Дорогие друзья!
Художественный руководитель Ленинградского театра эстрады и миниатюр Аркадий Исаакович Райкин снимал спектакли с репертуара через два года после премьеры, иногда на пике популярности. Может быть, это и есть главный способ развития – для новых форм необходимо свободное пространство. А то, что было, пусть останется в памяти цветущим.
Наш конкурс переходит в новый формат (http://www.stihi.ru/2014/02/05/2473), и это прекрасно, потому что без изменений невозможно развитие. «Белый Мамонт» вступает в новую эру. Я очень рада, что почти за два года моей редакторской деятельности наш литературный портал пополнился несколькими десятками талантливых авторов. Я хочу выразить благодарность всем участникам нашего конкурса. Без вас я не смогла бы написать ни одного обзора. Спасибо за вдохновение, за новые мысли, за творческие бессонные ночи, за работу, которая приносит истинное душевное удовлетворение! Это было прекрасное время!
Я желаю всем удачи и новых достижений. Наша площадка по-прежнему открыта для вас. Приходите, приносите стихи ваших любимых авторов в большом количестве. «Белый Мамонт» ждёт!
1.Александр Савостьянов, Россия, г. Клинцы, Брянская обл. Чёрный Ворон http://www.stihi.ru/2013/11/17/9653
Адмиральским ушам простукал рассвет:
«Приказ исполнен. Спасенных нет».
Гвозди б делать из этих людей:
Крепче б не было в мире гвоздей.
Это ещё страшнее, чем «Отряд не заметил потери бойца и «Яблочко» - песню допел до конца». Человек давно перестал быть мерой всех вещей. А нового Возрождения нет, и не предвидится, несмотря на то, что на экранах телевизоров шоу продолжается. Мы часто воспринимаем огромную трагедию, как фон, декорацию – так защищается психика. Если начать разбирать на составляющие, если начать учитывать все противоречия и нюансы (ведь любая толпа состоит из живых людей), сразу сгорит сердце. Может, поэтому мы до сих пор ничего толком не знаем о тех страшных временах – достаточно отдельных, случайно долетающих осколков, они тоже могут ранить смертельно. Прочитала у Даниила Гранина: «Я застал конец его рассказа:
- … На работах мы его заслоняли, давали посидеть, отдохнуть. А вот на обратном пути это случилось. Я его поддерживал под руку. Мы полпути прошли. Я устал, чувствую, что больше не могу, сил нет. Стал других просить, никто не отзывается, я его отпустил. Он сполз на землю. Лёг. Колонна идёт, останавливаться нельзя. И я иду. Слышу крик, потом выстрел. Пристрелили его. Таков был порядок. Всю жизнь я себя корю. Я решился рассказать об этом на похоронах его вдовы. Думал, расскажу и отвяжусь, перестану себя мучить. Ничего подобного.
Вдруг он всхлипнул, стал руками утирать глаза, словно запихивал слёзы обратно.»
2. Фили-Грань, Россия, город Омск. К последней капле http://www.stihi.ru/2013/09/08/3469
-Что же это? – бормотал Ёжик, разглядывая Льва через замочную скважину.
А потом догадался, что это старый пень выпустил зелёные побеги и расцвёл за одну ночь.
-Всё цветёт! – выходя на крыльцо, запел Ёжик.
И взял свою старую табуретку и поставил её в чан с водой.
А когда на следующее утро проснулся, увидел, что его старая табуретка зацвела клейкими зелёными листочками. (С. Козлов «Необыкновенная весна»)
Всё-таки сначала мы все язычники. Ребёнку ничего не стоит пригласить в гости дождь или солнце – ведь они подобны и равны ему. Детям ведом универсальный язык, на котором можно общаться с камнем и зверем. Поэтому дети так любят сказки. Потом всё куда-то девается, но небольшая группа любителей и слагателей сказок ещё держится. Может, это и есть та самая последняя капля, благодаря которой мир ещё не погиб от засухи?
