Цитаты

Агата Кристи 4: литературный дневник

"Апогеем этой сферы деятельности Сергея Шаргунова стало сенсационное включение его в первую тройку федерального списка на выборах в Думу от партии “Справедливая Россия” в сентябре 2007 года. Но буквально через несколько дней его так же неожиданно из этой тройки вычеркнули, а вскоре Шаргунов то ли добровольно, то ли под нажимом своих партийных руководителей покинул “Справедливую Россию” и выбыл, подобно многим и многим в середине 2000-х, из активной политической жизни". (c)


"Главнокомандующий (входит). А, слава богу! С нетерпением вас ждал. Ну что,
все ушли?
Хлудов. Конницу по дороге сильно трепали зеленые. Но в общем, можно считать,
ушли. А я сам уютно ехал. Забился в уголок купе, ни я никого не обижаю,
ни меня никто. В общем, сумерки, ваше высокопревосходительство, как в
кухне.
Главнокомандующий. Я вас не понимаю, что вы говорите?
Хлудов. Да в детстве это было. В кухню раз зашел в сумерки, тараканы на
плите. Я зажег спичку, чирк, а они и побежали. Спичка возьми да и
погасни. Слышу, они лапками шуршат - шур-шур, мур-мур... И у нас тоже -
мгла и шуршание. Смотрю и думаю, куда бегут? Как тараканы, в ведро. С
кухонного стола - бух!
Главнокомандующий. Благодарю вас, генерал, за все, что вы, с вашим громадным
стратегическим талантом, сделали для Крыма, и больше не задерживаю. Я и
сам сейчас переезжаю в гостиницу.
Хлудов. К воде поближе?
Главнокомандующий. Если вы не перестанете забываться, я вас арестую.
Хлудов. Предвидел. В вестибюле мой конвой. Произойдет большой скандал, я
популярен.
Главнокомандующий. Нет, тут не болезнь. Вот уж целый год вы омерзительным
паясничеством прикрываете ненависть ко мне.
Хлудов. Не скрою, ненавижу.
Главнокомандующий. Зависть? Тоска по власти?
Хлудов. О нет, нет. Ненавижу за то, что вы меня вовлекли во все это".


"Бег" Булгаков


Я была фашисткой. Или, может быть, сталинсткой. Мне требовалось Государство. Ради Государства я готова была вешать, ссылать в лагеря, сама сидеть. Я этого ничего не делала только потому, что у меня не было возможности, я в школе училась классах в 7м-9м.


" Стук в дверь.


(Настороженно.) Кто там?
Серафима (за дверью). Это я.


Хлудов открывает дверь.


Можно войти? Простите.
Хлудов. Пожалуйста.
Серафима. Что, Роман Валерьянович, опять?
Хлудов. Что такое?
Серафима. С кем вы говорили? Что я вам велела? Кто в комнате кроме вас?
Хлудов. Никого нет. Вам послышалось. А впрочем, у меня есть манера
разговаривать с самим собою. Надеюсь, что она никому не мешает, а?
Серафима (садится на ковер против Хлудова). Роман Валерьянович, вы тяжко
больны. (Пауза.) Роман Валерьянович, вы слышите, вы тяжко больны. Два
месяца я живу за стеной и слышу по ночам ваше бормотанье. Вы думаете,
что легко? В такие ночи я сама не сплю. А теперь уже и днем?"


"Бег" Булгаков


"Многие ожидали от него продолжения — толстенного романа-разоблачения о “системной” политике, написанного человеком, увидевшим ее изнутри, пусть недолго, но в ней пребывавшего, действовавшего". (c)


Я не политик. Я врач. Врач и люто ненавижу погань, которая своими "вконец измятыми розочками" окончательно заканчивает моих пациентов. Социалисты в войну были гуманнее, они физически убивали.


"Но вместо романа появилась книга публицистики “Битва за воздух свободы”". (c)


Надо же мне как-то обосновать то, что я сотворила с собственной жизнью, с собственными мозгами. В том числе и перед собой оправдаться.


"художественную вещь, акварельный пейзаж". (c)


*
Не хотела, чтоб мы в очередной раз были фашистами. Пусть, думаю, меня заканчивают, а не внешних, это будет моё Дело в жизни. Пусть заканчивают - меня - не вынося сору из дому.


*
"И утверждаю: смягчение нравов в современной России — и есть национальная идея. Смягчение нравов вызовет смысловой рывок, преодолевающий тщетность бытия и дискриминацию людей". (c)


Я ничего не знаю о современной России и что ей требуется. Мои пациенты - персонифицированная ненависть, они забыли всё кроме ненависти, забыли кто они и как их зовут. Моя идея - напомнить им забытое.


*
"Именно традиция комиссара, наместника, внутреннего посла отвечает глубинному зову страны". (c)


У нас почти уже не было страны, а теперь она снова есть. почему бы вместо того, чтобы пойти в комиссары, не пойти в волонтёры?


*
"“Внутренний посол” — это когда человек, честный, любящий народ, имеющий начальный капитал знаний, отсылается в Удомлю, Углич или Урюпинск. С большими полномочиями и крайней ответственностью, с возможностью подобрать команду". (c)


У меня не было возможности избежать крови и уничтожения страны. Меня издевательски поставили у власти, чтобы я не смогла этого сделать. Но я встала у власти и сделала. За это меня и уничтожили. У меня в контракте было прописано, что меня уничтожат, если я начну сворачиваться с мозгов. Но, пока я балансировала на краю безумия, меня не уничтожали. Меня уничтожили, когда стало ясно, что я справляюсь.


*


"Действительно, сегодня очень легко стать (или хотя бы притвориться) послушным, вступить в главную партию и затем, доказывая свое послушание, постепенно подниматься выше и выше". (c)


Несправедливость будет всегда. Хоть при комиссарах, хоть при волонтёрах. Хватит уже издеваться над страной.


*
"Видимо, вступив в явно штрейкбрехерскую “Справедливую Россию”, Сергей Шаргунов тоже решил пройти все ступени партийной лестницы и затем уж, оказавшись где-нибудь вблизи вершины, начать претворять свои идеи государственного устройства, “бороться с коррупцией”"". (c)


Ничем не хуже любого другого соображения.


*
"В работе “Политическое послепутинье” много места отдано критике того, что произошло за два президентских срока В.В. Путина. Критика традиционна: отсутствие государственной идеи" (c)


А у меня есть вот именно идея, и как раз на этот счёт. Что, если будет такая Идея, чтобы вот каждому гражданину наконец начать думать своей головой? А потом, когда каждый обдумает, можно если надо собраться вместе и начать что-нибудь скандировать. Не наоборот. Не сначала скандировать, потом думать. Не потому начинать думать, или делать, или любить Россию, что вокруг скандируют. Может быть, погибнут Елтышевы, а вот если б их по радио поддержали и вдохнули бы в них энергию, веру, способность к действию и Идее, они б не погибли. Но всегда гибнет кто-нибудь, во имя Идеи. Например, при Сталине, или в Гражданскую Войну. Уничтожили страну, уничтожили Елтышевых. Как-то выжили. Люди начинают думать, каждый человек. Зачем же отказываться от моей Идеи, оплаченной такой кровью и болью и теперь уже достижимой (а раньше казалось, что нет)? Может быть, этого бардака не стоило начинать. Может быть, моя Идея не стоит рассудка Елтышевых. Да я и плохо себе представляю, кто что начинал, как эти люди продолжали и чем закончили. Но теперь в промежуточном итоге, когда моя Идея стала достижима, зачем же её убивать?


*



*



Другие статьи в литературном дневнике: