(Стихотворения лонг-листа рассматривались экспертом без указания авторства, под номерами. Полные ссылки на них восстановлены при подготовке обзора к публикации. – Редколлегия БЛК)
Что лично мне бросилось в глаза в июньском лонге, так это обилие стихов, построенных по типу обобщенно-личного предложения, когда действие лирического "я" передаётся при помощи глагола во втором лице.
"Едешь на верхней полке";
"ложишься животом на песок
и потягиваешь через соломинку манговый сок";
"Ночью выйдешь из дачного домика, чиркнешь спичкой";
"Переживая боль утрат,
Хранишь обиды – чести ради";
"И тянешься за ним
по краю моря ...";
"...и очнёшься на шумной попойке";
"Всё найдёшь, но не отыщешь проруби";
"Пытаешься, пытаешься распутать
в себе большую правду..."
Не могу сказать, что меня это как-то позабавило или смутило. Но все же. Тенденция налицо.
Интересно, о чем она говорит? Возможно, о некоторой склонности современных авторов дистанцироваться от своего "я", делать пару шажков назад от затрагиваемого в стихе образа. Даже если этот образ ничего отталкивающего или сильно откровенного (могущего сойти за "стриптиз души") в себе не содержит.
Автор создаёт зазор между собой и субъектом лирического высказывания. Говорит: нет, это не чтоб Я так чувствую, это у всех вообще так.
"А, у всех вообще... ну понятно... ну ладно..." – с сожалением отзывается во мне читатель.
Градус личного переживания заметно снижен в стихах о "вообще", в стихах, где автор осторожничает быть. Даже (особенно!) когда автор пытается компенсировать эту отстранённость и осторожность, напрямую и в лоб заявляя о своей искренности, уязвимости, открытости:
1. РИТА ПАТРАШ «Железнодорожный дзен»
http://www.stihi.ru/2017/04/21/4831 номинатор Татьяна Виноградова
едёшь на верхней полке
в плацкартном вагоне
открытый всем сквознякам
беззащитный перед случайностями
а в соседках древовидная тётя
великолепно избыточная тётя
она во сне гудит как трансформаторная будка
о хрустальном рассвете
о нежном полюсе
и о своей настоящей родине – прекрасных галапагосах
и её спокойствие мощно как памятник ленину
упрямо стоящему наперекор истории на замызганной площади
и её спокойствие мощно как памятник ленину
никому не нужному кроме голубей
она поймала железнодорожный дзен детка
она поймала железнодорожный дзен
Стихотворение о тёте, о ней и поговорим. "Древовидная" – этот самый первый эпитет несколько расходится с тем гротескным образом "монументальной тёти", который автор создает впоследствии. "Гудит как трансформаторная будка", "ее спокойствие мощно как памятник Ленину"... Очень какой-то квадратный, железо-бетонный, урбанистический образ получается. А "древовидность" – это из другой области. Навевает мысли о рослых стройных людях-исполинах, о дриадах, о лесных мифических существах.
Понравилось: "памятник ленину / упрямо стоящему наперекор истории на замызганной площади". Только не "стоящему", а "стоящий": падежное согласование с "памятником", а не с Лениным. То же относится ко второму упоминанию памятника: даже-голубям не нужен именно он, памятник, а не сам вождь русской революции, давно почивший.
В целом мне остался непонятен посыл этого стихотворения. Лирический герой приглашает читателя "поподглядывать" вместе с ним за прикольной храпящей теткой. Хм...
2. АЛЕКСЕЙ ЧИПИГА «Человек не знает, что носит он за душою…»
http://www.stihi.ru/2015/09/16/5881 номинатор Татьяна Виноградова
Человек не знает, что носит он за душою,
Как не знает волна, что несёт на песчаный берег.
Этот берег – смерть. Отдай ей её заботы,
Чтобы смерть обратилась в рай, как душа хотела.
Видишь ведь, ускользает вода на твёрдом
И целует ступни отдыхающим, в чьём безучастном взоре
Повторяет волна волну и они называются "море",
Задыхаясь, смиряясь с порывом своим недолгим.
Здесь тоже "ты"-конструкция, но другая: глагол в повелительном наклонении – "отдай". Обращение к абстрактному собеседнику, риторический приём, призванный внести дополнительную экспрессию в речь, приковать внимание собеседника прямым взыванием к нему. Риторика, патетика, дидактика в одном флаконе. Оправдать всё это может лишь какое-то сверхмощное содержание. Не просто мысль, а Мысль, Мыслище!!
Здесь, мне кажется, Мысль назревала интересная, но – разбилась в пену о четвертую строчку первой строфы: "Чтобы смерть обратилась в рай как душа хотела". С этого момента началась приторноватая поэзия заглавных букв, и стих перестал быть интересен.
3. БЕРТА ЛУЧЕВА «из сонных стишков»
http://www.stihi.ru/2017/05/18/8810 отборочный тур для резидентов
наблюдая как волны катятся из залива в залив
признаю: я был немного небрежен немного ленив
не подписывался на работу от сохи до сохи
и за это меня не любили поэты и пастухи
по утрам когда солнце в окно первым лучом
я беру рюкзачок и туда где тихо и горячо
туда где ложишься животом на песок
и потягиваешь через соломинку манговый сок
или пулю в висок
если пулю то меняешь позицию на песок спиной
и закрываешь глаза и смотришь на мир иной
там поля и поляны там собака бегает на манер
кавалерийских лошадок – и экстерьер и барьер
глаза заливает пот голубых кровей
не думай о ней
я был небрежен тосклив и стеснялся дурацких слов
вернее – я была и стеснялась и смотрела кино и снег
не работала на хозяина не боялась примет и помех
избегала купе и плацкарта в компании дембелей
ну а теперь налей
наблюдая как волны тянутся по заливу лениво лениво
«Залив — часть океана, моря, озера или другого водоёма, глубоко вдающаяся в сушу». Стихотворение начинается с фактической несуразицы: волны не могут катиться «из залива в залив», они приходят в залив из океана/моря и заканчивают свой путь на прибрежной полосе.
Второе, что вызвало сомнение, это питьё сока в положении лёжа на животе. Захотелось спросить автора, удобно ли ему, нет ли желания перевернуться? Но "смена позиции" произошла в следующей строфе и без моего вопроса. Только для этого зачем-то потребовалась пуля в висок, прилетевшая как-то очень уж неожиданно и с точки зрения грамматики неудачно:
и потягиваешь через соломинку манговый сок
или пулю в висок
Создаётся впечатление, что пулю тоже – "потягиваешь". Через соломинку.
Далее идёт пассаж об открытости, уязвимости и плацкартах (привет первому стихотворению лонга, разобранному выше!).
ЛГ ещё раз делает акцент на "небрежности", использовав это слово в тексте во второй раз, но теперь в сочетании с "застенчивостью" и доверительным признанием: оказывается, "он" – это "она", героиня. Только я не совсем понимаю, что мне это как читателю даёт.
ЛГ говорит о себе: "избегала купе и плацкарта в компании дембелей", и тут же: "ну а теперь налей". Как одно соотносится с другим? Была "приличная, скромная девушка", а теперь – гори оно синим пламенем! Гулять так гулять! И опять же вопрос возникает, чего именно – налей? Мангового сока, о котором шла речь выше? Судя по тому, что картинка снова морская, снова залив и волны, речь таки идёт о манговом соке.
В целом впечатление смыслового расфокуса и сумбура. Странное сочетание мангового сока и дембелей, родившееся из небрежной попытки искренности.
4. МАРИНА ЧИРКОВА «контур»
http://www.stihi.ru/2016/01/04/5419 отборочный тур для резидентов
вымыто, стёрто. я — только контур.
пробегая, его заполняют
чужие собаки,
мальчишки,
мамашка с коляской и книжкой (какие блестящие спицы),
синие птицы — голубки на бульваре,
в наушниках парень.
а рядом, чуть за угол —
уголь,
шаткая алкашня,
смуглые грузчики
ждут, жгущее солнце степей,
недоумённое, сонное... эй, не пей!
сор и асфальт.
альт —
это уже река —
даль-
ше слышится. из ушкА
нитью упрямица тянется.
да, вода.
ну куда?..
едко, как в дверь соседка,
непрошенным лыком в строчку —
не-видите-заперто-на-цепочку,
придерживаю рукою — не беспокоить!..
нет, — синее и зелёное... незабелённое...
«ты же была русалка, жалко...
на, вспоминай —
месяц, май...
и не маши — дыши...
камыши...»
часы протискиваются боком.
хватит, пора.
эхом, охрой
зеркальце поворачивается внутрь,
прикрывается рисунком знакомым.
приветики, вот я и тут, —
дОма.
Стихотворение мне хорошо знакомо, я с ним уже сталкивалась и разбирала. Так что сейчас сразу узнала автора, Марину Чиркову.
Что сказать, подробно развивать не буду, могу только повториться, что текст относится к тому типу поэзии, когда ассоциативность и неочевидность связей внутри образной системы – это скорее плюс, чем минус. Даже не "скорее", а именно он и есть. Большой жирный плюс.
Стихотворение течёт, переливается, уносит с собой мое внимание, как бумажный кораблик. Вовлекает в себя ещё прежде того, как я "пойму" головой и расшифрую его образность. Ещё до того, как дам своё внутреннее согласие на "едко, как в дверь соседка" или на "не маши – дыши... камыши".
Такая вроде бы легкомысленная и нарочитая игра со звуком требует, на самом деле, большой точности и уверенного владения той стороной слова, которая называется смысловой. Звук не должен затмевать, наводнять собой ВСЁ пространство стихотворения. Должен быть и какой-то за-звучный, под-звучный смысловой ландшафт, лакуны и рифы собственно содержания. В стихах Марины этот ландшафт есть, по крайней мере – я его вижу, воспринимаю, мне в нем уютно и интересно. Как дайвингисту, парящему среди кораллов, в окружении диковинных рыбок.
5. АЛЕКСАНДР КРУПИНИН «Скульская»
http://www.stihi.ru/2017/05/14/10980 отборочный тур для резидентов
Ты ходишь по городу с лыжными палками, Скульская.
Безумствует пух тополиный и в нос забивается,
Надежды, зимой заржавевшие, вроде сбываются,
И раннее лето уже наступило и буйствует.
Забудь эти палки. Снега безвозвратно растаяли,
А пух тополиный – не снег, это только пародия,
И птицы щебечут, они возвратились на родину.
Стрижи-интроверты и те собираются стаями.
Им радостно, птицам, ведь скоро появятся яйца их,
А город наполнился гомоном, гулом, китайцами.
Здесь туя не спит, замышляя свои шишкоягоды.
Они будут цвета небесного, нежно-пахучие.
А я по бульвару иду и надеюсь на лучшее.
Мне хочется верить, что снова окажемся рядом мы,
Что годы уймутся, что лысина вновь разлохматится,
Ты палки отбросишь, их летом таскать не положено,
И мы рассмеёмся, носы перепачкав мороженым,
И сладкий пломбир потечёт на зелёное платьице.
Победную песню пою, и беспечно бренчу на гитаре я,
Любви своей флаг водружаю над миром, подобно Кантарии.
Есть только любовь, а всё прочее лишь комментарии.
Хождение летом с лыжными палками – этакий вариант скандинавской спортивной ходьбы для бедных... и для сумасшедших. Для городских сумасшедших.
Скульская очень убедительный персонаж, жутковатый при всей своей безобидности, привлекательный при всей своей жутковатости. Я бы даже сказала – притягательный. Сочный. Всё очень точно схвачено, удачно найдено – включая саму фамилию.
Концовка, правда, мне не очень нравится. Платьице, мороженое, бренчание на гитаре, флаг любви, попсоватость заключительного пассажа, который явно замышлялся как ударный, но на деле не дотягивает до уровня первых двух третей "Скульской".
6. МАРИАННА БОРОВКОВА «Нам жить ещё...»
http://www.stihi.ru/2017/05/11/1746 отборочный тур для резидентов
нам жить ещё вразрез и вопреки
и пса водить по берегу реки
на долгие весёлые прогулки,
и окликать по имени его,
когда он между небом и травой
летит, летит –
и время бьётся гулко
под птичий щебет, под сверчковый треск
спешит навстречу и наперерез
горячему дыханию растений,
и в жаркий день сквозь тополиный пух
он нас ведёт на новую тропу,
где синий лес
и золотые тени –
наш зверь отчаян и неудержим!
роса на листьях солнечных дрожит,
а он сияет детскими глазами,
и пляшет, пляшет заполошный хвост,
нам вечности отпущено с лихвой
и радости,
а остальное – сами.
Тут все понятно – про любовь, с переносом фокуса с объекта чувств на собаку. Как у Веры Павловой: "смотрел на меня взасос, и поцеловал – в нос". Или как в другом стихотворении, автора которого найти не могу: он и она в смятении чувств одновременно наглаживали пса, и, так и не решившись признаться в любви друг другу, "признались в нежности – собаке".
Стихотворение "Нам жить ещё" прекрасно вписывается в этот ряд трогательных, милых стихов. Оно хорошо смотрелось бы в сборнике. Но как отдельная, самостоятельная "боевая единица" в условиях конкурса – не знаю, не знаю... А впрочем, почему нет?
7. ЮЛИЯ ДОЛГАНОВСКИХ «Антропоморфное»
http://www.stihi.ru/2017/05/23/6338 отборочный тур для резидентов
Лето в зените. Июль тягуч и ленив.
Ночью выйдешь из дачного домика, чиркнешь спичкой.
Пузырятся лужи, исходят паром, а в них
звёзды купают свои межпланетные личики.
Глянешь в колодец — нет колодца. Одна чернота.
Кинешь ведро наугад — вода. Можно потрогать.
Черпаешь пригоршню, чтобы напиться, а там
отражается капля за каплей личина Бога.
Привкус металла во рту и ломит виски —
не отвернуть головы от ладоней. Муторно.
Утекает вода, остаётся ржавчина — не отскрести
и не откреститься. Гаснет спичка. Разгорается утро.
Почему июльской ночью лужи пузырятся и исходят паром? Идёт дождь? Но тогда каким образом звезды могут "купать в них свои межпланетные личики", то бишь отражаться?
Снова некая размывчатая, трудно представимая картинка, снова эта неопределенность, неточность образов.
Вторая строфа хороша, но ровно до слов "отражается капля за каплей личина Бога".
Как это – отражается капля за каплей? Капля за каплей что-то может истекать, уходить, падать, срываться с, но никак не отражаться. Да ещё и в пригоршне. Вода в пригоршне не может существовать в виде отдельных капель. Либо, если это ПУСТАЯ пригоршня, с остаточными каплями воды, нужно так и писать: капли воды в пригоршне. У автора же в стихе пригоршня именно полная: он только что ее зачерпнул и поднес к лицу.
Личина Бога – почему вдруг такой резкий перескок с вполне благодушного, созерцательного настроения в какой-то негативизм? То было хорошо, космично, природно, колодезно, а то вдруг – "личина", "муторно", "ржавчина"... Главное, что этот перескок ничем не мотивирован. Читатель остаётся в гадательном недоумении: что случилось? Вода в колодце была отравлена? Или внезапный приступ маниакально-депрессивного психоза?
Ещё один странный нюанс: всё это время горит спичка. Я понимаю, что это приём и сделано намеренно: действие стиха укладывается в те секунды, в течение которых горит спичка. Но чисто визуально представить не могу – ни героя, черпающего воду из колодца с горящей спичкой в... в зубах? в одной руке? ни пузырящихся ночных луж без дождя, ни "личины Бога" в пригоршне, полной капель.
Текст расползается, разваливается, замысел автора остаётся нераскрытым.
8. ЖИЛЬ ДЕ БРЮН «Лисбет»
http://www.stihi.ru/2016/11/08/4230 отборочный тур для резидентов
Будильник звенит, оживаешь по счёту "три".
Как новорожденный, не грешивший ещё младенец
выпутывается из тревоги, которой не знал внутри,
из пелёнок, из маминых полотенец –
так и ты вырываешься из сновидений в день:
ресницы слипаются, крыши в окне покаты,
заржавленным плёсом блестят в дождевой воде.
Эспрессо в кофемашине ворчит, пока ты
босыми ногами ступаешь на ламинат,
плетёшься из спальни в ванную и, зевая,
вспоминаешь, в каких цусимах твоя вина,
по каким номерам спасателей вызывают.
Этот мой город, Лисбет – не твой кружевной Стокгольм:
здесь даже солнце всходит, ненастье превозмогая.
Если бы Бог был женщиной, Он любил бы тебя такой,
но ты как Серсея Ланнистер – осмеянная, нагая –
платишь цену ошибок предателям и врагам,
и время тебя не лечит, и память бритвами режет.
И кто бы тебе надежду в рассрочку ни предлагал,
ты веришь людям всё меньше, и улыбаешься реже.
А за Невой – серый крейсер, – недвижен, неразличим
за серым дождём между серыми небесами
и серыми водами – он беззвучным криком кричит.
И рад бы уйти, но не может. Да мы и сами
себе не хозяева, Лисбет. Беспамятства краткий срок
по цене снотворного из аптеки в слепом подвале –
пахнет возмездием, как еретичка пахнет костром,
но других утешений сегодня не выдавали.
Знаешь, Лисбет, в безверии есть свой шарм,
и даже величие, но наших сердец владелец
мечтает, что в каждом теле засветится вдруг душа –
как милый ребёнок
в нимбе
из маминых полотенец.
Не сочтите за занудство, но здесь я тоже подробно попридираюсь. А именно вот здесь: "Как новорожденный, не грешивший ещё младенец
выпутывается из тревоги, которой не знал внутри,
из пелёнок, из маминых полотенец ..."
Новорожденный младенец – это как раз тот, кто только что "изнутри". Из нутра. И там он не знал тревоги. Рождаясь на свет, он попадает в зону тревоги (следуя логике авторской мысли). Он в неё именно ПОПАДАЕТ, а не выпутывается из неё. Выпутываться он будет позже, по мере роста. Из пелёнок и полотенец, кстати, тоже.
У автора получается, что новорожденный младенец сходу начинает из всего этого выпутываться. Ещё не успев во всем этом по-настоящему очутиться. "Новорожденный", между прочим, это медицинский термин, и период новорожденности – это первые 28 дней жизни ребёнка. Не рано ли выпутываться из пелёнок?
Но с пеленками и с полотенцами – бог с ними, главная логическая нестыковка с тревогой. Он (младенец) только что ее "не знал", и вот он уж из неё "выпутывается". Пропущено важное звено: познал.
Как поклонница "Игры престолов" не могу не оценить привлечения в поэзию персонажей из этого сериала. Серсея Ланнистер порадовала, улыбнула, напомнила, что скоро начнётся новый сезон. Это хорошо.
Справедливости ради надо сказать, что автор – не первый, кто внедрил в стихи персонажей "Игры". Его опередил А. Кабанов, уже написавший стих про белых ходоков.
А вот что на самом деле здорово в этом стихе, так это "еретичка, пахнущая костром". Это мне очень понравилось! Браво, автор!
9. ИГОРЬ БРЕН «Подмасковье»
http://www.stihi.ru/2016/04/08/7460 отборочный тур для резидентов
мир очарован, нельзя отрицать —
мастер умён, безупречен и ласков.
мягко на плечи стекает с лица
маска.
— на человечью меняет змея
кожу, — в святилище прошелестело.
маска вбирает, негромко смеясь,
тело.
— мало, малыш, поднатужься, втяни
больше — трибуну, ревущую площадь, —
трое явились с дарами, они
шепчут, и гасят кострами огни,
зная — и в маске скрываться в тени
проще.
грозное небо темнее в дали,
город без лозунгов кажется голым.
маске не хватит страны утолить
голод.
мертворождённые маски-слова
сладостным ядом сочатся с изнанки.
пьяно и весело голосовать
в танке.
бьёт колокольно тринадцатый раз,
рвутся наружу оспины развалин.
маске встречается противогаз
на предпоследнем,
чумном карнавале.
"Мягко на плечи стекает с лица маска" – эта строчка понравилась, такой красивый вкрадчивый пассаж, очень зримый, выпуклый... Но про что все остальные строки этого стихотворения – я не смогла понять. Простите.
10. МОИСЕЕВ МИХАИЛ «Открой окно позови всех своих птиц они»
http://www.stihi.ru/2005/05/05-1493
Открой окно позови всех своих птиц они
Прилетят золотые серебряные красные
Белые только не говори охотнику ему
Ничего знать не нужно ты конечно
Понимаешь и родителям тоже об этом
Рассказывать не имеет смысла либо
Не поверят либо испугаются расскажи
Другу только тихо тогда не улыбнется даже
Расскажет что слышал голос ангела насыпь
Птицам побольше крошек самой мягкой
Французской булки поедят споют песню
Про большую землю про большое море
Не знаю не знаю я видел только одно
Дерево одну реку одну гору не думаю
Что ты намного больше тихо тихо
Кто-то стучит в дверь не открывай
Кто-то кричит не слушай
Кто-то ищет тебя спрячься
Между каплями дождя.
Как-то слишком общепоэтично. Словно красочные разводы, скользнувшие по поверхности, без попадания вглубь. Красные, белые, золотые и серебряные птицы. Голос ангела. Французская булка (эта булка уже просто обречена отсылать нас к известной песне про упоительные российские вечера, и уже поэтому надо с ней как-то поосторожней). Дерево, река и гора.
Обилие символов, которые не сработали (для меня; о других читателях не знаю), и не сработали просто потому, что за ними ничего не почувствовалось, никакого личного наполнения.
Заключительные строчки напомнили старый анекдот про дистрофика. "На улице дождь, как же ты пойдёшь? – А я между каплями, между каплями". Не такой уж известный анекдот, но если его знать – финал этого стиха воспринимается совсем по-другому, от "волшебства" остаётся пшик.
11. ТИМУР БАГАВЕЕВ «Почему мы живы»
http://www.stihi.ru/2017/06/01/325 отборочный тур
Видеть кромку моря, далёкий закат сквозь тучи...
Кто-то сможет больше, но нет никакой обиды.
В чёрно-белых клавишах нет никаких созвучий,
Звук проходит волной. Он свободен, как вдох... И выдох –
В чёрных нотах на белом. Мы будем идти без страха,
Продолжать день за днём, ночь за ночью друг другу сниться...
Здесь весна для двоих так созвучна и фугам Баха,
И предчувствию выхода – вместе – за те границы,
Где для нас давно перекрыты и свет, и воздух.
Лишь глоток невесомости... Эхо Большого Взрыва.
Мы у кромки моря. Одни – и над нами звёзды.
И никто, кроме них, не поймёт: почему мы живы.
Здесь, мне показалось, тоже всё довольно общО. Присутствуют штампы: друг другу сниться, весна для двоих, выход за границы, глоток невесомости, звезды над нами... Слишком густо, перебор.
Декларировать этот "выход за границы" на деле оказывается гораздо проще, чем взять и выйти за границы. Преодолеть инерцию этого наезженного стиля, где красивость громоздится на красивости.
12. ТАНЯ НОВИКОВА «Задворки сна»
http://www.stihi.ru/2014/01/14/1850 отборочный тур
...Там, кажется, на серых облаках,
похожих на комки вчерашней манки,
гуляют кошечки, слонята, обезьянки,
больное солнце спрятав за бока.
И смотришь — меж лечебных корпусов
идут стада лошадок беззаботно.
Они стучат копытами по окнам,
по крышам и гогочут в унисон.
В инфекционке детской тишина.
Но слышно, как снаружи ливень бродит.
Мальчишка сквозь больничную утробу
полночи ходит по задворкам сна.
По сентябрю — по жёлтым лоскутам
блуждает возле крохотной часовни.
...Ему не больно, Господи, не больно.
А остальное — ерунда...
Стихотворение показалось очень искусственным. Отсюда множество натяжек.
Если серые, похожие на вчерашнюю манку облака – это то, по чему гуляют "кошечки, слонята, обезьянки", то тогда вопрос – а сами эти звери кто? Не облака? Тоже облака, но другие? Фантомные несуществующие животные, плоды воображения?
Облака (или не-облака) гуляют по облакам, ладно, пусть так, но "больное солнце спрятав за бока" – эта строчка совсем уж неуклюжа и беспомощна.
Самым же неудачным наслоением образности в стихе считаю это: "Мальчишка сквозь больничную утробу
полночи ходит по задворкам сна".
От явственно фальшивой ноты финальных строк как-то даже покоробило. Простите.
13. АЛЕКСАНДР БЫСТРОВ 4 «Занавеска»
http://www.stihi.ru/2017/03/06/2681 отборочный тур
Тихая моя родина,
Я ничего не забыл.
Николай Рубцов
Счастье – это очень просто.
Вот – вода, а вот – дрова.
За туманами – покосы,
Различимые едва.
Полоса с несжатым хлебом.
Гладь озёрная вдали.
В перевёрнутое небо
Уплывают корабли.
Счастье – это очень просто.
Вот – кисель, а вот – блины.
Недокрашенные доски
У порога чуть видны.
Вот – растопленная печка,
И от солнечных лучей –
Утром тёплое крылечко.
За воротами – ручей.
Вот – беседка по соседству.
Плющ – волною по стене,
И распахнутая в детство –
Занавеска на окне.
Счастье – это очень просто.
Семь часов пути всего.
Почему, как будто в космос,
Сложно так попасть в него?..
Такая незатейливая, "назывательная" поэзия. Вот – то, а вот – это. И предметы, на которые указывает авторский перст, возникают из небытия.
Единственно, последняя строфа показалась слишком наивной. Лучше бы автор остановился на занавеске, распахнутой в детство, это было бы достойной концовкой.
14. ЕЛЕНА ИТЕЛЬСОН «О, как любовь…»
http://www.stihi.ru/2008/07/25/422 отборочный тур
О, как любовь напыщенно цветет
И просится в стихи!
То, что зову я любовью-
На самом деле лишь стружка
С горького дерева мысли.
О, как любовь румянит лица
И просится на полотно!
То, что зову я любовью –
На самом деле – пыльца
Невзрачных ночных бабочек,
забывших погибнуть летом.
О, как любовь меняет голоса
И просится в напев!
То, что зову я любовью –
На самом деле предчувствие
Тонкого тайного гула,
Зажатого в старом кувшине...
Любопытное стихотворение... С изюминкой-парадоксом.
"Тонкий тайный гул" – это, как я поняла, память старого кувшина о гончарном круге, об обжиге в печи, о внутренней и внешней метаморфозе глины.
Но в стихотворении это не "память", а "предчувствие", и эта замена одного слова, логически подходящего, другим (его контекстуальным антонимом) всё резко преображает. Появляется ещё какой-то дополнительный, неуловимый смысл. Который очень хочется уловить. Хотя и понимаешь умом, что это не более чем мираж.
15. МАРИНА ВОЛКОВА – ВТОРАЯ СТРАНИЦА «Пастушок»
http://www.stihi.ru/2017/06/01/6015 номинатор Семён Кац
Поиграй, пастушок, на своей тростниковой свирели, я тебе заплачу – эй, несите кошель с серебром!.. До чего же пригож! Ты милей солнцеликого Леля. Я с тобою в луга убежала б из пышных хором.
