмылок мыла,
Ты - носок и ботинка грязь!
Твоя месть накопила силу,
Значит, месть накопила власть.
110607 Сшонэ
Для камуфляжа я себя ежедневно мажу
Экспромт: "Исповедь девушки"
Колба, капелька черной ртути,
Чтоб померять температуру,
И к последней моей минуте
Я приму её как микстуру
И попляшут ваши улыбки
На моем затемненном лике,
Только кто-то - довольно прыткий,
Он к лицу моему приникнет
Он признает меня - Пропажу,
Озарит всю своей улыбкой,
Он узнает - для камуфляжа
Я себя ежедневно мажу,
Чтобы жизнь не была ошибкой.
090607 Сшонэ
Экспромт: "Исповедь одной дамы"
И цель одна мне - совершенство,
Так что с того , что и сейчас, -
Столь сердцу хочется блаженства,
Вот и беру его от вас!
080607 Сшонэ
На своей горе иллюзионе
На неровной и высокой плеши
Из песка истертых скал гранитных,
Проживает нынче мрак кромешный,
Чистый воздух - упоенно-сытный.
Вот бы света! его лучше вскоре,
Вот его бы! чтобы легче стало,
Не нужны тогда песок да море,
Вот тогда бы мне всего хватало!
Хочется того, что будет вскоре!
Знаю, света мало не бывает,
Мало - это боль – живое горе,
Что оно расскажет, настрадает?
Нет, не угадаю, а увижу!
Что-то вижу – столь пятнисты тени,
Новый город – движутся карнизы,
Пишут иероглифы – знаменья.
В небе копошатся зодиаки,
Спутались намеренья – посылки,
Столь реально! Воплотились знаки,
Серый Джин из найденной бутылки.
В том интрига – свет высок – богатство
Для людей, итогом сокровенным
Будет правда им о новом царстве,
Воин грозный и монарх почтенный.
Перемены будут Поднебесной
Отданы на вечное храненье,
Что всем до неё, там нынче тесно,
Негде там показывать знаменья.
Буду их показывать по-новой
На своей горе – «иллюзионе»,
Пусть отсюда будет видно Слово,
Незачем читать его в поклоне.
030607 Сшонэ
Три дороги
Константину Схно:
http://www.stihi.ru/2007/05/25-1014
Да, есть дороги - три обычно:
Та - вниз которая уходит,
Легка и вяжется с отмычкой
В мир при не всём честном народе.
Другой путь - кажется обычным
И вязан сетью равнодушых,
Размерен быт в покое личном,
Здесь и не холодно, не душно.
Последний - трудно-уникален,
Душою выверен - "лекален"
Чуть не легален, но локален
Над перекрытьем кухонь, спален.
010607 Сшонэ
Артист и артист
Кире Шагрон "Бал сказок" http://www.stihi.ru/2007/05/26-997
Да, этот мир пройти пожалуй надо, -
Артист - поживший, с трубкой норовит
Тебе внушить, мол умерла награда
И приказала очень долго жить.
Сказал Артист, - когда в желудке пусто,
Тогда в душе высокая струя,
Пойми, артист, что за тобой искусство,
Когда ещё беспечна жизнь твоя.
Опасность в чем? Заслуженная плаха
Козырной лести, критиков и поз,
Такой артист уже во власти страха,
Что не дано прожить апофеоз.
Из мастерства, здоровья и таланта,
Высоких чувств, а в них наивность, честь,
Взлететь под музыку оркестра - музыканта,
Сказать со сцены: " Я отныне есть!"
Не любите, не ждите меня
Если можешь жалеть, не люби,
Нет огня, значит не Прометей,
Что ж, труби свою песню - труби,
Прорываясь по краюшку дней.
Прорываясь по краюшку дня,
Там, где место доселе тепло,
Но! сегодня не стало меня,
Это значит, что время пришло.
Не люби меня, просто поплачь,
Не жалей, если сил на то нет,
Пусть душа поднимается вскачь,
По пригоркам далёких планет.
Не жалей, пусть минуты идут
Светлым хором безымянных нот,
Белый камень, здесь строчки прочтут,
Белый ландыш опять зацветёт.
Не любите, не ждите меня,
Не жалейте - вам надобно сил!
На Земле нет мне места – жилья,
И моих здесь не будет могил!
130507 Сшонэ
Малиновый звон
Настаёт, настаёт, настаёт,
Настаёт этот день - Рубикон,
И тогда свою силу берёт,
Власть! её забирает Закон.
Он расставит своё по местам,
В створе скрытом, доселе и мне,
Люди, всё оставляется вам,
Я же беден и беден вполне.
Мне достаточно бедности, чтоб
Успокоено выверить сны,
Хором плакальщиц смоченный гроб
Под аккорд вездесущей струны.
Я жалел вас и нет - не любил,
Это - жалость, к чему вы не шли,
Что хороните вы без могил
Ежедневно в пространстве Земли.
Свою власть забирает Закон,
Спи, Земля, среди звёздных светил,
Оживает малиновый звон,
Звон того, кто жалел, не любил.
240407 Сшонэ
Да! Гений - я, познавший путь святой
Блинстар: Вас поймут только после смерти(хотя живите подольше!!!)
Сшонэ:
Время лечит, всюду - срок,
Беспощаден и не весел
Тленно всё, - сказал Пророк,
Потому он нам известен!
Сшонэ:
Да! Гений - я, познавший путь святой,
Чту реквием секретам мирозданья,
Зарытых страстно бренностью желанья,
На дне постылой гнусности людской.
Пребудет время, вас я и спасу!
Вам станут очевидны мои слёзы
Про глупость, столь воинственные позы,
И про заблудших в девственном лесу.
Настанет время, я тогда умру
И слабый шлейф, поставленной скрижали,
И вас повергнет истинной печали
Сквозь горизонт, горящий поутру.
Прости меня, уже понятный мир,
Что я не вовремя родился и развился,
Что дух мой волновался и разбился
О скалы неустроенных квартир.
В них снова вы, а я уже не ваш
Мои слова не вам, а для печали -
Для тех, что и сегодня не устали
И поняли молитву: "Отче наш"!
И пусть сейчас уже найду покой,
И растворюсь сквозь шлейфы мирозданья
И буду тихо в памяти людской
Петь про печаль и вечные страданья.
100407 Сшонэ
Быть Гением - не трудно, не легко
Быть Гением - не трудно, не легко,
Он отражает мир из Зазеркалья,
Подчас он клоун или шут в трико,
Среди врагов - и деспот, и каналья.
Он не спешит серьёзно говорить,
И часто просит, сильно просит небо,
Чтобы оно позволило забыть,
Уверить всех, что Гением он не был.