3. Нина Аксёнова, Латвия, город Рига. Мои странные посторонние http://www.stihi.ru/2013/01/07/7851
В списке «100 книг века по версии Le Monde» первое место занимает «Посторонний» Альбера Камю. Каждый чужой каждому, и в первую очередь самому себе – человечество определённо кое-чего достигло. Первобытному смерть вне рода, он его часть, клетка, родимое пятно. А современный Мерсо не плачет на похоронах матери. Его, конечно, коллективно осудят и назовут жестокосердным, но в душе при этом будут прятать тайное: сами давно разучились плакать по-настоящему. И молиться. И страдать. Осуди на смерть другого за то, что он похож на тебя!
Посторонний страшен. Посторонние везде. Робот в телефонной трубке расскажет, какие фильмы идут сегодня в кинотеатре. Манекен предлагает купить всё, что на нём надето. Скованные одной цепью водители в автомобильной пробке ждут и смотрят, как зелёный цвет меняется на красный. Толпа кричит «ура!», глядя на салют в честь дня города как в первый раз. Никто никого не знал, не знает и не хочет знать. Вот она, свобода! А улыбка, особенно искренняя, особенно кому-то конкретному предназначенная, приковывает взгляд, привязывает, а там, глядишь, и цвет глаз распознаешь, и особенности сердца. Вот так становятся не парными, а парами.
4. Татьяна Мехнина - Ван Инг. Город захвачен и выстужен октябрём... http://www.stihi.ru/2011/10/17/12 (номинация Насти Каменской)
Надо сказать, что слово «сдохла» отнюдь не портит общей печально-романтической картины, несмотря на всю его стилистическую сниженность. А всё потому, что оно рифмуется (без созвучия, а по смыслу) со словом «увязалась». Так перед нами появляется образ верной и временно бездомной женщины-собаки. Бесконечное кружение по одним и тем же улицам, попытки если не уловить, то хотя бы вспомнить запах любимого, след запаха, намёк на запах. Вроде бы свободна, и вроде бы на поводке. Стихотворение, заключённое в кольцо: обмотанный вокруг шеи шарф, охватная рифма, люблю, люблю, люблю без конца и начала…
5. Каменская, Кинешма Город Онегина http://www.stihi.ru/2011/08/18/7641
Душа-маятник столицы, которая носится над мостовой (только в мимолётной реальности заполненной гуляющими сударями и сударынями, а там, в Зазеркалье, где всё только начинается, пустой и безвидной), кажется мне самым значительным образом стихотворения.
Были в том городе времена, когда Исаакиевский собор считался музеем, а висящий в нём маятник Фуко призван был демонстрировать гражданам один из законов природы. Всё, мол, в этом мире можно объяснить с помощью физики и механики. Пытаясь доказать и утвердить своё, власти, как это часто бывает, только подтвердили: мир очень гармоничен, и он кем-то создан. Не физическое тело, которому придали соответствующее ускорение, определяет направление, в котором движется человек, а его душа. И закон этот незыблем.
Петербург – город духа, и что бы ни происходило во Вселенной, он не может уклониться от избранного пути. Обладатель безумного тела будет мучиться проклятыми вопросами, смотреть тяжёлые сны, крушить головы несчастных и зловредных старушек, страдать над каждой слезинкой ребёнка. Обладатель невесомого, истончённого тела отдаст 125 грамм блокадного хлеба за билет на симфонический концерт в консерваторию. И выживет. Рано или поздно тело уйдёт, а душа останется прописанной по своему адресу навсегда. Поэтому город так распластан под небом, чтобы всем хватило места – и Пушкину с Онегиным, и декабристу, и носу майора Ковалёва, и типичной барышне в шляпке с лентой, и крокодилу с трубкой. Поэтому так много в нём зеркал, и нет у него дна.
