И опять входной.Сегодня мне снились Евстигнеев и Потапов. Мы играли за компами. Евстигнеев вел что-то типа заметок в контакте. Записывал свои мысли на стене "вконтакте". Писал о какой-то новой игре и что записался с Потаповым на борьбу. Что ему очень нравятся тренировки. Но он становится агрессивным. Он играл в какую-то новую игрушку, где его персонаж ворвался в древний монастырь. Графика очень красивая в игре. Белые стены монастыря, Ажурный мрамор, колонны, павлины, женщины монахини в светло-голубой дымке одеяний с куполообразными головными уборами,, на шпилях которых закреплены ни то длинные вуали, ни то шлейфы, струящиеся вниз. Друг за другом они двигаются гуськом, мелким шагом, быстро и молча. Сад полный гортензий и роз. Денис сидел за компьютером и записывал свои впечатления, писал, что борьба и игра захватили его, но делают его душу жестче. Он врывается в игровой монастырь и режет там все живое испытывая от этого удовольствие. После того, как его персонаж перерезал все что движется в игровом монастыре, он испытывал подъём сил, радость и удовольствие. И эти эмоции его очень пугали. Свои мысли от этого он записывал на стене "вконтакте". Писал что-то обо мне и Потапове. И о предчувствии войны. Тревожное чувство во сне было и у меня. Словно вот-вот может разразится война. Он писал что-то на стене в контакте, о том, что он мужчина и он одинок и мы с Потаповым давно заменили ему семью. И если будет война, то он пойдёт воевать. Но ему очень хочется, что бы мы знали и помнили, что он любит нас и мы ему очень дороги. Вспоминал наше общее детство и чувства, что связывали нас. Писал, что Потапов тоже пойдёт воевать. А я останусь в Москве одна и они не смогут позаботится обо мне, беспокоился, что я пропаду если обо мне некоему будет заботится. Писал что-то из серии, что я маленькая, беспомощная и наивная. Что если они с Потаповым уйдут, то я пропаду и это его очень беспокоило. Как и то, что мы не знаем, о том что мы ему очень дороги. Вообще-то тревожное чувство надвигающейся войны подспудно мучило меня все время во сне. Евстигнеев сидел за компьютером. Потапов ходил по квартире и укладывал вещи в рюкзак. Я занималась хозяйством, время от времени подходила, клала руку на спинку стула и склонившись через его плечо смотрела, что он делает. Давала свои комментарии и уходила на кухню. Потапов собирался в командировку. Мы оба с Евстегнеевым думали о том, что он едет в опасное время. Что может быть Евстиннееву поехать с ним. Что когда двое то не так страшно. Но кто тогда присмотрит за мной? Эта мысль беспокоила Евстигнеева. Он играл за компьютером и в то же время рассуждал о том, что если начнётся война и его призовут, то я и дочь будем совсем одни. И это не давало ему покоя. Потапов был на этот счёт более спокоен. Он был глубоко уверен, что -"Все через жопу", это такой стиль жизни, а вовсе не беспомощность, что я вполне справлюсь и дальше в своём же стиле. Вечно балансируя на гранях. Что это совершенно не относится к тому, есть кто-то рядом или нет. Это стиль "езды", -"всё через жопу". Поэтому он был уверен, что я справлюсь, но в своём стиле, а это по его мнению для меня нормально и типично. Евстигнееве был с ним в корне несогласен. Он считал, что я ранимая, хрупкая и по настоящему, как дитя во многих проявлениях, что "через жопу" не стиль, а следствие беспомощности. С которой я как-то научилась справляться. Они спорили. Потапов не был так уверен в том, что мне необходима чья-то опека. Он был уверен, что я гораздо сильнее, чем кажется, глядя на то, как я живу. Поэтому он не сомневался, что справлюсь. Я была не согласна с ними. Да, я гораздо сильнее. Но я могу не справится, потому, что я женщина. Хрупкая и нежная, которой последние годы вместо любви и заботы приходится проявлять другие качества, поэтому все "через жопу". Но спорить с ними не собиралась. Какой смысл? Начнется война, уйдут оба. Как и ещё тысячи мужчин. Оставив жён и детей дома. И нас никто не спросит, можем мы чего-то или нет, беспомощные мы или нет. Просто таковы обстоятельства. И в них надо жить! Поэтому спор бессмыслен. Тысячи таких же женщин, как я останутся дома. Без вопросов о том, что они умеют, а что нет. И я не видела смысла это обсуждать. Но тревога не отпускала до конца сна. Я проснулась с мыслью, что если начнётся война, то мы ничего не подготовили. В доме нет даже самого необходимого. В аптечке и запаса продуктов и веревки крепкой, она везде нужна. Спальники, котелки, наборы первой помощи, противогазы. Ничего самого необходимого нет. И это очень беспечно! В кризисной ситуации нужны будут самые простые вещи. А не деньги, которые в один момент могут обесценится. Их нельзя есть! Ножи, лопаты, веревки, одеяла, подушки, бинты, полотенца, спички, соль, горелки, свечи. Самое простое, но самое необходимое. Крупы, макароны, рис, гречка, сухие пайки, "дошираки". Сухари. Кубики. Магги. Все, что не испортится, или портится долго. Отнюдь не деньги, плазменные телики и микроволновки. Не сотовые, а рации. Может быть глупости, но спокойнее, когда все это есть под рукой. Не дай бог что-то, и уютно будет тому у кого керосинка и спички, а не микроволновка и сотовый. Руссо говорит, что оскорбления доводы тех, кто не прав. Раньше я была с ним согласна. Теперь думаю - может иной раз это последний крик отчаянья, человека мечтающего достичь словом неприступной души, хоть чем-то зацепить! Последняя попытка быть услышанным другим. Хоть и бестолковая. Но если по другому никак! Как часто, мы видим то, что способны видеть. И не более того. Я не исключение. Даже в спокойном разуме! Хотя мнила себя умнее. Жизнь доказала, что знания и опыт не есть признак мудрости, даже при наличии наработок! А вот так, поумнела, докажи! И жизнь накрылась большой жопой! Ибо нех! Привет, все снова здорова. Тфу ты пропасть какая! © Copyright: Потапова Елена Александровна, 2016.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