С ним соглашаются потомки и враги
И говорят, что смысла не имеют
В нём славы венценосные круги,
А пусть венок терновый зеленеет.
Гриф
Человек средь степи долго – долго лежит,
Средь раскрашенных трав и холодной росы,
Грозным цензором Гриф окаянно кружит,
Так разлучница - смерть не уйдёт от косы.
Уголовно смотреть Грифу очень легко,
Ему мать говорила, что жизнь - это смерть,
И бросала ему в рот живых червяков,
Видно, так умирает накормленный червь.
Гриф на дерево сел, ждёт, как сутки назад,
Клюв, что меч, продолжает намеченный бой,
Гриф не знает когда, столь накормленный гад,
Успокоится, с ним поделившись собой.
Вот спустился на землю молоденький Гриф,
Деловито настроился вспомнить урок
В том, что жизнь - это смерть, кто живет - тот счастлив,
Значит, счастлив и тот, кто закончил свой срок.
И наверно он прав! Человека рука
Ожерелье из перьев сдавила кольцом,
Издыхающий гриф погибал червяком,
И не знал он другой, чем судьба червяка.
Сшонэ 160307
Стану беленькою снежинкой, рядом гордый голодный пес
Строй очерчен рядами линий,
Горний мир безупречно - чист,
Я - внизу, я закован - пленник,
Ключник, каторжник и артист.
У меня здесь всего в избытке,
Полон короб чужих забот,
И скрипуча моя калитка
До тропинки на небосвод.
Что поболе уже устал я,
И спасать, и давать свой кров?
Пес, тебя я кормил - всё мало,
Ты доел мой последний плов!
За далёким порогом неба
Ждёт меня вездесущий Бог,
Пусть себе там живет - не треба,
Я и там буду одинок.
Изменяю посыл значений,
Перевернута плоть сукна,
Мир, прошу, безупречность линий
Измени, пусть тогда одна
И меня поведет неспешно
Неизведанною тропой.
ЭХ! сегодня я просто грешный,
А вот завтра уже другой.
Белый Бог в дом откроет двери,
Я не долго в нём задержусь,
Малость выпьем, а про потери
И несчастья - я воздержусь.
Стану маковою росинкой
На кругу, где песчаный плёс,
Стану беленькою снежинкой,
Рядом гордый голодный пес.
Пряно - нежная и святая
Жизнь, свобода и тишина
Белой линией пролегают,
Белой лилией расцветают
Там, где я и моя Страна.
Сшонэ 150307
У обочины мир - проживает семья
Столь созвучен хорал, строй подобранных нот
В перекрестье страстей неуёмно-простых.
У кого-то сейчас тихо давит живот,
У кого-то возник образ для понятых.
Кто-то резко поводит указкой, оркестр
Слепо следует промыслу масляных нот,
Что по каплям стучат, составляя реестр,
Несвершенных надежд неоплаченный счет.
У кого-то возник вожделенья накал,
Он на сцене взыграл, стыд отбросив в партер,
Кто-то нехотя встал, презирая хорал,
Покидая театр, место лжи и манер.
Покидаю и я, зонт забыл в суете,
Мостовая блестит сотней радужных мух,
И быть может сейчас, на какой-то версте,
Огонёк чьей-то жизни несчастно потух.
И последний аккорд отыграл, отзвенел,
А хорал белых крыл херувимно умолк,
И фрагменты уже остывающих тел
Пригодятся тому, кто увидел в них толк.
Мостовая шумит, так гудят и дрожат
Два потока навстречу мелькающих мух,
Плачет небо дождём, как и сутки назад,
Значит, кто-то вчера был избавлен от мук.
Плачет небо дождём, мои слёзы спешат
Увести и спасти раньше строгой косы,
Всё мечтаю успеть, отвести мрачный ад,
А Фортуна уже навела на весы.
Может быть, человек повернёт влево ключ,
Остановится время и музыка сфер
Устремит на него исцеляющий луч,
Это будет театр! это будет партер!
Вещим звоном наполнит святая струя
И конечно напомнит про вечную цель.
У обочины мир – проживает семья,
Две сосны, мудрый дуб и высокая ель.
010307 Сшонэ
Нет! не трудно терять мне стекло
Нет! не трудно терять мне стекло, что в ночи
Самосветным теплом не рождало кристал,
Можно не пожалеть и не выдать ключи
Межусобной войне архетипных начал.
Межусобная брань, межусобное зло
Поделили на части природу людей
И колышет бурьян тем, кому не пришло,
И колышет камыш, тем, кто Бога хитрей.
Если Бога хитрей, значит горше душа,
А кому не пришло, тому ужас страшней,
Растворяется в ноль слепо выбранный шаг
В унавоженной жизни счастливых свиней.
Тот Резон, что по жизни, по славе не спит,
В этом мизерном царстве, где пламя и лёд.
Ожиданием вечным укормленный жид
Острым паром страстей устрашающе жгёт.
Только я, что перо от божественных крыл,
Отгоняю для вас орды царственных мух,
Серебристо запела Вершина, застыл
Неофит темной ночью, теряющий слух.
На вершине нет зла и природа добра,
Растилается радугой, неба полней,
Устремляется луч, будто горсть серебра,
Мудро брошенный Богом - для чрева полей.
Мир людей блекло - чист, будто дворник с утра,
Перед барином стойко во фрунт – есаул!
Пряный запах вина, поманил со двора,
А с обеда скоромного дворник уснул.
Наслаждается дворник, лукавство в усы,
Наслаждается дворник, что кот на столе,
Наслаждается дворник – он празден и сыт,
Будто он и сейчас есаул на коне.
Да! лукавство, что бред, в нём обет Сатане,
Золотому тельцу. Позолота свиней,
Отражается красным при полной Луне
Вечной схваткой за Солнце незрячих людей.
Только Путник припал, будто Лось на снегу,
К мало видной дороге, доселе святой,
Бренный след на песчаном морском берегу
Увлажняется мудрой и вечной водой.
210207 Сшонэ
В хороводе святых ангелоидных тел
И послышался звон! Бом - хрустальный мотив
Перепонки мои освежил, разложил,
Был столь радостен стон - столь весёл и игрив,
Будто я мало жил, не болел, не рвал жил.
Я очнулся вчера! Яркий день - нить и сталь,
Прорывался окном, что хрусталь белизной,
Я смотрел и смотрел в оловянную даль
Этой жизни другой, в бесконечный покой.
Я вершил из себя изначальную суть,
Неизбежно стремясь превзойти и взойти
В тайну Истины там, где кончается путь,
И счастливо не спит Изначалье Пути.
Отыскать и понять, по-другому вздохнуть,
Рядом лечь, полежать, хлад, вдыхая земли,
Следом выплюнуть - враз! хлопьевидную муть
И сквозь образ создать что-то типа Дали.
А потом – выше тон, на пригорке в траве
Прозвучать в небе звездами! что до одной
Так внимательно никнут к моей голове,
Будто самый я близкий и самый родной.
И подняться сознаньем, достигнуть границ
Мироздания – малость его так видна!
И проникнуть в себя, сквозь движение ниц
И узнать, для чего моя жизнь так дана.
Что звучит белой песней хрустальных колен
В хороводе святых ангелоидных тел,
Понимая тогда, что кончается плен,
Что я вырвался - мертв, но сумел же, сумел!
Вновь рожденные веки – сквозь тень похорон,
Продолжаются в день бесконечных забот,
Звук шагов - четкий ритм, прорывается звон
Сквозь толпу белых звезд, к тем, кто истинно ждёт.
19 февраля 2007 года Сшонэ
Путник
Песня потаённого желанья,
Где-то за зигзагами души,
Рвётся сквозь потоки мирозданья
Вектором не хоженой глуши.
Вам привычна простота пространства,
Вот диван ваш, зеркало - ликбез
Не ускорят время, блуд и хамство
Будут с вами, с вами или без.
Не ускорит и не остановит
Ваш наив невежества, насквозь
Червь сомненья вашу землю роет
С вами, вами, вместе или врозь.
Что ж сомненье - ваш симптом заразный,
Носят столь высокие умы,
Червь сомненья порождает праздность,
Празднество в преддверии чумы
А в глуши, от рая недалече,
Тень сомненья тонким миражом
Вас укроет, путник, чтобы легче
Оказаться выше этажом.
Выше – выше! вы лишь точка снизу,
Выше! воздух кажется свежей,
То, что снизу, кажется карнизом,
Лишь ступень до новых этажей.
Сшонэ 110107
А внизу, что в небе
Вот и нет того, что было много,
Вот и да, румянец на щеке
Только часть не высказанного слога
Или часть дорожки на песке.
Только часть моей короткой жизни,
Что скатилась берегом скалы
На карниз, где оба мы повисли
Ржавой кроной ветреной ветлы.
А внизу, что в небе - след от рая,
Рыба озабоченно плывет,
Сплю и вижу - рыбой улетаю,
Кто-то ловит, кто-то меня ждёт.
Сшонэ 100107
И черный змей опять меняет кожу
Так долго помню – чёрный, настоящий,
Немного датый взгляд из под подлобья,
Искусный змей и нынче глаз таращит
На мои раны - след междоусобья.
Он надо мной вчера в ночи струился,
Когда я мчался, ночи даль сметая,
Чтоб он не смог - на Землю не спустился
И не украл форпост последний рая.
Чтоб не украл и жизни человеку -
Дебильно – глупому, хоть чуточку осталось,
Чтоб мать могла спасти его - калеку
Из под беды спасти! хотя бы малость.
Мой бастион и ныне не разрушен,
Я смог - помог и человек не умер,
Я нынче в страхе – пасторально трушу,
Я убедился - вовсе не разумен!
Тот гомо-сапиенс, что глянцем на обложках
Открыто так торгует бренным телом
Моей Земли и потому мне тошно,
Моя душа сегодня похудела.
Она сегодня перестала верить,
Что нынче может излечить больного,
Которому столь радостны потери
Таких как я, меня - почти такого.
Да! я почти такой же – только болен
Разочарованностью в светлые мечтанья,
Я нынче безработный, я уволен
За гордые, бессмысленные знанья.
Не нужен я! и не тогда родился,
Как трудно быть таким же - не похожим!
Густая ночь – я нынче заблудился
И черный змей опять меняет кожу.
Люди, я нахожусь недалече
Белый снег заметает угодья,
Жизнь моя и чиста, и бела,
Крепок Конь, напрягаю поводья,
И гудят удила.
Как я знаю ответы, что чудо,
Будто светлый и ясный мотив,
Возникает почти ниоткуда,
С летним запахом слив?
Знаю я, что не много и надо,
Тихим светом за чаем парить,
Чтобы светлая радость – награда
Позволяла нам жить
И откуда возник след печали?
Мир, не всё согласилось со мной,
Потому почерневшие дали
Шлют мне звук не живой.
Что с того? Если крепки поводья,
Если Кони сильны и гнеды,
Пусть глядят на меня исподлобья,
Дали знаком беды.
Люди, я нахожусь недалече,
Путь ко мне через поле лежит,
Знанье чистое, белые свечи
Помогают нам жить.
301106 Сшонэ
Последний тост!
Как мало надо!? Нет уже не надо!
Не для меня клубится свежий день
И ваша жизнь, как отраженье ада,
Не упадет уже на мой плетень.
Не всколыхнёт, столь ясное вниманье,
И не для вас мой алый свет зари,
И не со мною новые свиданья,
И мой огонь не вам гори-горит.
Я сделал всё и отдал то, что надо,
Сегодня я последний средь живых
И пусть курится надо мною ладан,
И светлый образ ангелов моих.
А также первый и живее нету -
Другого, что так жизнь свою любил
И нынче я влюблён в мою планету,
Боль от неё испытывать нет сил!
И потому вас нынче оставляю,
Так много лиц, поступков и имён,
Я забываю вас, я забываю
И не прощаюсь, и не вам поклон.
Песок времён укроет мои раны,
Пусть плоть души уходит из тюрьмы,
Последний тост! Я весел и не пьяный,
За вас за всех, как в счастье жили мы!
070806 Сшонэ
Разочарование знакомого прохожего
Фиолетовой фальши игра, пресловутая прелесть,
Будто синий листок, спит в измятой моей простыне,
Без надежды на солнце, когда оно было? в апреле,
Словно хор мотыльков на разнеженной теплой спине.
Но игра вовлекала меня столь не детскою страстью,
Страсть молоденьких дев, страсть молоденьких слабых юнцов,
И она облекала их толпы грехом и напастью,
И под гулы катюш, они сами ругались свинцом.
Нет, не много осталось любви и надежды, и веры,
Гнусный, лживый поток проливается в мой водоём,
Я считаю друзей и погромы, огромны потери,
И пробоины крыш проливаются горьким дождём.
Уважал и любил свою родину прямо и всуе,
Тихо брёл вдоль дорог, дума думала всё обо мне,
Тихо брёл и решал, как я нынче себя нарисую?
Рисовал и мечтал о красивой и гордой стране.
Новый гул новостей, мне по-новому дарит отраду,
Мне уже одиночество, будто бальзам и сезам,
Я уже не люблю, а себя берегу до упаду,
И картина моя, так уже не отрада глазам.
Этот хаос и вонь, беспардонность надежды и веры,
Синей краской залиты морщины на низкой стене,
И вонючая хлорка, под флагом «чума и холера»,
Как побитая крыса ползёт по холодной спине.
040806 Сшонэ
Театр и Пилигрим
Так уж случилось, осенние ливни
Перевернули обычный уклад,
Перевернулся - холодный и зимний,
Старый мотив в демонический лад.
Перевернулся, прорвался, портьеры -
Бархат багровый, играет орган,
Степь, вероятно, не из нашей эры,
Рядом харчевня, а в ней балаган.
И Пилигрим, что стоит на пороге,
Что ему крылья затейливых эльф,
И варьете, открывающий ноги,
Женщин жеманных и праздничный эль?
Черное, красное, нервное броско,
Запах закусок и холод бесед,
Рядом искусственно плачет полоска,
Меж небытием и источником бед.
Вот Пилигрим, борода Аксакала,
Знающий всё и скупой на совет,
Нищенке - нищее, вечно бывало,
Принцу Принцессу, балы и жилет.
Кто он теперь? Пляшет и «под парами»,
Тесно в харчевне, не всё ли равно!
Всё ему жизнь! И в степи, за кострами,
Пьёт ли он пиво, кумыс и вино.
Я не пляшу, не грущу по бокалу,
Цвета бордо, молодого вина,
Не для меня та записка из зала
Бедной Принцессы, что так влюблена.
В таинстве тонком искусства смиренья,
С ним истерически верный каприз,
Роли любые исполню с почтеньем
Публике, снова зовущей на бис.
Пудрой Луна снизошла на портьеры,
Зал опустел, присмирел и затих,
Пьёт Пилигрим, расслабляющий нервы,
Чай Аксакала, зело на двоих.
Где-то за морем Принцесса устала,
Нищенке рано наутро вставать,
Чай лепестками несёт покрывало,
Мир, успокоившись, ляжется спать.
Вещие сны поиграют делами,
Вам снизойдет неожиданный Гость,
Профилем гордым, в пенсне и серьгами,
Важно держащий чугунную трость.
Мерно расскажет про бренные лета,
Или предскажет кураж и судьбу,
Или пришлёт, ценный дар для Поэта,
Где-то блестящую медью трубу.
030806 Сшонэ
Пилигрим - Что до того?!
Смотрите ранее: "Пилигрим и Нищенка"
http://www.bezmolvie.ru/forum/weblog.php?w=12
Хоссэ: Преобразится ль нищенка от Принца?
Дешевый холст уйдёт в небытиё?
А белый лист начнётся снова?
Аль напитает Бытиё?
ЧТО ДО ТОГО?
Что до того, что миг преображенья
Пребудет Нищенке, что до того?
Что до того? обряд стихосложенья
Лист не узнает - только и всего!
Что до того, что в каждом деле мера
И высший смысл, а также связь времен
И быт людей - досадная химера
И хищник истины, сжирающей закон?
Что до того? Не важен Пилигриму
Негромкий шум его святых шагов, -
Что музыкой, нашептывают миру,
Дыханье новых, необычных слов.
Что до того, что мира нет иного,
Что до того, его иная стать?
Когда-нибудь возникнет чем-то снова,
И прошлое придётся вспоминать
И старое покажется столь важным,
И быт людей, и высоту страстей
Украсят красками, и станет зло отважным
В репертуаре свежих новостей.
Сколь относителен ваш ум никчемный,
Столь истинно свободен Пилигрим,
Вот он сидит, и пиво пьёт в харчевне,
Как прежде мил, по-прежнему любим.
010806 Сшонэ
Пилигрим и Нищенка
Как он хотел от радости влюбиться,
Не мучиться, не углядеть порок,
Порою лунною любви своей напиться,
Не ведая ни времени, ни срок!
Как он хотел, не угадать обмана,
Бродить по жизни песней, босиком
И сизым селезнем из серого тумана
К ней пробираться иногда тайком!
Как мало надо!? Песней расстелиться
Меж белых звёзд, у краюшка зари,
Как мало надо? Надо лишь влюбиться,
По-новому засветят фонари.
НО! Сам увидел он в луче фонарном
Как столь неровно держится Земля
И пьяный сумрак, будто в сне кошмарном,
В него сливает еле видный яд.
Откуда что?! Зачем для пасторали
Он место уготовил на листе,
Не потому ль, чтоб люди узнавали
Простые истины, которые не те?
Нет, нет любви под этим светом лунном!
Нет серенад, а песни соловья
Поют не нам, а о голодно - трудном,
О том, где вы и где немного я.
Удел простой святого Пилигрима,
Коснуться Нищенки дешёвого холста,
Найти ей Принца, и уйти без дыма
Невидной строчкой белого листа.
310806 Сшонэ
Стихотворение: "Нищенка" - http://www.stihi.ru/2006/08/30-1743
Я - Огонь
Я не вспыльчивый, я – Огонь,
В этом мире нельзя иначе,
Его лучше беречь, а тронь -
Станет, может, смертельно жарче
И не мне создавать путей
Бренной жизни, что в зло и пепел
Превращается! И Кащей
Раздобрел на моей планете.
Я не Данко, не спит в душе
Мой огонь без угроз и сажи,
Он никак не вместим в клише,
Где торговля и суть продажи.
Я пылаю давно огнём,
Моё сердце светло и чисто,
В этом мире, где мы живём,
Без меня обречённо-мглисто.
Потому-то моя скала
Освещает вулканом дали,
Чтобы было поменьше зла,
Чтобы люди не умирали.
И не мне умирать за них,
Я не Данко и плачет сердце
Белой лавою слёз и крик,
Маяками единоверцам.
Белой пагодой свет ночи
Одаряет людей восходу,
Потом у моей свечи
Очень весело хороводу.
Хороводу из мотыльков,
Душ принявших тепла и света,
Потому жар моих стихов
Согревает мою планету.
И Грааль, мой святой огонь,
Вечной памятью моей цели,
Пусть он будет для тех, кто верит,
Но руками его не тронь!
300806 Сшонэ
Не вернуться, не вернуться
Не вернуться, не вернуться
В мои беды, моё детство,
Не проснуться, не проснуться,
Люди, не ищете средство.
Не белы уже берёзы,
Не зелёны мои клены,
Жёлтым палом опалёны
Моё поле, мои розы.
И не хочется мне крова,
Лица странно – отдалённы,
Ничего не надо снова,
Ничему не быть зелёным.
Поднимаюсь за горою
И машу рукою маме,
Новый мир уж со мною,
Он и крепче, и упрямей.
Он не виден, он не слышен,
Он водою ключевою
Не журчит, а просто дышит,
Где-то рядышком со мною.
Это просто, как светлице
Чьей-то, чисто поклониться
Это как воды напиться,
Это как водой разлиться.
Мир спокоен, мир законно
Что-то видит, что он дышит?
Доброй сущностью огромной,
Ветер движется по крыше.
Шелестит над крышей мира,
В моё сердце проникает,
Птицей встрепенулась лира,
Песнь рождается святая.
Птицей белою прощанья
Она низко пролетает,
Не она знакомой ранью
Вам на дудочке сыграет.
И не я порою поздней,
Сквозь кусты герани вашей,
Буду виден на морозе
И весёлый и уставший.
Не вернуться, не вернуться
В моё горе, моё детство,
В вашем мире не проснуться,
Люди, не ищите средство.
300806 Сшонэ
Солнце и Луна, столь стыдлива, нага и раздета
Вот и Солнце открылось, преддверье ненастья
Рассыпается блеска весёлой гурьбой,
И Луна приукрашена жаждою счастья
Попыталась затмить моё Солнце собой.
Так жеманна Луна, кашемировой шалью
Повела, горизонт и последняя пядь
Покрывалась туманом, тоской и печалью
Ещё теплой Земли, не желающей спать.
И Луна продолжала надменно и броско
Услаждать своим танцем чуть видный партер,
Но Ландшафт постарался, оставив полоску
Бело-желтого Солнца, у радуги сфер.
Моё Солнце, ему и тепло, и уютно
За границей Вселенной, столь духом живёт
И планетная Рать - хоровод, поминутно
Насыпает за жизнь в кубок пламенный - лёд.
Солнца вечный огонь, неизменная свита -
Все планеты в песочнице, сны наяву,
Всё вокруг растворяется в трансовом ритме,
Оно гладит меня и лелеет траву.
Что ему до того, как сейчас облаками
Будет скрыто на миг, укрывающим цель?
Кашемир не согреет меня угольками,
Проникающих в плохо прикрытую щель.
И Луна, столь стыдлива, нага и раздета,
Превратилась в свою серебристую суть,
Сизым призраком плачет она, не пригрета
И ссутулившись, прячет старушечью грудь.
Растворяется небо, тепло, запарило,
Облака растворились, что кубковый лёд
И на небе опять воцарилось светило
Замурлыкал мой Кот, он поел и поёт.
В чистом небе почти не встречаются боле
Моё Солнце с Луною, подругой свечи,
Серый сумрак по ней и расписаны роли
Ей и Солнцу, раскрывшему в небе лучи.
Так я Солнце люблю, а Луну всё же жалко,
Ей подавленной гордости не занимать,
Свет откроется ей, кашемировой шалкой
Вас согреет Луна, нужно только сказать.
250806 Сшонэ
Так мне хочется покоя!
Так мне хочется покоя,
Нынче солнце, вот такое!
Где-то мир мой гнусно кроя,
Страшно спряталось плохое.
Страшно спряталось в пещерё,
Там живут такие гады,
Эти гады вечно рады,
Помутить кого-то в вере.
Помутить и спать спокойно,
Там, за каменной ступенью,
Где, сползая, шевеленье,
Запах издаёт помойный.
Помутить, прослыть и править
Моим солнцем, моим светом,
Моим жезлом, моим ветром,
Научиться меня ставить.
Я открытый горней высью,
Я один, пускай вас много,
Небом - облачною рысью
Я, как прежде, славлю Бога.
Так мне хочется покоя,
Нынче солнце, вот такое!
240806 Сшонэ
Чёрная магия
Моя свобода – передел
На копьях рати - заострённых,
Под свист короткий черных стрел,
В лесах, огнями опалённых.
Стрела вонзилась! Где–то лает,
Местами воет и скулит
В лесу потерянно Борзая,
Наверное Охотник спит.
Не спит Охотник! очень занят
Он важным делом, нынче он
Шлёт зло полночными часами,
Срок приближая похорон.
И знает он - в лесу далеком
Я весь от холода дрожу
И глаз - когда-то карих окон,
Я сам в себе не нахожу.
Застыли странно руки, плечи
И голос низок и глухой?
Зачем, Охотник, столь калечишь
Меня, я - правда, не плохой?!
Зачем мои ослабли веки,
Зачем - ужели навсегда!
И мыслей - огненные реки,
И чувств - холодная вода?
Мой лес, в нём мир святой и чистый,
Рай добрый детства моего,
Так помню летний сад тенистый,
На разнотравье луговом!
Когда не ведал я печали
Узнать, что есть добро и зло,
И то, что где-то изначалье
Начало сущему дало.
Загадку жизни в мире трудном,
Кто дарит жизнь, кто дарит смерть,
Кто в состоянии голодном
Нам помогает умереть.
Границы строя от свободы,
Охотник – вымеряет срок!
И мне не ведомы подходы -
Убийства вывести порок.
Не спишь, Охотник, столь победен
Твой рог тревожный, сам ты чей,
И почему же лик твой бледен,
При свете огненном мечей?
Лишаюсь я того, что свято,
Кусает вены едкий лёд,
Но жив я жаждою расплаты
И жаждой жизни! Всё плывёт.
И муки ада проплывают
Дорогой пламени костра,
Он ждёт меня, он понимает,
Кто брат ему, а кто сестра.
Есть брат - тот эликсир бутыли,
В ней новый дух ещё сокрыт,
И рассказать об этой были
Я не готов, пусть мир простит.
Сестра, спасающая в битвах,
Тем славен колокол литой,
Её чудесная молитва
Уносит в чистый мир – святой.
Борзая, спи, не надо лая,
Я зло Охотника постиг!
Пью эликсир! Любви желаю,
Молитвой, важной в этот миг.
Всё быстро, ново – пробужденье,
Свет заструился – серебро,
В глаза моих – освобожденье
И снова царствует добро.
И свет души моей чудесно
Произрастает в синеву,
В лесу уже немного тесно,
Но славлю пряную траву.
И где-то там, за кромкой неба,
Живёт невидная страна,
Там много жизни, счастья, хлеба,
И ждёт меня давно она.
Охотник, жизнь твоя – забвенье,
А власть - основа, суть борьбы!
По мне, лес для освобожденья
Людей, в нём ягоды, грибы!
Охотник, смерть - твоё коварство!
Встаю и следую опять
Туда, где детство – моё царство,
Там, где свобода – моя мать.
170806 Сшонэ
Клён
Простые люди! Знаю - будут живы,
Поскольку жизнь дана зачем-то им,
Они уходят, будто с ветки сливы,
И шанс предоставляется другим.
Я раньше тоже был похож на сливу!
Клубился смысл дорогой в мир иной,
И гусеница плавно и лениво
Гребла волнами за моей спиной.
В раскладе дней мне светлый миг спустился,
Удел людей не только сливой быть,
Я им доказывал - о ветки больно бился,
Им не хотелось по-другому жить!
Быть по сему, какие ваши годы?
Пусть - сливы жизнь по-своему верна
И не верна она! А я другой породы
И обо мне напишут письмена.
Я прохожу тенистой кромкой сада,
По росам светлым луговой травы,
Я - Человек, мне нынче много надо,
Я выхожу из влажной синевы.
Вот только сон горяч и не спокоен,
На сердце давит неуёмный груз,
Неужто мир нескладно так устроен,
Я плавно трансформируюсь в арбуз?!
Я снова дожидаюсь листопада,
Не хочется названий и имён,
И всё-таки, есть по весне отрада
Узнать собой, о чём мечтает клён?
150806 Сшонэ
В ней, что истина - то вера
Небо убрано стеною,
Там ворота, место свято,
Дальше белые палаты,
Сизым инеем объяты,
Не совсем ещё зимою.
Не совсем! Зачем кого-то
Здесь столь долго ожидаю,
Что хочу, что неохота,
Для любви ли для полёта,
Надо ль ждать? Зачем-то знаю.
На моей вершине плавно
Проявляется отличье,
Где-то там внизу поляны,
Свиньи, козы и бараны,
Так кудрявы, так приличны.
Скор итог великой цели,
Мне ли серебро и злато?
Мне ли музы песни пели
В горней долгожданной сфере,
Про высокие палаты?
Нет пути обратно, тихо,
Лотос белый вскинул дали,
Я, познавший фунты лиха,
Не могу докрикнуть крика,
Чтобы люди не страдали.
Скоро поднимусь, где музы
Побывать ещё не смели,
Мир – прощаюсь, твои узы,
Хороводы, свадьбы, блюзы
Хороши на самом деле.
Только есть другая мера
Та, что я так долго знаю,
В ней, что истина - то вера,
Что кристаллом горней сферы
Людям новым ниспадает.
071006 Сшонэ
Мечта
Хром инструмента - мозг костей,
Палач - помост уже не белый,
Меняют свойства областей
Её, ещё живого, тела.
Мечта стонала, но жила,
Народу зрелищ не хватает,
Тому, кто жизнь её дотла
Изобретательно сжигает.
Осталось юность вспоминать
И веру, что хранила прежде,
И всё-таки желать-желать,
Познав предательство надежды.
300906 Сшонэ
Душа и Молодец
Багровый праздник туч смыл пену макияжа,
Слепая до судьбы не слабая Душа,
Приказчиком лихим, не ведая пропажи,
Взлетала над лотком весёлым антраша.
Размазанный закат на лубочной картинке,
Успешна и добра не мало в сундуках,
Дородная Душа кричала без запинки
Про яд простой травы, невидную с лотка.
Душа и Молодец в собольей белой шапке,
Его кровавый след уже лизали сок
Собаки, а Душа в несвойственной облатке,
Ждала, как метроном ей отмеряет срок.
Вот вакуум небес всосал немую Душу,
Близ синего окна вскурил багровый дух,
Багровый исполин собой укрыл, что выше
И верный метроном не досчитал до двух.
Доска и табурет, солонка, два стакана,
Я пью из одного, другой уже налит,
Сгорел ты, Молодец, а я ещё не пьяный,
Торгуюсь сам собой, как вечно ждущий жид.
Вдруг синею тоской ко мне Душа присела,
Тот выпила стакан, откинулась назад,
И превратилась в ноль и кружево веселья,
И красные в углу смеялись образа.
280906 Сшонэ
Комедиант
Заиграл заключительный гимн,
Вот венец для его монолога,
Зал притих, ожиданьем одним,
Он ему стал на время родным
В гордом пафосе эпилога.
Его бас притушил белый свет,
Голос, ритмика - верх совершенства,
Пряной аурой зиждется свет,
Круглый Ангел вручает билет
Для рыдания и для блаженства.
Вьётся тонкая прядь – параллель,
Сквозь гламурность размытой фигуры.
Утончённо скрывающе цель,
В пасть пастельно ведёт акварель,
В черно-белую клавиатуру.
И души освежающий раж,
Возвышая пределы натуры,
Напряженно, а с ним и вольтаж,
Продвигая гротескно типаж,
Нитью фабулы, призмой фактуры.
Снизошёл музыкальный аккорд,
Нарезают ломтями на блюдо,
Поедают словесный эскорт,
Будто празднично - свадебный торт,
Искушенно - голодные люди.
Он шептал себе - комедиант
Ты себя раздираешь на части!
Ты и гений, и шут, и вагант,
Утопая в цинизм и талант,
Даришь всем мимолётное счастье.
Шевеленье партерной плиты
Прорастает великое семя,
Фейерверком взлетают цветы,
Он – Герой, он достиг высоты,
Прогибаясь и плача на сцене.
Прокопченный, кипящий котел,
Зал густел желтой жаркою пеной,
Плавной лавою к сцене пошел,
Чтобы сделать последний укол,
Гладиатору - смерть на арене.
Странный зритель, кровь жаждущий зверь,
Пищи требует снова и снова,
А театр – это джунгли и смерть,
И артист, избегая потерь,
Кормит песнями сердца живого.
Столь порочно - счастлива судьба,
Вечный путь и шута, и фигляра,
Путь гиганта, мессии, раба,
Паровозная мчится труба,
Белый след уходящего пара.
Снова «Бис»! Он снимает парик
И поводит седой головою,
Поклонился и вроде поник,
Зал восторжен, срывается в крик,
Перед сценой, сбиваясь толпою.
И мудры и бездонны глаза,
Столь заученны желтые руки,
Они снова вздымаются - «ЗА»
И ласкают накормленный зал,
Под нетрезво - утробные звуки.
Вот и ночь в полукружье густом,
Где немало грядёт и двоится,
Присмирел его маленький дом,
Он лежит, вспоминая о том,
Что жалеет и ждёт, и боится.
Нависает седой потолок,
Прорисованный лунью и сажёй,
Он усвоил последний урок
И его многозначный итог
Не причёсан, да и не приглажен.
День прошёл для актёра в пути,
Спит Герой под бальзам, и под ладан,
Странный образ слоновой кости
Будто что-то желает спасти,
Над окном изваянием ладным.
Этот образ встал больно на грудь,
Чьи-то фишки невидимо ставя,
Наводя и тревогу, и жуть
Говоря окаянную муть,
Гогоча - театрально лукавя.
Открывая волшебной рукой
Дали горние, пращуров племя,
Рать фигур уходящих рекой,
Отдаленный венчальный покой
Трансформации к перемене.
Он, витая сквозь облако снов,
Воздавал и каменья, и злато,
Не спеша, останавливал кровь,
Вечно молод и вечно готов
Начинать, возвращаясь обратно.
