Интервью Евгения ГильбоЕвгений Гильбо: «Представители элиты приезжают советоваться, как валить самим и вывозить бабки» ИЗВЕСТНЫЙ БИЗНЕС-КОНСУЛЬТАНТ О ТОМ, ПОЧЕМУ «ГОСУДАРСТВО БЮДЖЕТНИКОВ» ОБРЕЧЕНО И ПОЛУЧИТ ЛИ РОССИЯ ОТ ЕВРОПЫ «ПОДРЯД» НА ИМПЕРИЮ. ЧАСТЬ 1-Я «Финансовые технологии все слабее управляют ситуацией в мире, организационные — все больше», — так на самом общем уровне описывает суть текущего процесса в мире Евгений Гильбо, известный публицист, в начале 90-х консультировавший Верховный Совет РСФСР и Александра Руцкого, а ныне живущий на Канарах. В интервью «БИЗНЕС Online» он рассуждает о борьбе мировых кланов и неизбежности войны Турции с Россией, которая предлагает себя на роль жандарма Азии. Евгений Гильбо ФИНАНСОВАЯ АРИСТОКРАТИЯ СЛАБЕЕТ — Евгений Витальевич, как вы оцениваете геополитические итоги 2015 года? — Финансовая аристократия ослабевает, корпоратократия потихонечку у нее перехватывает управление. Это и есть основное содержание текущего процесса. Корпоратократия — это люди, которые занимаются контролем и управлением рынками. Например, некая транснациональная корпорация занимается контролем рынков, брендингом, организацией производства по франшизе. А финансовая аристократия — это те ребята, которые завязаны на ФРС США, на европейский Центробанк, которые так или иначе в свое время смогли присвоить эмиссионные инструменты, за их счет пытались прибрать к рукам побольше собственности, и в какой-то мере им это удавалось. К началу XXI века этот процесс дошел до уровня насыщения. Дальше их влияние не растет, и сейчас у них корпоратократия за счет своих организационных возможностей отбирает влияние. Потому что корпоратократия — это организационные технологии, а у ее противников — финансовые. Финансовые технологии все слабее управляют ситуацией в мире, организационные — все больше. Соответственно, влияние корпоратократии растет.
Идет процесс ослабления государств. Правящие бюрократии просто не могут принимать решения, которые, как кажется публицистам, соответствуют интересам народов. На самом деле бюрократия действует все больше в интересах корпораций, а корпорации заняты сейчас существенной перестройкой мира. — Получается, что война в Сирии, отказ ФРС США существенно поднять ставку или обвал фондового рынка в Китае к сути происходящих в мире процессов не относятся? — Это, конечно, составляющие текущего процесса. Поскольку финансовая аристократия слабеет, сейчас идет атака на основные форматы эмиссии валют. Будет идти становление других типов и форматов валют. Чем дороже будет доллар, тем в большей степени доллары рванут обратно в Соединенные Штаты. Отработает инфляция внутри США. За последние 8 лет денег напечатали много, значит, когда-то же они должны перейти в инфляционную фазу. Сейчас они и переходят. Но это нельзя назвать итогом года, это обычное течение процессов в мире. Что касается Китая... Там происходит очевидная перестройка — переориентация экономики с внешнего рынка на внутренний. Такая переориентация объявлена китайским руководством еще 7 - 8 лет назад. В этом русле все и происходит, никаких удивительных вещей нет. Ситуация на рынке нефти тоже была вполне предсказуема: вся история со сланцевой нефтью хорошо описана еще 10 лет назад, итоги ее были предсказаны. Сейчас этот сценарий заливания мира дешевой нефтью реализуется. Почему в России сланцевую революцию проморгали? Да потому, что ангажированные «аналитики» получали зарплату в «Газпроме», их обязанность заключалась не в том, чтобы обеспечивать безопасность компании, а в том, чтобы писать то, что приятно начальству. «Аналитики» говорили, что сланцевая нефть ни на что не повлияет, а она повлияла. Весь этот год мы будем иметь дело с плюс-минус 30 долларами за баррель, когда-то будет немного ниже, когда-то — немного выше. Измениться