1. ЖЕРЕБЬЁВКА
Юрий Рехтер Шестидесятые vs Яна Яблоко Последний день зимы
http://www.stihi.ru/2016/11/30/11745
http://www.stihi.ru/2011/03/01/10216
Николай Сысойлов Осенняя фантазия vs Марго Сергеева Таких, как она.
http://www.stihi.ru/2017/02/02/962
http://www.stihi.ru/2017/01/02/1360
Валентина Калёва Вместе с бессонницей vs Ольга Симитина Вместо кофе
http://www.stihi.ru/2016/10/19/4267
http://www.stihi.ru/2016/02/08/10098
Гольгертс Там,где кончился воздух vs Марина Чарина Метель и жажда экстремального
http://www.stihi.ru/2013/06/22/7066
http://www.stihi.ru/2011/02/21/7922
ТЕКСТЫ попарно * первый в паре ** второй в паре
Юрий Рехтер Шестидесятые vs Яна Яблоко Последний день зимы
*
В шестидесятом - в первый класс,
И выпускной - в семидесятом,
Судьба испытывала нас,
Тех лет подставив перекаты.
Калейдоскоп событий, лиц
И перешёптыванья взрослых:
"Культ личности..., культ лич..., культ ли..."
Всё так запутанно, непросто.
Куда-то исчезает хлеб,
Карибский несусветный кризис...
До коммунизма двадцать лет,
И Байконур, и телевизор.
Квартир отдельный микрокосм,
(Зато своя - не коммуналка!),
И целины бескрайний плёс,
Как море, засевай - не жалко!
Москва - и "парни всей земли"
Идут, обнявшись, по проспекту
И им, свободою хмельным,
Не будет ничего за это.
Искусство: живопись, театр,
В Политехническом аншлаги.
Когда ещё такой азарт
Поэзии тревожил стяги?!
И КВН, и "Журавли",
Глаза Самойловой Татьяны -
Тоска погубленной любви
И "Ветка Пальмовая" в Каннах...
Но вдруг - Синявский, Даниэль,
В крови потопленная Прага,
Безжалостной судьбы коктейль
Раскачивает колымагу.
Берлин, бетонная стена
Ножом пронзает подреберье -
Непозабытая война
Свободе запирает двери.
Туман сиреневый плывёт,
Над тамбуром звезда, как страза,
И памяти пушистый кот
На нас глядит зеленоглазо.
Суровый ветер нежных лет -
Живых, любимых и проклятых.
Ах, где мой чёрный пистолет?
Он там, он там - в шестидесятых.
**
Последний день зимы в календаре.
В афишах - бенефис её морозный.
Разлил февраль-художник акварель
на спящие поля, дороги, сосны.
И сыплет, сыплет словно перламутр,
снежинки-блёстки с радужным отливом.
Неугомонный ветер-баламут
кружитcя с ними в вальсе шаловливо,
и заметает
наш глубокий след -
две линии-лыжни на белой глади.
Как будто прошлого и не было.
И нет
ни шрамов на душе, ни мелких ссадин.
Есть чистый мир, в котором только ты,
(румян, с заиндевелыми усами)
и я среди морозной красоты
с весенними зелеными глазами.
А небо сыплет, сыплет серебро
на плечи возродившейся love story*...
Конечно, я – твоё, твоё ребро.
Прости за всё, что было.
Sorry, sorry**.
*love story (англ.) - история любви
**sorry (англ.) - извини, сожалею
=================================================
Николай Сысойлов Осенняя фантазия vs Марго Сергеева Таких, как она.
*
«По узкой тропинке я медленно в парке бреду...» Реджина 80.
«И погасили мы Луну. И свечек пламя заструилось.
И лишь к тебе моя стремилась
Любовь, изобразив тебя одну»
Марк Шагал.
***
Влекомый тропинкой, иссохшей былинкой я парком осенним шагал..
И вдруг надо мною, мелькнувши стрелою, пронёсся влюблённый Шагал.
И замер над парком; а следом за Марком, качая небесную высь,
Промчалась и Белла – вся в радужно-белом! – и оба в объятьях слили'сь.
Я голову вскинул – и внемлю картину, где с Беллою кружится Марк:
Задорно и лихо! И небо притихло, и замер восторженный парк.
А осень пропела: «Сразила всех Белла: раскрывшейся розы эффект!»..
И все увидали – сквозь времени дали – Шагал полюбил Розенфельд.
И город весь замер, впиваясь глазами – туда, где кружились они.
Крестились старушки у белой церквушки, шептали: «Спаси-сохрани»..
Вдруг ветер как дунул! Я долго не думал – и с ветром взлетел к облакам:
Я лёгок и молод – и сердце что молот! – и стала крылатой строка.
Стрижи – по соседству! Наверное, с детства я так не парил высоко.
А тут – вот так дело! – со мной Марк и Белла! на сердце светло и легко!
Куда-то всё делось – и страхи, и бедность, и горечи душащий ком.
Путь светел и ясен – я юн и прекрасен! – и сердце пылает стихом.
Кружился что джин я! и следом – Реджина, меня увидав, поднялась.
Забылись обиды, а сердца флюиды Любовь излучали и страсть.
И вспомнилась юность, поступков безумность, и первые пробы стиха;
И груды «бастилий»; и всех мы простили, сжигая балласты греха.
Нам песни пел ветер, а Марк был так светел, что не' было места для тьмы.
Светилась и Белла – вся в радужно-белом! – светились от счастья и мы!
Взлетали всё выше! Нас видел Всевышний – и с неба сошла благодать
Вселенскою праной! И город воспрянул! И каждый стремился летать!
Счастливые лица, все люди – что птицы: вне клеток и страха вины.
Единство народа! Лишь Бог и свобода! И праведный мир без войны.
Священное братство! Не нужно богатства и лжи мировых подлецов,
Не нужно нам клеток – достаточно веток, гнезда и горластых птенцов.
Природы лишь часть я! не в этом ли счастье? кто по'нял – тому повезло.
И вызрело блицем: «Долой кровопивцев, да будет наказано зло!».
Я мыслью был быстрый; но грянул вдруг выстрел – и рухнуло сердце с небес.
И падая долго, на помощь звал Бога: «Спаси! сделай чудо чудес!»..
Такое – запомнишь!..
..Ах, это.. был гром лишь.. – и я, слава Богу, живой:
Вздремнул на скамейке.. Тропинка что змейка,.. рой туч над моей головой..
И гром – что гнев божий!.. Накрапывал дождик; продрогши, домой я шагал,
А мысли пылали: так Белла была ли?.. летал ли влюблённый Шагал?
А в час сновидений – мне чудились тени, два ангела, небо и парк.
Летят, всё казалось, забыв про усталость, «Над городом»* Белла и Марк..
*«Над городом». Шагал Марк Захарович (1914–1918, холст, масло, 141х197)
**
Он не догоняет, в чём сила привычки.
Завязнет в ней - тетерев на токовище.
Нашарит в кармане промокшие спички...
Таких, как она, у него будет тыщи.
Помнёт папироску, беспечно закурит.
Таких, как она, знать конвейер штампует.
И вновь, в сотый раз, он себя утешает:
Всё будет как надо. Он не оплошает.
Дымок папиросы растает неспешно...
Таких, как она, не бывает конечно.
Взметнётся душа - перелётною птичкой,
Ты просто не знаешь, в чём сила привычки
.=================================================
Валентина Калёва Вместе с бессонницей vs Ольга Симитина Вместо кофе
*
Самые лучшие строчки я слышу ночами
В звонкой морзянке дождя или в шёпоте звёзд.
Входит бессонница тихо, кивает печально
И за собою в сумбурную память зовёт.
Чистый блокнот подаёт, чтобы я записала
Мыслей стремительный рой.
Закружит мотыльком
Или, укрытая пледом, присядет устало:
Миг, - и по детству мы с ней побежим босиком.
Тёплая тропка ведёт к деревенскому дому,
Где у крыльца в палисаде растут огурцы,
Радостно прыгает пёс, и до боли знакомый
Ласковый бабушкин голос поёт: «Цып-цып-цып!».