Свою роль завершает фантом,
Превращаясь в фигуру гиганта,
Сообщает Герою о том, -
Жизнь тебе возвращается сном,
Сном довольного комедианта.
Сном Героя, что сердцем раскрыл,
Неуёмною жаждою слуха,
Высь, чтоб снова в ней кто-то парил,
Светотень исчезающих крыл,
Волшебство музыкального звука.
Спит – актёр! Спит завитый парик,
Чтоб назавтра величием Тантры,
Слать огонь - этот сладостный миг,
Этот блеск, этот солнечный блик,
Перед светлою музой таланта.
24 - 250906 Сшонэ
Принцесса и принц
Обманута уже который раз,
Принцесса мучилась и плакала по трону,
Ей натерпелось, и неведом час
Когда воздастся ей престол с короной.
Так нужен принц ей на её пути,
Нужно на сей дороге королевство,
И чудеса должны произойти
И кто-то должен выползти из леса.
Принцессу спрячет он в густом лесу
Посадит и на цепи, на диету
А принц потом найдёт свою красу
Перешерстивши целую планету.
Повержен будет враг и фаэтон
Их повезёт счастливых в королевство
Их будет провожать со всех сторон
Электорат и искренне, и честно.
И принц, конечно, станет королём
И водрузит корону королеве,
А может, станет он простым царем
Не в Гватемале, где-нибудь в Женеве.
И будет в Банке, проверяя счет,
Отписывать царице на наряды,
Вассалы царские конечно будут рады
Им воздавать и деньги, и почет.
Что до меня? им подарю корону
И нет в ней золота и нет в ней серебра,
А то, что будет их опорой трону,
Возможно, кость адамова ребра.
Заканчивать мне эту сказку право жаль
Так говорил и говорил бы всуе
Сегодня я корону им рисую
И говорю про жизнь и пастораль.
250906 Сшонэ
Саркофаг
Нет уже не осталось в колодце воды,
Мох на стенах завял и грызёт суховей
Саркофаг, выше - ссохшие листья ветвей,
Открывающих свод, а затем след высокой звезды.
220906 Сшонэ
Вихорь
Нет всё не так, не так спектакль начался!
Причудливо меняя очертанья,
Ломались образы, устои, мирозданья,
А после? После Вихорь в том поднялся.
Перевернул и возвеличил гоев
Еврея перекрасил в сарацина,
До глянца вышкурив, преобразил в Героя,
Нет не ребро, а часть хвоста сардины.
Светился сумрак длинной, мокрой ночи,
Канал и кладбище, тут волочили трупы,
А сверху безупречен, тем порочен,
Курился Вихорь на ветру без шубы.
Герой, припомним - из хвоста сардины,
Посмел одеть корону - верх тщеславья,
И возжелать Принцессу в диадеме,
При этом не владея и не правя.
И в сочном глянце куража и мыла,
Что первая страница из Плейбоя,
Фигура жестко в ухо засветила
Неумного, сколь гордого Героя.
Смерч - грозный Вихорь, взреял самозванца,
Перелетел, где солнцу было время,
Где в честь Героя танцевало танцы
До селе не опознанное племя.
А после Вихорь назывался богом,
Он не участвовал в сказаниях Гомера,
А что Герой? Искал Герой дорогу
Страстям своим, не зная чувства меры.
Принцесса пасторально так любила
Глубокою и светлою любовью
Героя и его дружину – мило…
Игру страстей – я тайною укрою.
Герой взыграл в себе судьбу солдата
Искал себе спасенья в поле боя,
А что принцесса? Соль матриархата
Познала вкус в занятиях любовью.
Что после? Были дети, были внуки
И миф царя короной продолжался
Потомки не изведали науки
С какой тщеты блаженный миф начался.
180906 Сшонэ
Баллада о Питере
Не больно жжёт холодный ветер, море
Недалеко и камни рукотворны,
Бегущей линией затейливо – проворной,
Мне сообщают о моём позоре.
Так стыдно мне, я сам ли это строил,
Копал ли золото скульптурам Петергофа,
Я ли распят и здесь моя Голгофа,
И мой ковчег, а с ним и подвиг Ноя?
Я ною, плачу, здесь моё крещендо
Здесь штабель линий, холод циркуляров,
Голодный дух, не он ли плод кошмаров,
Слащавой циркульности домена перпенд"о"
"О"куляра, маяк кроваво - сдобный.
Я болен был величием России,
Зачем хочу, чтобы меня спросили
По - канцелярски, чуя страх утробный?
Я бы ответил, что Москва за нами,
Я бы ответил, что народ России
Не только в Питере, а в Питере красиво
И черными, и белыми ночами.
Столь краток век! И мрамор склепа белый
Потомкам сохранит названье тела,
Оно в могуществе, столь искренне хотело
Величия России и … сумело!
Спасибо, Петр, твой памятник и ныне
Великой поступью явился судьбам многим,
Трагедия и фарс! Тандемом строгим
Переменили многие святыни.
Спасибо, Петр, не здесь моя столица,
Венеция нужна венецианцам,
А Петербург так нужен иностранцам,
Мне остается только поклониться…
Куртинам крепости – они не меч дамоклов,
Они годны влюблённым поцелуям,
Картинам - сквозь оптические стекла,
Карнизам стен - за них не упаду я.
Столь канцелярна жизнь! И смысл парада
Размыло время, нищета народа,
Он сотворил до нас величье свода
Исакия – нелепая награда.
Пустая жизнь, никчемность жизни бурной,
Колготочно - продажная аллея,
Я помещаю своя память в урну,
Для этого не надо мавзолея!
Для этого не надо мавзолея,
Туда не может сердце поместиться,
Пришла пора и нам судьба проститься,
Прощаю я тебя, судить не смею.
Не смею Питер, град венецианский,
Далёкий мне, не здесь и сердце ныне.
Трудам Петра, второй Екатерине
Честь воздадут поэты – иностранцы.
Я сам поэт, хвала да убоится
Величия, при горе, горше перца,
Кровь ржавых крыш раскрашивает сердце
Которое не перестало биться.
Так смехотворен этот пафос важный,
Из «колыбели» - голос прежних стачек,
Ты до сих пор не можешь жить иначе,
Здесь моден фарс, а с ним и змей бумажный.
Нет грусти по царю, по Эрмитажу
Картинкой глянцевеет град Петровский,
Пусть здравствует директор Пиотровский,
А значит быть вину и эпатажу.
Не для меня твоё веселье, город,
Хотя милы театры и поэты,
Бессменный Розенбаум и куплеты
Премилых бардов, плачущих Садовой.
