Игорь Царев
Когда всё неладно, обидно и больно,
когда незадача ломает и гнёт,
я верю наивно, что звон колокольный
развеет дурман и беду отпугнёт.
И даже когда пустоты канительной
уже не хотят отражать зеркала,
я всё-таки верю, что крестик нательный
меня сохраняет от лиха и зла.
Я знаю – напрасно лукавит дорога,
петляя у кромки болотной воды…
Мне жёлтые пятки распятого Бога
сияют как две путеводных звезды.
* * *
...Так важно иногда, так нужно,
Подошвы оторвав натужно
От повседневной шелухи,
Недужной ночью с другом лепшим
Под фонарём полуослепшим
Читать мятежные стихи,
Хмелея и сжигая глотку,
Катать во рту, как злую водку,
Слова, что тем и хороши,
Что в них ; ни фальши, ни апломба,
Лишь сердца сорванная пломба
С неуспокоенной души...
ДОЖДЬ
Над полынной бирюзой,
Над деревнею,
Чистой божьею слезой,
Песней древнею,
С черных крыш смывая ложь,
Тьму окольную,
Возрождая в душах дрожь
Колокольную,
Босиком издалека
В белом рубище,
Согревая облака
Сердцем любящим,
Прозревая мир рукой,
Звонким посохом,
Дождь слепой шел над рекой
Аки посуху.
КОЛОКОЛЬНАЯ И КАНДАЛЬНАЯ
Перепахана, перекошена,
Колесована, облапошена,
Русь, расхристанная просторами,
Четвертована на все стороны.
И великая, и дремучая,
Ты и любишь так, словно мучаешь -
Ноги бражников и острожников
Зацелованы подорожником.
Но над пропастью, или в пропасти,
Мужики здесь не мрут от робости -
И с метелями зло метелятся,
И рубахой последней делятся.
Бесшабашная и мятежная,
Даже в радости безутешная,
Покаянная доля пьяная,
Да и трезвая - окаянная.
Хорохоримся жить по совести -
Не винцо с дрянцой на крыльцо нести.
Но болит душа - не погост, поди! -
Все равно грешим, прости, Господи!
Колокольная и кандальная,
И святая Русь, и скандальная,
Не обносит судьбой пудовою -
Ни медовою, ни бедовою.
И морозные сорок градусов
То ли с горя пьем, то ли с радости -
На закуску капуста хрусткая
И протяжная песня русская.
И не важно даже про что поют,
Если душу песнями штопают.
Пусть лишь звонами, Русь, да трелями
Будет сердце твое прострелено.
Пусть сынов твоих искушает бес,
В их глазах шальных синева небес,
Рудименты крыл - ношей тяжкою,
Да нательный крест под рубашкою...
ВЫПЬЕМ, БРАТЦЫ, ЗА РУБЦОВА!
У матросов нет вопросов. Я, наверно, не матрос…
Почему мы смотрим косо на того, кто в небо врос?
Печка в плитке изразцовой затмевает дымом свет.
Выпьем, братцы, за Рубцова – настоящий был поэт!
Был бы бездарью – и ладно. Их, родимых, пруд пруди.
Угораздило ж с талантом жить, как с лампою в груди -
Жгла она зимой и летом, так, что Господи спаси! -
А без этого поэтов не случалось на Руси.
Сколько пользы в папиросе? Много ль счастья от ума?
Поматросил жизнь и бросил. Или бросила сама?
Пусть он жил не образцово, кто безгрешен, покажись!
Выпьем, братцы, за Рубцова неприкаянную жизнь.
Злое слово бьет навылет, давит пальцы сапогом.
Эй, бубновые, не вы ли улюлюкали вдогон?
До сих пор не зарубцован след тернового венца.
Выпьем, братцы, за Рубцова поминального винца…
Тяжесть в области затылка, да свеча за упокой.
Непочатая бутылка, как кутенок под рукой.
Старый пес изводит лаем. Хмарь и копоть на душе.
Я бы выпил с Николаем. Жаль, что нет его уже.
Я РЯДОВОЙ СЛОВАРНОГО ЗАПАСА
Стихи бывают как листы осоки –
Не прочитать, не искромсав души.
В них корни слов сквозь строки гонят соки,
Суть отделяя от предлогов лжи.
По тонкой грани между тьмой и светом,
Сквозь рифмы, как сквозь рифы корабли,
Проводят нас Верховные Поэты
К божественному краешку земли...
Я не ношу атласные лампасы
И не смотрю на рифмы свысока –
Я рядовой словарного запаса,
Я часовой родного языка.
Неровной строчкой гладь бумаги вышив,
Пишу, еще не ведая о чем,
Но ощущая, будто кто-то свыше
Заглядывает мне через плечо.
ПЛАЧ ДЕРЕВЕНСКОГО ДОМОВОГО
У некошеной межи
Старый клён сутулится,
Потянулись журавли
В тёплые места.
Ни одной живой души –
Опустела улица,
Лишь колодезный журавль
Улетать не стал.
Заморочены быльём
Нелюдимой вотчины
Измождённые поля –
Сныть из края в край.
По деревне горбылём
Ставни заколочены:
Кто-то выбрался в райцентр,
Кто-то сразу в рай.
Самодельное винцо
Пьётся – не кончается,
Вот и чудится порой
Силуэт в окне.
Выбегаю на крыльцо...
Это клён качается,
Да колодезный журавль
Кланяется мне.
РУССКАЯ ТУМБАЛАЛАЙКА
Жёлтые листья швыряя на ветер,
Осень сдружилась с кабацкой тоской,
В небе звезда непутёвая светит,
В поле бубенчик звенит шутовской.
Боже, мой Боже, скажи, почему же
Сердцу всё хуже с течением дней?
Путь наш становится уже и уже,
Ночи длиннее, дожди холодней.
Мир не пружинит уже под ногами,
Тёмных окрестностей не узнаю.
Это костры погасили цыгане,
И соловьи улетели на юг.
Мёд нашей жизни то сладок, то горек.
Жаль, что не много его на весах.
Так не пора ли, взойдя на пригорок,
Руки раскинув шагнуть в небеса?..
Или водицы студёной напиться,
И до конца не жалеть ни о чём?
Пусть бережёт меня вещая птица –
Жареный русский петух за плечом.
Ну-ка, давай-ка, дружок, подыграй-ка,
Чтобы в печи не остыла зола:
Русская тумбала, тумбалалайка,
Тумбалалайка, тумбала-ла!..
©
Игорь Царев
(1955 - 2013)
Другие статьи в литературном дневнике:
