Чудом вырвавшись от мучителей, Фаня, под мерзкое улюлюканье, пулей промчалась до поворота и, тяжело дыша, остановилась в нерешительности.
Отбитая лапа дёргала болью, саднил подпаленный бок, билось зашедшееся в страхе сердце.
Немного отдышавшись, она повела носом по воздуху. Фаня искала самый желанный запах, запах человека, у которого она могла найти защиту.
За два года Фаня всего лишь несколько раз провожала его до дома. Обычно они вместе доходили до поворота, и Фаня возвращалась в свою уютную и тёплую будку, которую для неё построил Егорыч.
В те разы, когда Фаня добегала с Егорычем до подъезда дома, тот строго требовал от неё, чтобы она вернулась домой, к гаражам, в будку. И она слушалась.
Сейчас страх гнал её к тому подъезду, и она очень надеялась, что Егорыч не прогонит её обратно, где остались страшные и злые люди.
*****
Тёплый летний вечер накатывал на город, медленно унося дневной зной.
– Коленька, открывай окно. Будем чай пить и на мир смотреть, – улыбаясь мужу, попросила Лида.
Они жили на окраине города, на первом этаже старенькой хрущёвки, в скромной однушке, и частенько гоняли чаи, сидя у окна. Прожив вместе почти сорок лет, эти двое понимали друг друга с одного взгляда, с полуслова знали, что хочет сказать он или она.
Поудобнее устроившись, они приступили к чаепитию, ведя разговор обо всём и ни о чём. Просто им нравилось слышать голоса друг друга.
– Вот смотрю я на город. Наступают многоэтажки-то, половины улицы уже не видно. Может всё-таки продадим квартиру да в деревню махнём, – начал свою излюбленную тему Егорыч.
– Коля, сколько раз мы это обсуждали уже. В своём доме знаешь сколько дел, или ты не жил в деревне, – макая в кружку с чаем сухарик с маком, отвечала ему жена.
– А что нас тут держит, Лидусь? Да и в доме потихоньку со всеми делами справиться можно, пока ещё сила есть, – парировал ей муж.
– У тебя может и есть, а у меня ноги, сам знаешь, болят. Вон, до магазина час колдыбаю, – горестно вздыхая, сетовала Лида.
– Так в своём доме выйдешь в сад, и гуляй сколько хочешь, а в магазин и я схожу, или съезжу. Ласточка пока на ходу, – надеясь всё-таки уговорить жену, отвечал Егорыч.
– Твоей ласточке лет столько, сколько мы вместе живём, – засмеялась жена.
Старенькая, но ухоженная «копейка» стояла в гараже, недалеко от дома. Егорыч ездил на ней на рынок, иногда выезжал в лес, возил жену в больницу. Всё не на своих больных ногах.
– Скажи уж честно, о Фане беспокоишься, – добавила жена.
– И о ней тоже, – вздохнув, согласился муж.
*****
Сильно прихрамывая, Фаня приближалась к дому, к которому тоненькой струйкой тянул её запах доброго человека. А потом она услышала его голос, и, пересилив боль, быстро потрусила туда, где её ждало спасение.
От хриплого лая под окном, такого знакомого, Егорыч поперхнулся чаем и повернулся к окну.
На асфальте сидела Фаня, потрёпанная, со слезящимися глазами, она так смотрела на Егорыча, что даже Лида, тоже увидевшая собаку, вскочила со своего места и заохала.
Когда Николай Егорович вышел из подъезда, Фаня кинулась к нему, сильно прихрамывая и отчаянно виляя хвостом. Она жалобно поскуливала и жалась к ногам человека, желая поведать своё горе.
Фаня рассказывала о том, как пришли к гаражам какие-то злые люди, как они что-то орали и размахивали руками. Как вытащили её из будки, куда она забилась в страхе.
Потом подожгли сухую ветку и стали хлестать ею Фаню по бокам. Как один из них пнул её в бок, когда она завизжала, а второй ухватил за хвост и хотел раскрутить, но она извернулась и цапнула его за руку. Вырвалась и побежала так, как никогда не бегала.
Егорыч гладил собаку по голове.
– Что ж такое-то, кто ж тебя так, милая. Не плачь, не плачь, я рядом, всё будет хорошо.
Дверь подъезда открылась, и из него, медленно ступая, вышла Лида. Она смотрела на мужа, на собаку, и видела, как её сильный, смелый муж, прошедший Афган, плачет. Она подошла к ним.
– Коленька, в ветеринарку надо бы. Только ты один не ходи за машиной, позови Володю. Кто их знает, кто там буянит, – сказала она расстроенному мужу.
Егорыч вытер слезу, молча махнул жене головой и пошёл к соседу со второго этажа. Володя работал тренером по самбо в детской спортивной школе. Он всегда помогал Лиде с сумками, не отказывал в помощи и Егорычу.
Услышав просьбу соседа, Володя ни минуты не медлил, ему самому было интересно, кто это у них на районе такие отморозки.
Фаня, увидев Егорыча, ринулась было за ним.
– Фанечка, побудь тут, с Лидой. Жди. Не ходи с нами, мы скоро вернёмся, – попросил он собаку.
Та, словно поняв его, легла у ног Лиды, присевшей на лавочку.
– Потерпи, Фанечка, потерпи, милая. Сейчас Коленька приедет, к врачу тебя отвезёт, там помогут, – уговаривала Лида собаку, глядя на её обожжённый бок и наблюдая, как та вылизывает подбитую лапку.
*****
По дороге к гаражам к Егорычу с Володей присоединился Вадим, ехавший ставить машину.
– Садитесь, так быстрее будет, да и лишние руки не помешают. Знаю я таких отморозков, небось обдолбанные или пьяные, – сказал Вадим.
Уже заехав на территорию гаражей, мужики увидели, что за гаражом Егорыча поднимается дым. Остановив машину, они бросились туда.
Трое невменяемых пацанов лет семнадцати кружили вокруг догорающей будки Фани, что-то громко напевая.
– С..и, – прошипел Володя.
– Стой, Володь! – придержал Володю Вадим, – Сейчас наваляешь им, потом разборок не оберёшься. Давай я полицию вызову, а ты их заболтать попробуй. Егорыч, ты только не лезь, – обернулся он к пожилому мужчине, – Фаня там? – спросил он, указывая на будку.
– Нет, вырвалась она от них, там, с Лидой у подъезда сидит. Лапу подбили и бок обожгли, подонки, – ответил Егорыч.
– Ясно. Ладно, Володь, вяжем скотов, потом полицию вызовем, – разозлился Вадим.
Три мужика быстро угомонили малолеток, положив их на землю. Егорыч вспомнил своё афганское прошлое, не подкачал, помог молодёжи.
Подъехавшие полицейские забрали отморозков, опросили мужиков. Егорыч вывел свою ласточку из гаража и поспешил к дому.
Лида с Фаней ждали его у подъезда.
– Всё нормально, Коленька? – спросила Лида.
– Всё хорошо, Лидусь. Фаня, – обратился он к собаке, снова вившейся у его ног, – давай, садись, – открыл он пассажирскую дверь.
– Погоди, деньги принесу, – остановила мужа Лида.
Откуда только силы взялись. Она быстро вошла в подъезд, быстро вернулась, сунув мужу кошелёк.
Через час они вернулись. Фаня вышла из машины с перевязанной лапой, обстриженным и чем-то смазанным боком. Лида сидела у окна. Увидев мужа с собакой, она улыбнулась и сказала:
– Давайте домой, погорельцы.
Егорыч оставил машину у дома и вошёл в квартиру вместе с Фаней, которая ни на шаг не отходила от него.
Через три месяца квартира и гараж были проданы. Панины купили домик в деревне Бетово и переехали туда всей семьёй: Коля, Лида и Фаня.
Никакой будки Егорыч строить не стал, Фаня стала жить в доме, который Егорыч, смеясь, представил ей как новую будку улучшенной планировки.