Ах, зачем так глядишь? И молчишь, и оплаты не хочешь…
Велика моя Русь – то деревня, то лес, то погост...
У Алёши глаза – глубже тёмной украинской ночи, той, в которой не счесть долгих песен протяжных и звёзд.
Бабы – дуры в любви. И царицы влюблённые – дуры. Пусть судачит весь двор, всё равно – забираю с собой! Весь оркестр тебе – балалайки, свирели, бандуры… Только пой мне всегда, ненаглядный, Алёшенька, пой. Знаю, сердце твоё никогда не прельстится короной, только песне всегда верен нежный, восторженный Лель. Будь отрадой души и от чёрной тоски обороной! (Дуракам не понять, вот и брешут они про постель).
Вечер кутает степь в серебристо-туманную дымку, ясный месяц рога показал из-за облачных штор. А на тёплом стогу – Украина с Россией в обнимку, и над ними лишь свет да небес безграничный простор.
Ни за что не скажу, где внутри притаилась тревога, мне – тебя целовать, не печаля суЕтностью дней. Пой, Алёшенька, пой. Будет долгою наша дорога. И по ней до конца светлым Лелем пройти ты сумей.
Века два пролетит, будет внукам уже не до свету – не кохать мне тебя, не лежать на подушке одной...
Жду тебя к ПокровУ. Обнимаю. Твоя Лизавета.
О печальном – потом.
А сейчас –
пой, Алёшенька, пой!
Украина с Россией в обнимку на тёплом стогу – всей душой ЗА в "реальной жизни", а вот как отнестись к этому в поэзии, даже не представляю. Именно стог смущает.
16. АЙК ЛАЛУНЦ «Таве цанем»
http://www.stihi.ru/2017/05/26/10156 номинатор Семён Кац
Ох, невмоготу коленкам драным –
Тётя их зелёнкой, как всегда:
«Цавет танем, джана, цавет танем,
Заживёт, не будет и следа».
Тётушка совсем не мыслит лета
Без моих каникул у неё.
Яблоки, гата, назук, конфеты
Заполняют вазы до краёв.
Я горстями всё это в карманы
И бегом на улицу, к друзьям,
Здесь в тиши предместья Еревана
Так привольно бегается нам.
С улицы домой крадусь вдоль стенки,
Пай-ребёнок, что ты скажешь тут!
Но вот эти локти и коленки
Вновь меня с поличным выдают.
Для зелёнки выделена тара –
Целая канистра, литров пять.
«Цавет танем, джана, цавет танем!»
И уже в зелёнке я опять.
…Прошлое подёрнулось туманом.
И вещей давно понятна суть.
«Цавет танем, тётя, цавет танем!»
Ах, как жаль, что детства не вернуть.
_______________
Цавет танем (армянский фразеологизм) – твоя боль мне
джана – дорогая
Ощущение добротности и вторичности от стиха. Автор владеет русским литературным языком, умеет грамотно выражать свои мысли, да ещё и в рифму, знает разные композиционные приемы (так, сделав сюжетный виток, завязанный на фразеологизме "цавет танем", автор изящно закольцовывает свою историю-притчу как бы уже на новом уровне: уже не тётя адресует ЛГ эти слова, а наоборот – повзрослевшая ЛГ говорит их тёте, о которой теперь не вполне понятно, жива ли до сих пор, или это только голос из прошлого в голове ЛГ).
Внятность изложения, четкий рисунок мысли – это, несомненно, достоинства. Но...
Не хватило выхода в какую-то свою стилистику, отрыва от базы традиционности, от штампа.
Где коленки – там и зеленка, это понятно, от этого никуда не деться. Но последняя строка "ах, как жаль, что детства не вернуть" вкупе со сквозным образом коленок-в-зеленке делает стих слишком уж сладенько-сентиментальным, до оскомины.
Технические моменты:
"Тетушка совсем не мыслит лета // без моих каникул у неё".
"Совсем" в этой фразе лишнее и взято явно для размера. Может быть, было бы лучше поставить сюда имя тётушки, пусть даже вымышленное, не соответствующее действительному. "Тётушка Наргиз не мыслит лета", например. Или "Тётя Наринэ не мыслит лета". Вариантов множество.
Ребёнок-пай тоже вызывает сомнения. Пай-девочка, пай-мальчик, это да, но ребёнок-пай... не уверена, что так говорят. Но даже если говорят, образ крадущегося вдоль стены ребёнка плохо коррелирует со словом "пай". Это скорее шкодник какой-то, проказник, шпана. "Пай" возвращался бы домой с невинным видом и аккуратно подтянутыми гольфами, как ни в чем ни бывало.
17. ЕВГЕНИЙ ФЕОДОРОВ «Девочка и океан»
http://www.stihi.ru/2014/02/10/11112 номинатор международный поэтический клуб «Рифма»
Тоже тебе :-)
... и бабочка, которая вылетит
из длинного носа Г.Х. Андерсена...
Артур Лундквист
Девочка шла берегом океана.
Длинные волны растягивались вдоль берега,
пытались обратить на себя внимание
и завлечь в свою незамысловатую игру:
то пеной пощекочут её розовые пятки,
то выкатят камешек, похожий на глаз акулы,
а то и вовсе – плеснут горстью брызг по коленкам.
Мимо проплывали белые лайнеры
и с торжественной важностью сваливались за горизонт.
Но девочка не мечтала о дальних странах.
В её воображении творилась Вселенная,
поэтому не торопилась она и терпеливо собирала
плоские крапчатые камешки и перламутровые обломки.
А город многоглазо пялился и ничего не видел.
Когда лето свежо и прекрасно, как новорождённый феникс,
когда по ночам – в который раз! в который раз! – снится
римское уличное кафе под полосатым зонтом
и стаканчик мороженого с каплей яблочного вина,
когда полинял, отклеился и пропал в сквозняке
некогда близкий и почти родной образ,
самое время – берег неизменного океана,
а камни и обломки – самый подходящий материал
для рисунков освободившегося воображенья.
Никакой тайны, никакого чрезвычайного происшествия…
Но у картин, у девчоночьих рисунков и у настоящих стихов
есть неистребимое свойство: они оживают –
и их вселенная распространяется по земле.
И если однажды, выглянув в полдень из океана,
вам пропоёт «доброе утро» перламутровая рыбка,
а над головой, вынырнув из облака, как из детского сна,
по-щенячьи тявкнет своё «тра-ля» перламутровая птица,
не паникуйте, но постарайтесь по-дружески удивиться –
и жизнь изменится, и улетучится тягостное настроение,
как бы ни было горько, тоскливо, безрадостно.
По берегу океана, не обращая внимания на белые лайнеры,
в вечерних сумерках похожие на новогодние ёлки,
а в полдень – на самодовольно жирующих левиафанов,
неспешно идёт девочка и собирает
обточенные океаном камешки и обломки раковин,
рисует на них, прикусив губу,
и бросает в океан.
Каждое слово стихотворения претендует на многозначительность, и это несколько утомляет. Перламутровые птицы, рыбы, пестрые камешки и обломки... Стихотворение не лишено живых красок, но лишено объёма, оно довольно плоское. Объёмными, действительно "сказочными" и в то же время достоверными, реальными, показались только лайнеры, "белые лайнеры,
в вечерних сумерках похожие на новогодние ёлки,
а в полдень – на самодовольно жирующих левиафанов".
Остальное впечатлило меньше.
18. ПАФФ ПИФФ (НИКОЛАЙ ЛОБАНОВ) «Стихи без названия»
http://www.stihi.ru/2017/06/10/609 номинатор международный поэтический клуб «Рифма»
Переживая боль утрат,
Хранишь обиды – чести ради,
Век – неказист и угловат,
Быт – уязвим и непригляден.
Душа, осевшая на мель,
Вбирает нежности кувшинки
И западает буква эЛь
В твоей непишущей машинке.
Уже давно утерян ключ
От неприкаянного лета
И тяжелеют стаи туч
Под хрупким куполом рассвета......
В саду приспущен алый флаг
Законсервированных вишен
И прорастает полумрак
Сквозь покосившиеся крыши.
Я лгу себе – на свой же страх,
Я лгу исправно – время лечит...
Но краем сердца вижу: вечер,
Дождь, васильковая река
И ты – бегущая навстречу –
С бумажным голубем в руках...
Стихотворение показалось неровным, стилистически не выдержанным. Удачные строчки чередуются с откровенными штампами. Например, очень хорош образ – "стаи туч под хрупким куполом рассвета". Но предшествующий ему "ключ от лета", утерянный лиргероем, всё напрочь убивает.
Не совсем понятно, как можно "вбирать" кувшинки, даже если это не простые кувшинки, а "кувшинки нежности". Что именно делает с ними душа? Втягивает в себя? Всасывает, как пылесос? Чувствуется какая-то натяжка в этом образе. А "непишущая машинка" из той же строфы – это интересно, хорошо.
Законсервированные вишни В САДУ – лично мне трудно представить, что несёт в себе этот образ, кроме логической инверсии. Инверсия, как любой троп, должна работать на стихотворение, а не против него. Здесь же происходит обратное – образ вывихнут, непригляден, желание автора быть оригинальным пошло стихотворению во вред.
Зато прорастающий сквозь крыши полумрак – замечательно!
И так всю дорогу. От и до понравилась только первая строфа. Последняя строфа ее уравновесила – не понравилась целиком.
19. ОЛЬГА ВИРЯЗОВА «Неразрешимое»
http://www.stihi.ru/2017/01/12/1129 квота ГР за редактирование отборочного тура
Море сушу у нас крадёт,
а потом возвращает сушу,
криво море кирпич кладёт,
строит Землю – все швы наружу.
И оставшаяся гряда
после бури, и новый берег,
ночью выброшенный сюда,
прямо к двери,
открывают иной пейзаж,
говоря о неразрешимом.
На взъерошенный выйти пляж,
перешитый,
по ракушкам и по камням,
окаймляющим, берегущим –
глубина, цунами, война,
утечка кофейной гущи!
Что ни выберешь, всё ущерб,
клокотание недовольства.
День закатывается в щель,
и глядит изнутри вещей
откровенная глубина –
обратная сторона Солнца
медузой своих лучей.
По ракушкам и по камням
мимо нас, мимо –
Необъяснимое Необъяснимо.
И тянешься за ним
по краю моря или огня –
скорее-скорее
обнять
и сделать снимок.
Вот это очень понравилось, кроме заключительного кусочка. Не понятно, что именно автор хочет обнять. Необъяснимое? Возможно, если к "обнять" прилагалось бы "взглядом", было бы лучше. В общем, внятности мысли в концовке не хватило.
Но остальное просто превосходно!
Наступательно-отступательное движение моря, "перелицовка" суши с каждым новым па этого вечного танца, всё поймано точно, уловлены ритм и суть явления. Стихотворение меня просто загипнотизировало.
Из всех стихов лонга, в которых упоминается море, это лучшее.
20. ОКАМЕНЕЙ «бытовка»
http://www.stihi.ru/2017/05/15/844 номинатор Катя Че
я не люблю ни оперу
ни авторское кино
я в церкви святого доплера
красное пью вино
и так на душе от этого
становится хорошо
и глубоко фиолетово
что не кривя душой
скажу: велика Вселенная
но всякий её пустырь
бытовка обыкновенная
уютом своим простым
легко превращает в Родину
где в старенький сядешь ПАЗ
и дома окажешься вроде бы
через какой-нибудь час
В такой коротенькой зарисовке, где тон задают глум и "философия" 50/50, каждое слово должно быть взвешено, выверено и вставлено в нужный паз. Малейшая зазубрина или несовпадение конфигураций детали и выемки для неё может всё безнадёжно испортить.
Здесь, как мне кажется, есть элемент такого "производственного брака", и это строчка третья от конца, где зачем-то появляется ПАЗ. И сразу пропадает резкость оптики, в глазах воспринимающего двоится: о чем все же идёт речь? О бытовке (подсобном помещении) или о машине?
Бытовка превращает в Родину любой пустырь, обуючивает его своим специфическим и весьма сомнительным уютом. Это хорошо. Но почему бы не развить этот образ дальше, не углубить его? Зачем садиться в ПАЗ и ехать куда-то "домой", если только что был озвучен постулат: бытовка любой пустырь Вселенной делает "домом".
Здесь ход восприятия как-то стопорится, притормаживает. Читатель вынужден додумывать и расшифровывать себе этот образ: не всякая бытовка хороша, а лишь та, к которой прилагается ПАЗ. И на этом ПАЗе нужно ехать ещё час.
Кроме "бытовки" и "дома" в стихотворении упоминается ещё "церковь". Причём не просто церковь, а "святого доплера". Кто этот доплер? Возможно, здесь какой-то культурный код, но моя считывающая машинка его не считала, и даже яндекс с гуглом не помогли. Допплер – прибор для УЗИ, вот и всё, что удалось установить. Очень хотелось бы, чтобы автор прояснил, о чем тут речь.
Если взять сюжетную канву стихотворения, то картина получается такая: автор пьёт вино в церкви, и ему от этого так хорошо и фиолетово, что он решает воспеть "бытовку". Почему бы нет? А если рядом с этой бытовкой припаркован верный ПАЗик, то это совсем хорошо, и жить не страшно, и слава святому доплеру.
21. ЗАБИРОВА ОЛЬГА «Дождя перебитые позвонки»
http://www.stihi.ru/2016/05/15/5760 квота Анны Корнет за редактирование отборочного тура
Дождя перебитые позвонки
звонки́ и зво́нки, зело звонки́!
аборигены катают бусины словно грибного дождя малюсины
сквозь лепестка акведук — стук да стук.
Менестрель дождя ждёт-пождёт своего возрожденья даму.