Думы текут от поэзии к будничной прозе -
К маленькой церкви и холмикам возле неё:
Нужно покрасить оградку и высадить розы…
Я засыпаю, укрывшись одной простынёй.
Солнечный луч нежно гладит лохматые пряди -
Время вставать, но я медлю, как сонный сурок.
Снова будильник звенит, а на столике рядом -
Несколько смятых листочков с разбегами строк…
**
Валялись чьи-то чувства на полу,
Еще свежи, не ломаны, не биты.
И он решил: а дай-ка подберу -
Промыл, просеял, вытряхнув на сито.
Пришлось добра немногим полкило,
Да вот беда, ему и это мало
Принадлежать, по сути, не могло,
Но вопреки всему принадлежало…
Сюжет дурацкий, как придворный шут.
И «все прошло» - с мудрейшими не спорю,
Но я с тех пор ночами не стишу
И вместо кофе стала пить цикорий.
=================================================
Гольгертс Там,где кончился воздух vs Марина Чарина Метель и жажда экстремального
*
Тихий полупустой город. Впрочем, глазастый, злой
и голодный. Крякают припаркованные машины.
Тусклый неприметный вечер. Соседи за стеной
галдят, не зная иного языка, кроме матерщины.
Я пишу тебе письма из каждого дивного сна,
где наивная дрожь лёгких трепетных листьев,
где вложив ожидание в нежный символ "сосна",
тишина растворяется в поисках истин.
А под утро сомнение: "помнить нельзя забыть",
ветер подул, но не так, чтобы сильно.
Это мука и плен, представлять, как могло бы быть,
погружаясь в запахи и тактильность
беспокойного дня... Покидая свой быт и уют,
вот тогда мы и встретимся, как волна и скали;стый
берег. Западней – западня, но немного дают
за совет информированного оптимиста.
Позже придётся учиться ласке, простым словам
или нет – возбуждающим, как масло пачули.
Но окажется нас и не ждали там,
где кончился воздух, а мы не почуяли...
**
Распоясанный и разнузданный
ветер носится по окраинам
с отголосками
чьей-то музыки –
то ли Шнитке,
то ли Рахманинов.
Окунуться б в стихию снежную,
освежающую, бодрящую,
И почувствовать
силу прежнюю,
первозданную, настоящую.
Заблудиться,
скитаясь затемно,
замерзать,
не надеясь выбраться,
и поставить
на кон сознательно
жизнь саму
в первобытном игрище…
- Не замёрзла ещё? Поехали!
Что-то к ночи
совсем завьюжило.
Доберёмся дорогой верхнею,
поспешим -
и успеем к ужину.
Поползло вверх стекло
презрительно,
защищая нас от опасности,
мы с тобою
вновь просто зрители,
просто зрители, не участники.
=================================================
Состав ЖЮРИ ШАНСА.
1. А.К.- Александр Комиссаров
2. Б.П.- Борис Поляков
3. В.А.- Владимир Ананьев
4. А.К.- Алексей Кузнецов
5. Т.Д.- Татьяна Дёмина
Приглашаю названных поэтов Стихиры (все они арбитры Кубка) принять участие во втором составе ЖЮРИ для судейства 4-х пар, не прошедших из 1.8 в состав четверть финала Весеннего Кубка
Дело в том, что стихи 1,8 настолько близки по качеству и впечатлению, что оставить их без внимания болезненно несправедливо ( во всяком случае для меня и коллег по основному составу ЖЮРИ). Поэтому решено дать им шанс на участие в предфинальных турах (1/4, полуфинале и Финале).
Надеюсь, что это решение справедливо и не вызовет у участников Шанса чувство
недовольства и раздражения. Проведем и всё, тем более, что, как правило, я всегда всех участников четверти финала поощряю, но равной суммой баллов (500), а по итогам Шанса эта сумма будет скорректирована от 500 до 1000 стб. В этом решении нет абсолютно никаких подводных камней, просто не хочется расставаться с хорошими стихами так рано.
Лариса К. Надеюсь, что 7 дней ( с 12 по 18 апреля достаточно?)