тренд может, я думаю, не раньше декабря. — Почему не раньше декабря? — За этим стоит определенная ситуация с рублем. Фундаментально посчитать курс рубля просто: берем цифру 3700 и делим на цену барреля, получается фундаментальная стоимость доллара в рублях — 120. — 3700 — это что? — Эмпирический коэффициент, выведенный за последние 15 лет. Это стандартная стоимость барреля нефти в рублях, приемлемая для российского бюджета. — То есть доллар должен стоить больше 100 рублей сейчас? — Да, в принципе, объективное соотношение доллара к рублю — 120. Но оно будет достигаться на длительных периодах. Я думаю, что в этом году 30 долларов за баррель — среднегодовая цена нефти, значит, и 120 рублей за доллар — среднегодовое фундаментальное значение. Но есть возможность качать рынок, есть большие резервы у Центробанка. Эти резервы надо перекачать в карманы конкретных товарищей. Для этого вводятся колебания, причем в самые неожиданные для публики моменты. Например, все понимают, что в начале года курс рубля ползет вниз, а в какой-то момент, в марте-апреле, всем надо платить налоги, они будут покупать рубли, теоретически курс должен подняться. Это понятно и руководству Центробанка, и он из спекулятивных соображений может сыграть против рынка и обычных тенденций, в результате чего возникает то, что называют комплексным показателем, и в переходном процессе начинаются колебания. — Низкая цена на нефть — это долгосрочный тренд? Сланцевые технологии надолго? — Дело не в сланцевых технологиях, а в некоторых политических моментах. Я считаю, что совокупность факторов, которые обеспечивают тридцатник за баррель, будет работать до конца этого года. В значительной степени это связано с президентскими выборами в США, после которых возможно изменение тренда. В какую сторону — сказать сейчас сложно, потому что рынок этот абсолютно управляемый специальными инструментами. Обычно описывают фьючерсные инструменты и то, как ими работать. На самом деле там не только фьючерсные инструменты, есть еще целый ряд инструментов для управления нефтяным рынком. Он очень сильно управляем. Из политических соображений будет держаться тридцатник. «ВОЗМОЖЕН ВАРИАНТ, ЧТО СЛЕДУЮЩЕГО ПРЕЗИДЕНТА США ПРОСТО НЕ БУДЕТ» — Кто, по-вашему, победит на выборах в США? — Либо победят так называемые глобалисты, либо изоляционисты. От этого зависит ход дальнейших процессов, в том числе и на рынке нефти. Сейчас идет сосредоточение США, то есть они потихонечку уходят со всех внешних рынков, сосредоточивая свою мощь внутри страны. Но глобалисты противятся этому процессу, а изоляционисты хотят его ускорить. Поскольку глобалисты сегодня работают против ветра, в случае победы их кандидата — Клинтон... — Демократы и их наиболее вероятный кандидат Хиллари Клинтон — это глобалисты? — Глобалисты есть и в той, и в другой партии. На сегодня идет противостояние: с одной стороны — Клинтон, с другой — Трамп. Это не значит, что именно эти кандидаты выйдут в конечном счете на выборы, но сегодня будем их считать жупелами. — А самый младший Буш кто? — Изоляционист. — При его старшем брате была экспансия по всему миру, американцы сеяли хаос после 11 сентября... — На самом деле надо понимать, что это несколько упрощенный момент — глобалисты против изоляционистов. — Раньше еще неоконы были, корпорации с ними связанные... — Неоконы — это уже из прошлого десятилетия. В конце прошлого века это был хороший адресат, а сейчас уже не очень. На самом деле существует достаточно много финансово-промышленных групп, 11 — это только крупнейшие. — Та же Vanguard Group, о которой сейчас все говорят... — Vanguard — это не совсем финансовая группа. Это мифологический персонаж типа Ротшильдов-Рокфеллеров. Просто одной даме-юристу ее германские информационные спонсоры подкинули идею посмотреть, как связан целый ряд компаний. Она выяснила, что они связаны через определенные фонды, но поступила не совсем грамотно как юрист. Юрист должен понимать, что все ее клиенты ведь тоже не напрямую работают, а через номинальных директоров и владельцев. Есть инфраструктурные компании, которые предоставляют такого рода обслуживание — по номинальному владению. Vanguard — просто инфраструктурная компания. Ее услугами пользуются совершенно разные финпромгруппы. Это все равно что взять список вкладчиков ВТБ24 и сделать вывод: раз у них у всех есть вклады в ВТБ24, значит, они объединены одним мировым заговором, руководством, которое сидит внутри данного банка и всеми помыкает. Vanguard — это такой же инструмент, как ВТБ24, и им пользуются разные финпромгруппы. И по этим номинальным раскладам очень трудно вычислить, какая именно группа в данном случае действует. То есть Vanguard — левый адрес. — Ваш прогноз: исходя из нынешних реалий, кто все-таки — или Клинтон, или Трамп — въедет в Белый дом? Скорее, наверное, Трамп? — Нет, это я прогнозировать не буду, потому что вполне может быть, что избирательная кампания пойдет в другую сторону и вынесет на поверхность других людей. И вообще, возможен очень большой спектр вариантов, включая версию о том, что следующего президента США просто не будет. Этот вариант сейчас обсуждается в некоторых кругах. — Это подразумевает распад страны или чрезвычайное положение? — До распада, по крайней мере до оформления распада, еще долго, и будет ли он — неизвестно. Понятно, что на определенном периоде распадутся все государства, но необязательно, что это будут форсировать. В любом случае то ослабление государственности США, которое идет последние десятилетия, дошло до такого уровня, что его уже можно как-то оформить. Есть определенные силы, заинтересованные в приватизации инструментов силы, которые еще числятся за государством. С другой стороны, все-таки пользоваться бюджетом пока соблазнительно, бюджет еще пока какой-никакой есть. В любом случае спецслужбы уже приватизированы по отделам разными финпромгруппами: например, в ЦРУ руководство уже чисто номинальное. В Пентагоне пока еще не так, но в любом случае многие раскатывают губу на приватизацию флота США. А в какой форме — это и есть содержание нынешней избирательной кампании. «НЫНЕШНЕЕ РОССИЙСКОЕ ГОСУДАРСТВО — ЭТО ЧИСТО ГОСУДАРСТВО БЮДЖЕТНИКОВ» — Эта приватизация государства как такового только для Америки сегодня характерна? У нас с этим как? — Россия немного отстает в этом процессе, поэтому распад государственности у нас еще не так далеко зашел, Россия лет на 15 - 20 отстает. В силу этого еще достаточно силен тотальный контроль, спецслужбы относительно едины, финпромгруппы достаточно слабые. Они и у нас частично приватизировали какие-то силовые инструменты, но не настолько, чтобы окончательно управлять ситуацией. В Европе дееспособность государств сильно ослаблена, а в России — пока еще нет. Государство в России довольно специфическое: оно опирается на класс бюджетников. Остальные классы просто выключены из игры. Индустриальные производители как предпринимательский класс просто вышвырнуты и отодвинуты за пределы государственности. Постиндустриальные производители не интересуются государственностью, поскольку их бизнес не зависит от государства, связаны с ним они только как граждане. Поэтому постиндустриальные производители строят свои отношения с глобальным регулятором. Нынешнее российское государство — это чисто государство бюджетников. Там есть свои градации: бюджетная элита, которая распределяет ресурсы, и всякого рода мелочь, которую элита подкармливает. Всех их объединяет то, что они кормятся из бюджета, который формируется за счет ренты природных ресурсов, потому что формировать его за счет налогов малореально. Сейчас пытаются включить налоговый инструмент, но с кого их брать — непонятно. Постиндустриальных производителей чиновники не знают, они их просто не видят, брать с индустриальных — все, что могли, уже взяли. Пытаться перераспределять доходы граждан — еще больше геморроя. Если бы наше государство не сдало в свое время финансовую систему на откуп иностранцам, то сейчас могли бы жить за счет эмиссии. Сейчас инфляция нормальная, в любой нормальной экономике она составляет процентов 15 - 20 годовых, значит, на столько же можно увеличивать денежную массу. С эмиссии все могли бы кормиться, но зачем-то это отдали на откуп западным финансовым кругам, разумнее было бы договариваться с корпоратократией, за которой будущее, а не с этими, за которыми будущего нет. И сейчас в силу того, что Россия является базой финансового капитала, корпоратократия ее мочит. Финансовые круги защитить никого не могут, да никогда и не защищали. РФ пытается огрызаться, забрать обратно свой финансовый суверенитет, но интеллектуального ресурса не хватает. Это и вызывает текущий кризис. — К кому ближе российская элита — к финансовой аристократии или корпоратократам? — В свое время, когда шла перестройка, Горбачев и его группа хотели поставить на корпоратократию и с ними договариваться. Но ребята, которые ставили на финансовую аристократию, оказались порезвее. Горбачевскую братию снесли, страну поделили и передали эмиссионные права Западу. Со стратегической точки зрения это было ошибкой, потому что если бы оставили себе эмиссию, то сейчас лучше бы жили и бюджетные воры, и бюджетники низов. Тогда спецслужбы просто взяли Ельцина, привезли в Америку и договорились за спиной Буша-старшего с теми самыми, которых теперь называют Vanguard'ами. Кинули Буша, в результате он лишился второго срока, если лично о нем говорить, а его группировка — корпоратократия, которая за ним стоит, — локально проиграла. Победа над финансистами уже была у корпоратократии почти в руках, и вдруг финансисты получили в руки такой мощный ресурс на халяву и еще 20 лет протянули. За все это корпоратократия спасибо не скажет, дело не в личных обидах Буша-старшего, а в стратегических вещах. Это все было стратегической ошибкой с точки зрения национальных интересов, но лично для Ельцина и всех стоящих за ним это было выигрышем за счет России. В 1993-м их, конечно, сильно удивили. Они-то думали, что сдадут эмиссионный механизм и с них больше ничего не будут требовать. И вдруг им партнеры устами Ларри Саммерса вещают: ребята, мы сейчас заблокируем ваши капиталы, они будут заблокированы до тех пор, пока вы не передадите назначенным людям определенную государственную собственность. Вот им и пришлось расстаться со значительным количеством советского наследства. Это было для них сюрпризом, поэтому им пришлось совершить внутриэлитарный переворот, то есть создать диктатуру узкой группы. — Развилка — это 1993 год? — Да. Благодаря Ельцину и его группировке за счет русских ресурсов финансовая аристократия свое существование лет на 15 продлила. Но финансовую аристократию корпоратократия сейчас сносит, она ослабевает. Вместе с ней будет сносить всех, кто на нее поставил. — Путин и его команда к какому клану относятся? — К какому клану они могут относиться, если этот клан с 1993 года правит страной? Путин и небольшая группа вокруг него в какой-то мере пытаются соскочить с крючка мировой финансовой аристократии, но как ты соскочишь, если всю жизнь работал на этих ребят, а сейчас на переправе пытаешься вскочить в последний вагон... Хотя Ельцин утверждал, что Путин очень везучий — может, ему опять повезет. В любом случае дни финансовой аристократии как господствующего класса сочтены. (продолжение следует) © Copyright: Вера Ивановна Ольгина, 2016.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
