Рецензия на «О так называемых вольных переводах» (Евгений Туганов)

Андрей, когда выпадает случай, всегда стараюсь узнать: а что на этот раз не угодило товарищу Туганову?)

В смысле, какие мосты выстроены им между теоретическими постулатами и практикой жизни.

То есть, как он на данный момент относится к своеобразной инвективе: "Суха теория, мой друг, но древо жизни вечно зеленеет!"

И почему-то каждый раз создаётся впечатление, что "сухое" и "зелёное" неизменно остаются у него на глухо изолированных берегах.

Вот и сейчас Вы гневно выступаете против тех неких, которые при переводе только тем и занимаются, что всё переводят!

Вместо перекрёстной рифмовки, как черти из табакерки, выскакивают парная или опоясывающая; шестистопные ямбы самым подлым образом превращаются в нечто иное, в гекзаметры, например; итальянский или ещё какой-то там французский (не знаю, честно говоря, который из них классичней в терминах Абсолюта!) сонет - не то в просто шекспировский, не то в басню дедушки Крылова, не то...

Полагаю, что 40-строчная элегия - для поддержания таки температуры творческого негодования...

Не очень впечатлила и скорбь о том, что "даже признанный великий поэт, попавшийся под руку "вольного переводчика", превращается в заурядного графомана".

По поводу последней сентенции можно с не меньшим, а то и с большим основанием утверждать (если выставить за скобки нашего разговора тривиальных словоблудов), что многие иноязычные посредственности в русских переводах предстали очень даже неплохими поэтами!

Надеюсь, что об этих не очень-то красивых по "гамбургскому" счёту фактах Вы знаете не хуже моего и можете к тому ещё изрядно добавить.

Я уже много лет читаю не только пылкие время от времени дискуссии о том, что есть за зверь идеальный перевод с одного поэтического языка на другой, но и сами переводы одних и тех же стихотворений великих, как Вы говорите, иноязычных авторов на русский, выполненные отечественными толмачами первого ряда, и...

И прихожу, пришёл к мнению, что все переводы - вольные! Степень произвола настолько велика, что говорить о какой-то "монжевской" проекции одной культуры стихосложения и стиховыражения на другую - значит попросту терять время!

Можно только рассуждать о соблюдении траектории мысли, если таковая в исходнике присутствует, а также о соответствии объёмов - 40 строчек вместо 12-14, конечно же, абсолютный моветон, говорящий сам за себя.

По существу в руки рядового читателя, не владеющего языком оригинала, попадает вполне самостоятельное произведение того или иного уровня, выполненное, скажем так, по "мотивам", в котором от первоисточника остались разве что заголовок да имя автора...

Если перевести на русский язык (и очень качественно!) какой-то, допустим, французский стишок, живописующий прелести поедания лягушек и улиток, то вряд ли славянское нутро не отреагирует совершенно естественным образом...)

И как быть в таком случае, когда гениальное по галльским меркам становится рвотным по средне-русским? До каких степеней надо "шлифовать" и "уточнять"?

Правильно, либо до полного возврата к языку оригинала, либо... до летального исхода воронежского любителя переводной поэзии!

Словом, хочешь обозначить своё читательское пристрастие к иностранной литературе - владей языком оригинала, а не владеешь - так на нет и особого суда нет, ибо мера восхищения и мера отторжения привязаны в таком случае, как ни крутись, более к ловкости переводчика, чем к умениям её созидателей...

Даже приведённая мной в самом начале гётевская как бы строчка имеет на русском языке столько вариаций, что впору чего-нибудь от головной боли употребить!

Ладно, Андрей, уже поздновато.

Удачи Вам!

М.

Мишель Емельянов   03.02.2015 14:06   •   Заявить о нарушении