6. Ульяна Валерьевна. Пой мне, девица http://www.stihi.ru/2013/11/09/4115 (номинация Козиной Анны)
Как показал Жак де Могран в работе «Доисторическое человечество», если днём колесницу солнечного бога влечёт за собой лошадь, то ночью его лодку тащит за собой по водам лебедь. И всё, связанное с лебедем – женское, тёмное, потустороннее, жертвенное и в то же время целомудренное. Птица лебедь может быть брюнеткой или блондинкой, но она тащит и тащит по водам и бездорожью своего избранного бога, а на пороге смерти поёт. Весёлые песни придуманы счастливыми и праздными. А если нет в жизни ни того, ни другого, напев становится жизненным фоном: рукодельничаешь ли, трудишься в поле, укачиваешь младенца, тоскуешь о прошедшей юности и несостоявшемся добром молодце. Всё канет в печальной песне, как в тёмной воде. Но то, что остаётся лежать на сердце, во много раз больше. Многие женщины живут такой жизнью: крошечной на поверхности, огромной и напряжённой под землёй. Поэтому так часто просто необходимо уединение и настоящая тишина.
7. Козина Анна. Джейнс Джоплин http://www.stihi.ru/2010/08/30/5900
Людям вообще свойственно прикидываться. Только Форест Гамп на вопрос, кем он станет, когда вырастет, ответил: «А разве я не стану самим собой?» Но всем известно, как этот парень был недалёк и простодушен. Так называемым полноценным, каковыми мы все себя считаем, труднее. Никак не обойтись без кумира. Никак не обойтись без разочарований, потому что любое подражание рано или поздно превращается в карикатуру. Мне забавно слышать, как школьницы (как правило, старшеклассницы) ругают школьную форму и, сверкая чёрными ногтями, мечтают ходить на уроки с татуировкой во всё голое плечо и волосами всех цветов радуги. Они думают, что это свобода. Они правда так думают. И мы так думали в пятнадцать лет. С гордостью выпитый первый бокал вина (на выпускном мальчики вдрызг, есть что вспомнить!), с вызовом выкуренная сигарета (гадость, гадость, это не для меня!), мы и сейчас, совсем как подростки, придумываем и утверждаем свой устав. Только у нас не так много времени, как у них. И притворяемся уже не Джейнс Джоплин и даже не гламурными звёздами шоу-бизнеса, а хорошими мужьями и жёнами, ответственными родителями, верными друзьями, профессионалами. Всё как у людей, одним словом. Кто-то выгонит, кто-то пустит переночевать и посадит в красный угол. И каждый хоть раз в жизни испытывал чувство свободы, никакое вдрызг, никакие чёрные ногти здесь ни при чём. Это когда все кричат: «Бери! Это надо! Это круто! Это последняя модель!» А тебе не надо. И проходишь мимо. И руки у тебя пусты.
8. Олег Духовный. Диалог с читателем http://www.stihi.ru/2013/10/01/3697(номинация Нины Злаказовой)
С точки зрения здравого смысла, поэты, конечно, заняты противоестественным, всё у них шиворот-навыворот: зачем-то пишут в рифму (при этом в реальной жизни изъясняются как все, прозой) да ещё иносказательно, образы наворачивают, метафоры. Конечно, у читателей возникают вопросы, чем туманнее, тем лучше. В идеале, философские. Чтобы возникла видимость того, что стороны понимают друг друга. На самом же деле причина, которая подталкивает слагать рифмованные строчки, самая прозаическая – одиночество. Но если спросить об этом автора в лоб, он может растеряться. Он ведь ищет единомышленников не напрямую, а через метафору:
Не славы и не коровы,
Не тяжкой короны земной,
Пошли мне, Господь, второго,
Чтоб вытянул петь со мной.
Прошу не любви ворованной,
Не милостей на денёк,
Пошли мне, Господь, второго,
Чтоб не был так одинок.
Этот второй, естественно, предаст – место Иуды пусто не бывает. Но поскольку поэт привык к отражениям отражения, к тому, что конец и есть начало, у поэта очень условные представления о времени, пространстве и себе самом (иначе откуда бы взяться лирическому герою?), он предпочтёт сначала воскреснуть, а потом умереть. И читатели дружно спросят: а что он, собственно, хотел этим сказать? Только то, что весь он не умрёт.
Я не думаю, что поэзия – единственная квитанция, на которой начертано, что предъявитель сей ценной бумаги прожил не зря. Есть более надёжные документы и свидетельства. Однако печать на ней точно есть – «Уплочено». А превратится она при свете дня в конфетный фантик или спичечную этикетку – покажет время.
9. Татьяна Бирченко, Минск. Темница http://www.stihi.ru/2013/12/08/2836
Человек похож на матрёшку, ту, которая последняя, маленькая, неделимая. А сверху – румяными и бесстрастно улыбающимися слоями: тело, дом, город, время… Остроумная игрушка, придуманная кем-то. Секрет раскрывается не сверху, когда снимаешь за слоем слой, а как будто изнутри: получая новое тело, мы всякий раз изумлённо оглядываемся. Мы заново узнаём свой язык и свой мир. До трёх лет удивительно всё, а потом время понемногу начинает портиться. Сначала не очень заметно, но постепенно становится душно. Хорошо, что матрёшку часто разбирают, но самая маленькая, последняя, неделимая теряется чаще других. Теряется первой и, как правило, в своём доме.
10. Илларионова Наталья, Москва. Далеко за Сергиев Посад... http://www.stihi.ru/2013/11/11/8187
Мне кажется, что нигде так не развивается зрение художника, режиссёра и писателя, как в поезде. Пейзаж за окном меняется довольно быстро, и в то же время глаз успевает выхватить из него детали – стог сена, кривое дерево, озерцо в камышах. Помнится, в детстве меня очень раздражали встречные поезда – казалось, что из-за них я пропускаю что-то важное. Сутками могла в окно смотреть, завораживало. Почему бы не ввести в обиход передвижные школы искусств? Обучение в них дало бы отличные результаты – мало слов, много практики. Очень яркий, «цветной» эпизод есть в повести «Золотая роза» К. Паустовского. Будучи ещё совсем молодым человеком, ехал он на поезде из Москвы в Ленинград. Сосед по купе, художник, без устали рассказывал ему о цвете и красоте, а однажды разбудил, смущаясь и волнуясь одновременно – надвигалась гроза.
- Мать честная! – воскликнул художник. – Какая уйма красок! Такое освещение никак не напишешь, будь ты хоть сам Левитан.
- Какое освещение? – спросил я растерянно.
- Господи! – с отчаянием сказал художник. – куда же вы смотрите? Вон видите – там лес совершенно тёмный, глухой; это на нём легла тень от тучи. А вон подальше, на нём бледные жёлтые и зеленоватые пятна: это от приглушённого солнечного света из-за облаков. А вдали он весь в солнце. Видите? Весь как отлитый из красного золота. И весь сквозной. Точно золотая узорчатая стена. Или вроде как протянули по горизонту плат, что вышили мастерицы в наших тихвинских золотильнях. Теперь смотрите ближе, на полосу елей. Видите бронзовый блеск на хвое? Это от золотой стены леса. Она обдаёт ели своим светом. Отражённый свет. Писать его трудно – легко загубить. А вон, видите, там только слабое сияние, я бы сказал – такая нежность освещения, что нужна, конечно, очень спокойная и верная рука, чтобы его передать.
А не случись эта встреча, как знать – может быть, и великий русский писатель был бы чуть-чуть другим.
11. Александр Копп, Казань. Ночной костер http://www.stihi.ru/2013/11/01/155
Как это часто бывает, у костра собирается довольно пёстрая компания: цыгане, бродяги, романтики, рыбаки и охотники, тургеневские мальчики, рассказывающие друг другу страшилки (а волк из тьмы глядит, а рак на горе свистит).
