Паллада

Йеро С-Пб: литературный дневник

1 января (13-го — по новому стилю) 1887 года в Варшаве (по другим сведениям — в Петербурге) родилась Паллада Олимповна, урождённая Старынкевич, в замужествах: Пэдди-Кабецкая, Богданова-Бельская (под этой фамилий вышел сборник её стихов «Амулеты»), Берг, Дерюжинская и Гросс. Имя и отчество — настоящие. Хотя сама писала, но больше стихов было посвящено ей.


После окончания варшавской гимназии в 1903 году они с матерью уезжают к отцу, в Петербург, где селятся на ул. Коломенской, дом 25. Столица круто меняет её судьбу и жизненный ритм. На этой почве у Паллады происходят разногласия с родителями, она уходит из дома и поступает на Бестужевские высшие женские курсы. Там она знакомится с Корой (Конкордий) Антаровой — будущей солисткой оперы. Они стали посещать литературные и музыкальные вечера, которые устраивали знакомые по самым разным квартирным адресам Петербурга. Там всегда можно было перекусить или хотя бы выпить горячего чая.


На этих вечерах собиралась студенческая и творческая молодёжь. Литераторы, поэты, музыканты, художники. Талантливые и бездарные, известные и только приехавшие из глубинки.


Среди её возлюбленных были и знаменитости: эсер, член боевой организации Егор Созонов, юный поэт-гусар Всеволод Князев, а скандальную известность Паллада приобрела в 1909 году после того, как от любви к ней застрелились два человека. Одним из них был сын генерала Головачёва, живший напротив дома семьи Старынкевичей, а другим — внук драматурга Островского, стрелявшийся, якобы, в присутствии Паллады. От Созонова (после убийства министра внутренних дел Плеве был арестован и отправлен на каторгу) она родила двух замечательных близнецов, которых нарекла на радость отцу и деду — Орестом и Эрастом, которых Паллада вскоре отвезла к родителям в Царское Село.


Теперь она решает стать артисткой и поступает в театральную студию Николая Евреинова, в этот весёлый театр для пожилых детей, которую заканчивает в 1911 году. Берёт себе в качестве псевдонима вторую фамилию — Бельская. В этот период её жизни, идёт череда страстных любовных романов, которые заканчивались, как правило, очередным кратковременным браком и сменой фамилии. Она была графиней Берг, затем Пэдди-Кабецкой, потом Дерюжинской. Рюрик Ивнев считал её очень характерной и яркой личностью Петербурга того времени. Интересная, живая, оригинальная. Её небольшая квартира и днём и ночью была к услугам любой экстравагантной компании.


Художник Милашевский писал: «Она не была красива, но была неповторима, а это больше! Больше! Когда Паллада шла по улице, прохожие оборачивались. На плечах накидка — ярко-малиновая или ядовито-зелёная. Из-под неё торчат какие-то шелка, кружева, цветы. Переливаются всеми огнями бусы. На ногах позвякивают браслеты. И все это, как облаком, окутано резким, приторным запахом «Астриса»… Денег у Паллады мало. Талантов никаких. Воображение воспалённое… Перья, ленты, амулеты, орхидеи. Но главное — какая-то смелость, даже агрессивность в отношениях с мужчинами».


Из воспоминаний Георгия Иванова:
«От Загородного, у самого Царскосельского вокзала, влево — переулок. Переулок мрачный, грязный. В конце его кривой газовый фонарь освещает вывеску «Семейные бани». Эстет, впервые удостоенный чести быть приглашённым на пятичасовой чай к Палладе, разыскав дом, увидев фонарь, лоток с мылом и губками, эту надпись «Бани», — сомневается: тут ли? Сомнения напрасны — именно тут. Самое изысканное, самое эстетическое, самое передовое общество (так, по крайней мере, уверяет хозяйка) собирается именно здесь… Смело толкайте стеклянную дверь с матовой надписью «Семейные 40 копеек» и входите. Из подъезда есть дверка во двор, во дворе другой подъезд… Подымайтесь на четвёртый этаж, звоните…» Фантастика, но и бани, и дверка из их подъезда, ведущая во двор-колодец, — все существует до сих пор. Паллада считала, что это «ужас как экстравагантно». «Где вы живете?» — «В бане. Адски шикарно!».


В 1917 году очередной роман взахлёб — Паллада выходит замуж за скульптора Глеба Дерюжинского, но тут же влюбилась в соседа по дому, где жила супружеская чета (пер. Саперный, 10), в Леонида (Льва) Каннегиссера — 19-летнего поэта, дружившего с Сергеем Есениным.


«Я не могу жить без выдумки, Лёня, не могу жить без мечты и страсти, а люди должны мне помогать в этом, иначе я не верю в свои силы»… — пишет Паллада любимому.


Лёня — юнкер Михайловского артиллерийского училища. В ночь с 25 на 26 октября вместе с несколькими другими романтиками, идёт защищать Временное правительство... Позже Каннегисер входил в подпольную антибольшевистскую группу, возглавляемую его двоюродным братом Максимилианом Филоненко. Тот поддерживал тесную связь с Борисом Савинковым, который отдал приказ о ликвидации председателя Петроградского ЧК Урицкого. Лев хладнокровно и артистично одной пулей убивает Моисея. Каннегиссера расстреляли.


После революции, уже ставшая героиней мемуарной литературы, скромно жила в Царском Селе, затем — в Ленинграде. Паллада в последний раз выходит замуж — за Виталия Гросса (агент внешней разведки, работал в Коминтерне, выезжал в США, Францию, Германию). В 1925 году рожает от него сына — Эрнеста. Прошла через войну, блокаду и стала пенсионеркой союзного значения… Поддерживала контакты с поэтами Ахматовой и Тихоновым.


В 1948 году Гросс послала Анне открытку, которая передаёт её настроение: «Наверно, я вскоре умру, потому что очень хочу вас видеть и слышать — а я теперь тень безрассудной Паллады. Страшная тень и никому не нужная».


Умерла в Ленинграде 19 июля 1968 года.



Паллада


Она была худа, как смертный грех,
И так несбыточно миниатюрна...
Я помню только рот её и мех,
Скрывавший всю и вздрагивавший бурно.


Смех, точно кашель. Кашель, точно смех.
И этот рот — бессчётных прахов урна…
Я у неё встречал богему, — тех,
Кто жил самозабвенно-авантюрно.


Уродливый и бледный Гумилёв
Любил низать пред нею жемчуг слов,
Субтильный Жорж Иванов — пить усладу,
Евреинов — бросаться на костёр…
Мужчина каждый делался остёр,
Почуяв изощрённую Палладу...


Игорь Северянин


Январский день. На берегу Невы
Несётся ветер, разрушеньем вея.
Где Олечка Судейкина, увы,
Ахматова, Паллада, Саломея?
Те, кто блистал в тринадцатом году —
Лишь призраки на петербургском льду.


Георгий Иванов


А!..
Не забыта и Паллада
В титулованном кругу,
Словно древняя Дриада,
Что резвится на лугу,
Ей любовь одна отрада,
И где надо и не надо
Не ответит, не ответит, не ответит «не могу»!


Михаил Кузмин


«За что? — она спросила Бога, —
В удел мне тернии, в удел мне кровь?» —
«За то, что было слишком много,
Тех, кто желал узнать с тобой любовь».


«За то, — она сказала нежно, —
Тогда, Господь, брось больше терний мне,
Чтобы могла я безмятежно
Грешить, все зная, и в предсмертном сне!»


Паллада



Другие статьи в литературном дневнике: