Цитаты"Их отряд стоял в этой странной, жаркой местности у гористой границы уже месяц. Пацаны озверели от мужского своего одиночества и потной скуки. Купаться было негде. В близлежащее село пару раз заезжали на “козелке” и увидели только коз, толстых женщин и нескольких стариков. Зато сельмаг и аптека выглядели почти как в дальней, тихой, укромной России. Пацаны накупили всякой хрустящей и соленой дряни, ехали потом, плевались из окна скорлупками орешков и соленой слюной. База находилась в десяти минутах езды от села. Странное здание… Наверное, здесь хотели сделать клуб, но устали строить и забросили. Они спали там, ели, снова спали, потом остервенело поднимали железо, надувая бордовые спины и синие жилы. Походили на освежеванных зверей, пахли зверем, смеялись, как волки". (Захар Прилепин "Сержант") " — Витёк, — позвал он. — А зачем ты сюда приехал? — Я Родину люблю, — ответил Витёк. Вялый поперхнулся". (Захар Прилепин "Сержант") А затем можно сюда приехать, чтоб уродом себя не чувствовать среди нормальных людей на гражданке. Достаёшь лист бумаги из кармана, чтобы написать девушке телефон, на листе бумаги с обратной стороны фотография мёртвой старухи. Каким-то мороком мёртвым сам себе кажешься среди нормальных людей. Нахрен надо. "— Охереть, — сказал он. — Какую Родину? Витёк пожал плечами: мол, глупый вопрос". (Захар Прилепин "Сержант") Вот именно. Я Родину люблю. Среди себе подобных варишься, грызёшься, и тут, на фоне ежедневной грызни, обнаруживаешь, что есть ещё в тебе что-то человеческое. Родину вот любишь иногда. "Он не помнил, когда в последний раз произносил это слово — Родина. Долгое время ее не было. Когда-то, быть может, в юности, Родина исчезла, и на ее месте не образовалось ничего. И ничего не надо было". (Захар Прилепин "Сержант") Какая свобода? Свобода чувствовать себя спивающимся в могиле чмом? На фоне нормальных людей на гражданке - человек всегда особенно остро воспринимает контрасты с общим фоном - так на фоне нормальных людей на гражданке ты спивающееся в могиле чмо, выходец с того света. На фоне грызни и пота в бараке на блок-посте ты вдруг иногда обнаруживаешь, по контрасту, что любишь Родину. А свобода тут ни при чём. "Кряж стоял тогда без улыбки, не совсем даже разобравшийся, что стряслось, и похож он был на тяжелую и, может быть, подводную коряжину, на которую если наедет лодка, то расколется пополам". (Захар Прилепин "Сержант") * * — Э, кто там свет врубил? Озверели? — заорали в постройке дурным каким-то голосом, с акцентом, но по-русски. Мотор завелся со второго раза. — За Родину, — сказал Сержант и включил первую. — За Сталина. На второй, выдавив газ до предела, они вознесли на капот человека с автоматом, не успевшего ничего понять". (Захар Прилепин "Сержант") "Сержант тут же врубил заднюю передачу, скатывая с капота вялое тело, и вылетел на площадку перед этим скотным двором. Бешено вращая руль, развернулся и помчал, сначала не видя дороги, — подпрыгивая, рискуя ежесекундно заглохнуть, встать, — и потом, нежданно, по наитию, выехав на нее". (Захар Прилепин "Сержант") * Тело его состояло из кадыка, крепких костей, длинных рук, рассеянных глаз, перегретого мозга. Вечерами, когда ложился спать в своей избушке, вертел в голове, прислушиваясь: “…и он умер… он… умер…”" (Захар Прилепин "Грех") Я не боялась умереть. Я и так была где-то по ту сторону. Смерть, распад, уродство были всегда со мной и во мне. Я была каким вязким студнем, этой проклятой раздавленной мною в школьном ранце отвратительной сочной грушей. Захар Прилепин конечно крут, он находит много жизни в этом соседстве жизни со смертью, и живёт найденной им жизнью. Я ни найти, ни жить не могла. "Где-то в перегретом мареве мозга уже было понимание, что никогда ему не убить себя, ему так нежно и страстно живется, он иного состава, он теплой крови, которой течь и течь, легко, по своему кругу, ни веной ей не вырваться, ни вспоротым горлом, ни пробитой грудиной". (Захар Прилепин "Грех") Хорошо, когда живётся и можно жить. * Бабушка травила крыс, насыпала им по углам что-то белое, они ели ночами, ругаясь и взвизгивая". (Захар Прилепин "Грех") Точно. Чё-то... происходило. То ли визжал кто-то, то ли скрёбся, то ли грохотало. У нас на кухне всеми вечерами было слышно через вентиляционную трубу, как у кого-то заунывно, на одной режущей нотой, поёт кран. Мама сидела за столом и мрачно слушала. "У кого-то", говорила, "железные нервы. Нельзя сантехника вызвать". * — Ябыки, — соглашался Родик. Катя заливалась юным, ясным, сочным материнским смехом. Когда Захарка откусывал крепкое, с ветки снятое яблоко, ему казалось, что Катин смех выглядит как эта влажная, свежая, хрусткая белизна". (Захар Прилепин "Грех") * © Copyright: Агата Кристи 4, 2020.
Другие статьи в литературном дневнике: |