Костёр – солнце, и все вращаются вокруг него. Он охватывает как хорошее (жизненное тепло), так и плохое (разрушение и сожжение). Не зря ведь жестокая (или просто равнодушная) рука сначала направила бумажного голубка на верную смерть. Но оригами не горят, и он был таков, как тот колобок. И всё заканчивается как в сказке, то есть хорошо. Но мне ещё вспомнилась главная героиня рассказа Т. Толстой «Соня» - странная, некрасивая, простодушная («Соня была дура» - так раз и навсегда решила компания), безотказная и совершенно не вписывающаяся в любое людское сборище женщина с неизменным эмалевым голубком, приколотым к ужасному платью. Конечно, она жертва явных и скрытых насмешек, и компания без устали подбрасывает дровишек в адское пламя. Изыди, непохожий на нас! Эмалевый голубок был отправлен в письме мнимому влюблённому, которого выдумали глумливые и остроумные. И сгорели те письма в блокадной печурке. Только голубков огонь не берёт. Самое драгоценное уцелеет всегда. И у костра обычно собираются те, кто знает это.
12. Андрей Пасынок, Курган. Холодно в городе. Декабрь 2012г. http://www.stihi.ru/2012/02/03/3983
Судя по дате, стихотворение написано перед очередным концом света, который снова был отложен на неопределённый срок. Если дело и дальше так пойдёт, мы, чего доброго, пропустим настоящий Апокалипсис. Впрочем, сцена всеобщего покаяния пострашнее любого конца света будет. Может, поэтому человечество каяться не спешит. И я не думаю, что мой народ как-то по-особенному грешен и как-то по-особенному виноват – убивал, воровал, прелюбодействовал? Да, но не больше других. Унижать и уничтожать себе подобных – мировая нравственная аксиома. А что касается власти, так жителей нашей страны никогда не спрашивали, кому сидеть на троне. И, как мне кажется, шут – это не самый худший вариант, далеко не самый худший, потому что шут – жертва, он готов взять на себя чужую боль и чужую болезнь, чужие пороки и чужое скудоумие. В Малой Азии во время чумных эпидемий и прочих бедствий так и поступали – приносили в жертву убогого. (Я сейчас представила кого-нибудь из наших правителей, жертвующих чем-либо ради своего народа, и стало очень смешно, совсем по Леониду Филатову: «Утром мажу бутерброд, сразу мысль: «А как народ?»). Нет, нет, на троне как раз типичные короли, преимущественно голые.
13. Владимир Узланер, Торонто. Возвращение http://www.stihi.ru/2013/12/26/801
Где-то я читала, что человек едет на Север за собой. Может, за тем же самым он уходит в свою зиму и в свои бессонницы? Вроде бы полагается спать – все спят, всё спит, темно, глухо. Человек замедляется и очищается от шелухи – имеет значение только то, что действительно важно – огонь, вода, хлеб. Но чтобы понять это, порой приходится проходить через громадное чёрное бессонное время. Темнота за окном совпадает с внутренним сумраком. Но, как говорил Конфуций, вместо того, чтобы клясть темноту, зажги свою собственную маленькую свечку. Даже маленький отблеск света даст многое: можно посмотреть в зеркало и убедиться, что я это я; можно различить напечатанное и написанное; можно стать маяком для заблудившегося путника. Это по всей земле и по всем пределам мело-мело, а свеча горела. Может, именно так люди находят себя? И друг друга.
14. Ксения Виниченко. Без тебя http://www.stihi.ru/2013/04/28/2708
Хоть и написано от лица мужчины, а всё равно видно, что женское. Похоже на заклинание, и все перечисленные странствия не распространяются дальше границ собственного тела и отдельно взятой души. Самая распространённая человеческая ошибка, ловушка, в которую одинаково попадают мужчины и женщины: всегда кажется, что там есть, а там на самом деле нет. Кажется, то, что происходит сейчас, лишь проба пера, черновой рыцарь на белом коне, а призы, награды, настоящие чувства где-то впереди, нужно только ждать поусерднее, надеяться покрепче, искать поупорнее. Так проходит жизнь. Так лопается терпение у ангелов: правда, сколько можно повторять одно и то же, прямо и намёками? Бес, конечно, тут как тут, подталкивает в ребро – смелее, вон сколько всего вокруг; всё, что поймаешь, твоё! А хочется малого, чуть-чуть. Надоело объедаться.