Хандра и боль, Пьеро, столь безучастно,
Склонил лицо, заныл, прижав гитару,
Мальвину и они запели парой,
Талантливо, без вызова – несчастно.
Просторный купол финского объёма,
Сигнальных пушек отгремели громы
И «Незнакомка» людям столь знакома,
Что Фаберже и суть закона Ома.
Но так слышно мне эхо Черной речки,
Близ «Англетера», где иглою встало,
Двенадцать Кать идут сквозь синь канала
Ночь продолжается: фонарь, канал, аптечка.
День продолжается, старушка - ленинградка
Мне помогает в карте разобраться
Да, в этом городе остались ленинградцы
И шепот боли слышен кровью сладкой.
Мне шепот боли слышен из колодца
Домов, что так податливы к измене,
Меняйся город – свежий акт на сцене,
Комедиантам город отдаётся!
16-170906 Сшонэ
К тому избранному слою
Что-то тучи грозной силой,
Громом близким и далёким,
И бедою расстелили
Полог под Звездой высокой?
Рядом небо, рядом солнце,
Чистый дождь - всегда со мною,
Жизни светлое оконце,
Я тебя сейчас омою!
Я тебя сейчас омою
Светлой ключевой водою
Родника, потом открою
Света – радостному морю.
Всё по силам, всё по взгляду,
Всё по истине и вере,
Этой ночью, может надо,
Посчитать мои потери?
Я потери не считаю,
Боль свою бальзамом мою,
Пусть Звезда моя святая
Приведёт меня к покою.
Приведёт меня к покою
Там, где мир благой и тонкий,
К тому избранному слою
Тишины небесной кромки
Пусть синеет небо морем,
Душ великих образами,
Те, что не смогли словами
Прекратить проклятье боли.
Вот и я уже не в силах
Прекратить проклятье боли,
Горя, зла, жизнь так просила,
Предлагала эти роли.
Не могу, - я ей ответил, -
Сами люди выбирают
Горе, зло и всё на свете,
То, что знают и не знают!
Потому стремлюсь к покою
Там, где мир благой и тонкий,
К тому избранному слою
Тишины небесной кромки.
080806 Сшонэ
Одеваю льняную, просторную блузу
Где-то Муза касается ткани небесной,
Нити плавно стекают гармонией мер,
В перламутровом замке ещё одноместном,
Средь расцвеченных разно заоблачных сфер.
Ей свобода и власть, моя Муза ликует,
Что ей там до меня? Аллилуйя души
Образует объём, его преобразует
В мир узоров и форм, ощущай и дыши.
Здесь же! Воздуха мне глубоко не хватает,
Теснота и озноб средь просоченных труб,
Лишь кудрявый огонь удушающе шает,
Только иней красив у синеющих губ.
Плиты тёмные стен из дешёвого камня,
Серым поршнем надвинулся вниз потолок,
Так мне хочется знать, как там за потолками
Из узоров и форм порождается слог.
Муза пишет сама - отчуждён я, наказан
Изоляцией полной на множество лет,
Без неё жизнь тесна - в кандалах я, повязан
Так быть хочется вместе! Написано - нет!
Приговор произнёс, мне мой рок в наказанье,
Свои тексты шепчу из неписаных строк,
Жизнь не даром прошла! Существует названье
Моих помыслов чистых и светлых дорог.
Я от боли молю, повторяю губами,
Отче наш, помоги и не дай погубить
Белоснежную ткань ту, что над головами
Не даёт умереть и надеется жить.
Одиночество! Муза столь счастлива даже,
Как я вырвался? Пары кандальных цепей
Нынче - металлолом и рождается пряжа
Светлой магией Музы, изысканных фей.
Белоснежная ткань, пусть она остаётся,
Белый саван не впору покажется вдруг,
Пусть фатою невесты она обернётся,
При эскорте большого количества слуг.
Что им всем до меня? Я дыханьем проникну
Сквозь веселый и радостный свадебный крик
И наш благостный стих новорожденным ликом,
Белоснежным дождём освящает двоих.
Мои притчи о том, как становится тесно,
Эта сказка о том, как моя теснота
Порождает энергию жизни чудесно,
Где свободно двоим, вот и вся простота
Возрождается жизнь, появляются силы,
Мой душевный покой освящающе ждёт,
Когда Муза признается в том, что любила,
А любила меня! Предъявляется счет.
Как не верен ей был, сколько выпил с другими,
Как её оставлял и бросал, не жалел,
Потому, мол, болею и синие ныне
Мои губы средь ярко раскрашенных тел.
И раскаянье крупно наводит на Музу,
Как всегда хороша, холодна и бледна,
Одеваю льняную, просторную блузу,
Подаю ей бокал молодого вина.
Столь упростился мир, вспоминать неуместно
Мне кошмары из темных, сжимающих плит,
Уважительно, чинно, изысканно, честно
Взором ясным намеренья, путь нам горит.
040806 Сшонэ
Белый снег упадёт на грудь в дни последние ноября
Я прощаюсь, который раз,
С этой детской простой страной,
Я набрал столько сил - запас,
Разве их унести собой?
Потому оставляю я
Солнцу – луч и своё тепло,
Людям - скарб, суету жилья,
Жалость, гнев, доброту и зло.
Птицы – черные! Их полёт
На земле переносит тень,
Белый ветер уже зовёт,
Белый дождь омывает день.
Белый гром - колокольный звон!
Плоть небесная льёт желе,
Чтобы не было похорон
Счастью белому на Земле.
Чтобы люди любили жить,
Приходили и были вновь,
Вот и я ухожу, чтоб быть,
Только что-то мешает, НО!
Белый ветер меня поднял,
Белый дождь от лица омыл,
Белый колокол засиял
В крутизне моих белых крыл.
Так чиста белизна души,
Бесконечность – сознанья плоть,
Льются струи дождя - свежи,
Пусть подольше продлятся – хоть!
Пусть немного, совсем чуть-чуть,
Белым свет отольёт заря,
Белый снег упадёт на грудь
В дни последние ноября.
030806 Сшонэ
Мир ты нов, твоя свежая гжель
Мир ты нов, твоя свежая гжель
Передвинулась, калейдоскоп
Мозаичен и прежняя цель
Лишь одна из проселочных троп.
Человек по невидной стене,
Между трещин мозолистых плит,
С шашкой наголо и на коне
К своим низменным целям летит.
Что же мне до него, столь видна
Его детская, бренная суть,
Между нами невидно стена
Защищающе давит на грудь.
Мне она говорит, - подыши
Новый воздух, так славно здоров!
Она мне говорит, - не спеши
Говорить, человек не готов.
В новой силе – мир истинно нов,
Озарённый столь тонким огнём!
Я купил чернослив - будет плов,
А иначе, зачем мы живём?!
020706 Сшонэ