15. Юрий Дулесов, г. Набережные челны. Ночь перед Рождеством
http://www.stihi.ru/2011/03/08/5600(номинация Дяди Игоря)
«Что ждёт нас после завершения жизни? Пустота? Облака и арфы? Реинкарнация в бабочку? А может — новый, удивительный мир, наполненный красками, беседами у тёплого костра и приключениями, о которых не смеешь и мечтать?» Никто не знает.
Есть такое магическое действо: выпекая первый блин в последний день Масленицы, следует мысленно обратиться к близкому человеку, которого нет в живых, и задать ему какой-нибудь важный (только действительно важный) вопрос. Далее блин отдать птицам, но только не бросить на землю и наблюдать, как они питаются, а оставить где-нибудь: в кормушке, на ветке дерева или карнизе. Главное – чтобы таинство поглощения не происходило у вас на глазах. И ждать: в течение суток должен быть знак, который и является ответом на заданный вопрос. Главное не то, насколько мы во всё это верим, главное – ощущение, что близкие нам люди уходят не совсем: они советуют нам и хранят нас. Они не растворяются в небытие, просто однажды для них наступает не Новый год (в котором действительно нет ничего нового), а Новое время. Стать мёдом – вот высшая качественная характеристика личности – тягучий янтарный свет. Продукт таинственного и сложного процесса. Но кто думает об этом, обмакивая в мёд очередной блин?
16.Дядя Игорь,Человечек http://www.stihi.ru/2013/11/01/2207
Подтверждено многими мужчинами: есть существенная разница между ситуацией, когда на пороге роддома в обмен на букет цветов отдают тщательно запакованный конверт, в котором спит недельный наследник (наследница), и говорят: «Поздравляем, папаша!», и неловкими грабельками принимаешь невесомого, и непонятно, ну совершенно непонятно, что же теперь с ним делать… Или когда вот так – принесли, отдали: «Нянчитесь, папаша!», а супруги-то рядом и нет, попозже из родильного зала приедет. Так начинают нянчиться. Я бы фотографировала лица мужчин в этот момент. С них можно писать икону. Это что-то не нами придуманное. Тайна, которую посчастливилось постичь. Три данных тебе килограмма.
«…ножки у них, к примеру, пахнут, как гладкие тёплые камешки… Нет, скорее, как горшочки… Или как сливочное масло, да, в точности, они пахнут, как свежее масло. А тельце у них пахнет… Ну вроде галеты, размоченной в молоке. А голова, там, сверху, с затылка, где закручиваются волосы…они пахнут лучше всего. Они пахнут карамелью, это такой чудный, такой сладкий запах, вы не представляете, святой отец! Как их тут понюхаешь, так и полюбишь, всё одно – свои или чужие. Вот так и должны пахнуть малые дети, а больше никак» - говорила кормилица из романа «Парфюмер» Патрика Зюскинда. И я лучше не скажу.
17. Мурашко Андрей, г.Одесса. Не виден мой квартал издалека http://www.stihi.ru/2012/10/07/1359
Невозвратное вчера. Во дворе дома моего детства была хоккейная площадка, которая освещалась четырьмя огромными прожекторами. Гуляли все. Сейчас, когда я прихожу на какой-нибудь городской каток, мне мешают люди, а тогда людей было гораздо больше, и никто не мешал. Кажется, мы гуляли всё свободное от школы время. В десять часов вечера по улицам начинала ездить милиция – ловила припозднившихся. Ярко светили фары. Мы зарывались в снег, пережидали опасность, а потом гуляли дальше, пока из подъездов один за другим не начинали выходить разгневанные родители. Сотовых ведь не было. Теперь мой двор густо заставлен машинами. И это не мой двор. Не моя территория. Карусели, марки, промокшие ноги, мальчик в сумерках на велосипеде прокатил, кошку подобрали и привели домой. Друзья настоящие и ссоры настоящие. Жаль, что у современных детей всего этого нет. Они больше заняты, а мы были больше увлечены; они более продвинуты, зато мы сами видели, как шипит в луже карбид. Они думают, что гулять – это пойти в кино или пиццерию, а двор – прилегающая к дому территория. Даже этого не знают. И никак не научишь их.
18. Александр Хинт. В отражение неба легко проникает отсутствие птиц http://www.stihi.ru/2012/11/19/1170(номинация Ирины Грановской)
Песнь сирены. Наверное, эти сладкозвучные морские девы хотели не столько заманить и погубить, сколько испытать прекрасным. И обыкновенный человек не выдерживал этого испытания. Чуткость души и нервов не приходят сами собой, начинать нужно постепенно, нужно суметь расслышать хотя бы одну ноту. Известно, что картины великих итальянских мастеров не отпускают от себя, возле них можно стоять часами, сутками, время возле них меняет свою плотность, истончается. Человек выходит один на один с чем-то таинственным и великим, это почти невыносимое чувство, и физическое тело начинает защищаться – рыдать. Так действуют на нас великие стихи, великая музыка, молитва. Во всяком случае, каждый хотя бы раз в жизни должен испытать такое – прорасти в корабль, на котором плывёшь, стать кораблём, соединить в себе море и небо. Можно без конца гордиться техническими достижениями человечества, получить много высших образований, но мы на самом деле не так уж сильно отличаемся от героев эпоса: тот же конфликт между долгом и чувством, и перед чудовищем мы Никто, и в родном доме чужой – не узнала верная жена. Вот и приходится скитаться.
19. Ирина Грановская. Гуппи http://www.stihi.ru/2014/01/05/12121
Мне кажется, что люди и рыбы друг для друга даже не инопланетяне, они не мечтают ни о каком контакте. Рыбы и люди друг другу совершенно параллельны. Исключительно холодноватое эстетическое чувство ведёт человека в зоомагазин за аквариумными рыбками. И любопытство: как это – мы здесь, они там? Не знаю, как у рыб обстоят дела с интеллектом и психикой, думаю, что неважно, потому что бесстрастно взирать на маячащее по ту сторону стеклянной стены огромное лицо и при этом не умереть от разрыва сердца и отвращения не так-то просто для разумного существа. Или у них просто совершенно иная система понятий. Первый аквариум, который я увидела в своей жизни, стоял в нашей детсадовской группе – пузатый, мутновато-зелёный, в нём плавал кто-то мелкий. Просто предмет интерьера. Шумные, активные дети им вовсе не интересовались, а вот задумчивые, те, которые с самого утра принимались ждать маму, всматривались в неясное движение, наблюдали. Воспитатели доверяли им бросить на тишайшую поверхность воды щепотку дурно пахнущего порошка. Рыбы не умильны, не симпатичны, они по своей сути не друзья, им не дают имён, их не оплакивают. Но рядом с ними отчётливее чувствуешь, как проходит время. Они дают возможность остановиться, на краткий миг почувствовать чужеродную среду своей. Наверное, рыбок предпочитают заводить те, кто сами не питомцы.
20. Кирилл Тремаскин, Россия, Москва. Осень http://www.stihi.ru/2013/10/09/9414
Дом, похожий на зубы курильщика – запоминающийся образ. Если бы авторам школьного учебника по биологии захотелось разбавить сухой научный материал поэзией (а кому как не биологам знать, как всё взаимосвязано в этом мире), можно было бы иллюстрацию, на которой изображён гнилой жёлто-чёрный дом, разместить рядом с печенью алкоголика, например. Не старость и увядание, угасание всех жизненных функций (для восьмиклассников это звук пустой, даль несусветная), а жёлто-чёрное время, которое всё равно придёт. Не прокурить бы свою жизнь. День неминуемо идёт на убыль, и не в нашей власти повернуть время вспять. Сначала мы не обращаем на этот факт внимания, потом удивляемся, нервничаем, боимся, утешаем себя, но вообще-то обидно, что всё так быстро проходит. Детское чувство, конечно, все знают, что на сердитых воду возят. Но почему, почему, почему именно с нами так, ещё и не жившими толком?
21. Аркадий ГЕНДЕР, Россия, Москва. Летать! http://stihi.ru/2004/04/16-934
Я думаю, что самолёт был придуман великими умами в знак протеста – очень уж печально заканчивались истории отдельно взятых летунов. Про Икара все знают. Изобретателям-самоучкам приходилось не слаще, не понимали их цари: «Я его на бочку с порохом посадил, пущай полетает!» - воистину грозен был Иоанн Васильевич. В книге Александры Бруштейн «Дорога уходит в даль» описан смелый полёт на воздушном шаре воздухоплавателя Древницкого – диковинка для городка Вильно конца 19 века. Один из солдат запутался в тросе, не успел его отпустить и совершил таким образом незапланированный полёт. Чудом обоим путешественникам удалось уцелеть, но от пережитого потрясения солдат сошёл с ума. Ну не дано человеку летать, и в этом что-то есть. Не будет толпа восторженными криками приветствовать шагнувшего с карниза. И это отнюдь не унылая масса, состоящая из сирых и убогих. У них свои полёты – самолёт ведь на самом деле очень экономит время, но совсем не поэтому пилота в момент посадки награждают аплодисментами (спасибо! мы вернулись! мы живы!). Человеку не дано летать, Творец ни для кого не сделал исключения. И это бесконечно мудро, потому что если бы один из смертных вдруг смог чудесным образом подняться в воздух, первым делом он бы прицельно плюнул вниз, ибо соблазн уж очень велик. А человек слаб. Слаб человек. Поэтому и ходить ему по земле.
22. Алекс Трудлер. на кудыкину гору http://www.stihi.ru/2013/11/10/3121
По народному поверью, охотника строго воспрещалось спрашивать, куда он идёт. Для особенно любопытных был наготове ответ: «На Кудыкину гору». Наши дети – разведчики и следопыты, так и хочется направить их руку, подкорректировать, исправить. А у них свой путь, свои в лесу шишки, и с этим не всегда легко смириться. У нас ведь столько опыта накоплено, готовы раздавать его щедрой рукой. Они же огрызаются и не рассказывают, куда пошли. В сказках старик никогда не удерживает сына, который собрался в дорогу, даже если он затеял безнадёжную, с точки зрения здравого смысла, авантюру: Чудо-Юдо на битву вызвать; Василису из Тридевятого царства вызволить. Потому что если удержишь – сказки не будет, одна никому не нужная присказка. Пусть они пройдут дальше, пусть испытают больше, пусть даже на свадебный пир попадут вместе с Царевной-лягушкой, зато это будет сюжет. Удачной охоты им!
23. Александр Мищенко, ст. Калининская Краснодарский кр. Точка возврата http://www.stihi.ru/2013/07/31/1846
Словосочетание «точка возврата» знакомо мне с детства. Есть одноимённый советский фильм – про то, как самолёт вынужденно приземлился где-то в снегах, а на борту несколько человек, среди них женщины и даже мальчик. И мужественный пилот объясняет мальчику, что такое точка возврата: миновав её, самолёт может двигаться только вперёд, вернуться не хватит горючего. Я практически не помню сюжет фильма, но вот это намертво врезалось в память, может быть, потому, что понятие «точка возврата» имеет отношение не только к теории катастроф, но и к человеческой жизни тоже. Не всегда просто бывает отрезать все пути к отступлению и шагнуть в неизвестность: уволиться с опостылевшей высокооплачиваемой работы (а если другую не найду?), разорвать изжившие себя отношения (а вдруг одна до конца жизни останусь?), родить ещё одного ребёнка, переехать в другой город (или страну). И как бы ни было трудно в начале, по прошествии времени всегда оказывается, что принятое решение было верным. Привычный аэродром уютен, но ведь надо открывать и новые земли.
Благодарю за внимание. С искренним уважением, Ирина Васильева.