мама дождя мыла сегодня раму
отец стеклил витражи
сквозь зарю тусовались стрижи.
Стану перстнем постукивать по столу
по слуху
проведу сквозь стеклянного леса мечи-ножи дождевую царевну-лягуху
макраме позвонков
паутин капельные гирлянды
пажи продевают сквозь верхние этажи хрусталинок ямбы
игрек-икс лягушачьей икры
экс-царевич не хочет жениться
и поёт в дебрях сталинок в аметистовой ржи
гамаюн дождевая птица
Звукопись, смыслопись, очень задорная и местами дерзкая игра с речью, и всё это поэзия, несомненно.
Мама дождя – чудесно. Как только не обыгрывали эту азбучную фразу про маму и раму! Автор сумел найти здесь что-то новое.
22. МОНАДА «и очнёшься на шумной попойке...»
http://www.stihi.ru/2009/03/27/1602 квота ГР за редактирование отборочного тура
тебе
...и очнёшься на шумной попойке
и себя, слыша некий мотив,
ипостасью застывшего в стойке
пса охотничьего ощутив,
молча к двери с улыбкой невинной
проберёшься, наденешь пальто...
И – с шестого на первый лавиной –
вниз по лестнице – в темень, в ничто.
И – в такси, на попутку, в карету,
и уже различаешь внутри
непреклонную музыку эту –
раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три.
Встав в метро на пустой эскалатор,
слушай, как набирает разгон
этот странный аккомпаниатор.
Ну – теперь говори, эпигон!
Впав в беспамятство наполовину,
устремляясь в промозглую тьму,
"всё возьми, но не режь пуповину", –
говоришь неизвестно кому
и глядят безучастные зданья,
как в метании голых ветвей
зарождается вдруг оправданье
безалаберной жизни твоей.
Мне показалось, что стихотворение целиком соткано из аллюзий, насквозь интертекстуально. Начиная с первой строки, которая отсылает нас к толстовскому стихотворению "Средь шумного бала, случайно...", до звучащей ближе к финалу кульминационной строчки про пуповину, явственно перекликающейся с кабановской: "не жалей, перекусывай все, лишь – сиреневый провод не трогай".
Чувствуется некоторое передёргивание, пародийность стиля. "Попойка" на месте "бала". Вездесущая, много раз обруганная критиками "пуповина"... Автор как будто слегка издевается над тем, что стало общим местом в поэзии и заодно (авансом) над тем, что таковым ещё не стало. Над самой этой интонацией вкрадчивости и "застигнутости врасплох" божественным мотивом, зазвучавшим в голове "средь шумной попойки".
Образ поэта, уловившего этот мотив, сравнивается с образом охотничьего пса в стойке. Что тоже весьма пародийно и иронично.
Чу! МузЫка зазвучала!.. стаканы в сторону!
Заслышав музЫку, поэт всё бросает и летит неизвестно куда очертя голову.
В обыгрывании этой гротесковой ситуации-карикатуры на поэта, автор беспощаден сам к себе, называет себя "эпигоном", что для поэта приговору подобно.
Самобичевание, рефлексия, прозрение в разгар "попойки", побег в никуда, "в темень, в ничто" – ну это же просто классическая клиническая картина из жизни поэта!
Автору удалось собрать в одно и спародировать типическое, создать противоречивый, но цельный образ и спрятаться от серьезности, как следует пропитав текст иронией.
Здесь та самая грамматическая конструкция "ты в смысле я" очень уместна, как ещё одна грань игры в прятки с самим собой. Очнёшься, сбежишь, ощутишь... Не я, а ты, Некто.
Хотела было придраться: почему после такси/попутки/кареты ЛГ вдруг оказывается в метро, но теперь не буду. Теперь, после достаточно глубокого погружения в текст, это не вызывает у меня вопросов.
23. МИХАИЛ РОММ (Ромм Наумович Михаил) «В Иерусалиме»
http://www.stihi.ru/2017/05/07/7434 номинатор Игорь Белавин
Здесь религиозность – образ жизни,
Всё найдёшь, но не отыщешь проруби.
И глядят в глаза своей отчизне
Только кошки, да оранжевые голуби.
Разноцветье лиц в толпе прохожих,
Смесь народов в переулках узких,
Поскребёшь, чуть-чуть, – одно и то же:
Каждый пятый говорит по-русски.
Быт уже, по-своему, налаженный,
Глупо плакать, а вернее поздно:
Наших давних сновидений персонажи,
В чёрном небе мёрзнущие звёзды —
И хотя язык мы понимаем,
Есть непонимание под кожей.
Здравствуй, город грёз Иерушалаим,
Кушай меня с маслом, если сможешь.
Стихотворение вызвало много вопросов.
Зачем кому-то может прийти в голову искать прорубь в Иерусалиме?
Откуда в Иерусалиме оранжевые голуби? (Специально почитала об оранжевых голубях и выяснила, что ареал их обитания – острова Тихого океана).
Во второй строфе провисает без управляемого слова глагол "поскребёшь". Что именно собрался скрести автор – не указано. Догадайтесь, мол, сами. Догадаться-то можно, но, вообще, стилистически такое провисание выглядит небрежностью.
Смысл третьей строфы остался мне неясен. Тоже вынуждена гадать, притягивать за уши разнообразные трактовки. Глупо и поздно плакать о том, что персонажи наших сновидений – звезды? Наверное, да, глупо.
"Кушай меня с маслом, если можешь" – тут я вообще потеряла логическую нить высказывания. Почему Иерусалим должен кушать ЛГ с маслом? Что есть "масло" в данном контексте?
Совершенно не моя поэзия, плаваю в ней, как неподготовленный студент на экзамене.
24. МИХАИЛ ЭНДИН «Гамлет»
http://www.stihi.ru/2017/01/10/7748 номинатор Игорь Белавин
Его несли четыре капитана,
как короля, которым он не стал,
как воина, каким он не являлся,
хотя рапирой ма́стерски владел,
убив троих, по крайней мере, в пьесе.
И грамотой похвастаться он мог,
своим пером двоих на смерть отправив.
Офелия, ему благодаря,
сошла с ума и потому погибла.
И даже мать случайно, но, увы,
и та в его попала мышеловку.
А он метался: «Быть или не быть?»
и рассуждал о сне без сновидений,
не поминая тех, кто в этом сне
стараньями его обосновался.
И праведной ему казалась месть —
больной души отравленное чувство...
...трагедия...высокое искусство...
убийствами запятнанная честь...
Другая сторона Гамлета, показанная автором без рифм и без прикрас. Мне кажется, последняя строчка недостаточно сильна для такого произведения. Она должна была быть как удар рапиры в самое сердце. А тут про честь зачем-то... для рифмы к "месть"? Но зачем понадобилась рифма в концовке стихотворения, в котором до этого ни одной рифмы не было?
25. АННА ЛИПШТЕЙН «До востребования IV»
http://www.stihi.ru/2017/02/13/11126 номинатор Юрий Семецкий
Здравствуй, Ракель. Никакое-то февраля.
Вроде, вижу число, но опять в него не попаду.
Не суди, что хронометры чуточку барахлят
у бежавшего в рай, но обжившегося в аду.
Как коты и смышлёные внуки? Поди, "агу"?
Что в губернском театре? Островский? Шекспир? Козлов?
О себе рассказать и хотела бы, но смогу,
только если найдётся язык не из этих слов.
Строчка пафоса: глянь, как свобода горит в руке,
оставляя по дружбе нетронутыми мосты.
...отмечая зарубку на вымышленном косяке,
я смотрю в пустоту и не чувствую пустоты.
и кому расскажи и кому покажи никому
войско памяти женской бессмысленно но велико
всё в тумане Ракель всё в дыму всё в дыму дыму
как легко им дышать как не хочется как легко
Какая-то путаница с гендерной принадлежностью ЛГ. В первой строфе я была уверена, что это письмо мужчины (бежавшЕГО в рай, но обжившЕГОся в аду). Женское имя адресата – Ракель – также являлось тому косвенным подтверждением.
Но далее оказалось, что это пишет женщина. И письмо ее адресовано какой-то другой женщине, достаточно пожилой (судя по наличию внуков).
Что за отношения связывают двух этих женщин, и почему одна из них пишет другой такое "бродское" и сложнозамороченное письмо – я так и не поняла. А потому осталась равнодушна, простите.
26. АНАСТАСИЯ ЛУКОМСКАЯ «Велосипед»
http://stihi.ru/2016/10/19/6298 номинатор Юрий Семецкий
Я вцепилась крепко в велосипед
И лечу на нём наугад
Через тёмный лес, через лунный свет
И космический листопад.
Шелестит печально листва берёз,
Я могу её речь понять –
Ей совсем не хочется под откос
И не нравится умирать.
Я несусь наощупь куда-то вдаль,
И со мной происходит смерть,
Этих детских снов бесконечно жаль,
Ни за что не хочу взрослеть!
Я всё та же девочка, что в пять лет
Забивалась под низкий стол,
Чтоб ни волк, ни леший, ни людоед
Никогда её не нашёл.
Я – одна из маленьких добрых фей
И сама создаю миры,
Захочу – придумаю сто друзей,
Сто соратников для игры.
Захочу – придумаю сто подруг,
Талисманов на добрый путь,
Чтобы кто-то бросил мне в море круг,
Если вдруг я начну тонуть.
Захочу – я буду сидеть в углу
И жалеть обо всём навзрыд,
Я умею выдумать в мире мглу
И поверить во сто обид,
Оживить сто страшных чудовищ вмиг
И забиться от них под шкаф –
Я узнаю их из сюжетов книг,
Что подписаны "Вильгельм Гауф".
В беззаботном мире волшебных игр
Сотни песен могу создать,
Но попав во взрослый реальный мир,
Я не знаю, как поступать.
Потому-то кажется страшной весть,
Что как будто уже пора,
Что придётся девочке умереть,
Ибо чувства её – игра,
Что ещё минута – и в тёмный хлев
Поведут её на убой,
И никак не верю, что, повзрослев,
Я останусь самой собой.
На осколки рушатся сотни грёз,
Эта осень – Армагеддон,
Но из этих честных осенних слёз
Появляется новый сон,
И уже не верится, что ему
Я когда-то кричала "нет!",
И несётся вдаль, рассекая тьму,
Мой волшебный велосипед.
Тот случай, когда очень хорошее стихотворение прячется внутри не очень.
Здесь для меня состоялись первые три строфы и последние две. Середину я бы выбросила. Там довольно скучные перечисления со словом "сто", и даже не довольно, а навязчиво, агрессивно скучные. Сделан двойной акцент на одном и том же действии: сначала забиться под стол, потом забиться под шкаф. Глагол "забиться" можно было как минимум заменить на синоним. Или автору необходимо было подчеркнуть именно "забитость" девочки? Мне показалось, это сделано неудачно.
Также не нашла никаких внутренних мотивировок в тексте для того, чтобы девочку повели убивать именно в хлев. Почему в хлев?
Вспомнился Набоков: "и вот ведут меня к оврагу, ведут к оврагу убивать". Но в том стихотворении о сне о возвращении на родину, в советскую Россию, этот мотив расстрела у оврага и ужаса перед ним понятен и уместен.
Что же такого сделала девочка, что ее должны убить, причём непременно в хлеву? Загадка!
Если убрать эти скучные и сомнительные строфы, останется прекрасное стихотворение в духе гумилевского "Заблудившегося трамвая". Его я и включаю в свой шорт.
27. АРИША СЕРГЕЕВА «Парусник»
http://www.stihi.ru/2015/09/22/8442 номинатор Алина Серегина
Тонет наш парусник, тонет –
Вдруг напоровшись на риф.
Может, теперь и не стоит
Маяться поиском рифм?
Нет ведь ни склада, ни лада
В перипетиях стихий,
Может, теперь и не надо
Сердце крошить на стихи.
По бирюзовому – алым
Парус распят на воде...
Волку морскому пристало ль
Сдаться без боя беде?
И, спасовав перед штормом,
Враз позабыть про обет?
По бирюзовому – чёрным
Красит крушение след.
Значит, желаннее берег
Стал тебе, мой капитан?
Может, не стоит и верить
В белую манкость листа –
Глупо по прошлому плакать.
Но, искупая грехи,
Снова распахнутым флагом
бьются о рёбра стихи...
Стихотворение импонирует своей чёткостью: чёткостью мысли, чёткостью ритма, даже какой-то чёткостью метафоры. Мысль, может быть, и не нова (творческие взлёты и крушения сравниваются с жизнью парусника в морской стихии), но мне понравилось, как стройно и ладно она оформлена.
28. СЕРГЕЙ ЛЕОНТЬЕВ «Просто женщина»
http://www.stihi.ru/2017/04/21/5240 номинатор Алина Серегина
Хотя я дань отдаю не меньшую
Твоим талантам, душе, уму,
Но временами ты просто женщина
И можешь дать мне себя саму.
Такого трепета – да поди сыщи!
Ни в хмеле нет его, ни в игле,
Ты можешь сделать меня счастливейшим
Из всех счастливейших на земле!
Когда лучины одно движение –
И вспыхнет пламя шальных костров!
Когда сжимает от предвкушения
Землетрясений и катастроф,
Как водопад, по уступам скатится,
Сбежит с твоих золочёных плеч
К моим ногам голубое платьице,
Чтоб чистым озером на пол лечь…
А почему голубое платьице, сбежав с плеч женщины, оказывается у ног ЛГ? Прежде всего оно оказывается у ее ног. Даже если она стоит вплотную к ЛГ. В данном же варианте выглядит так, что автор поставил местоимение "моим", исключительно чтобы не повторять второй раз "твоим".
"Лучина" и наркоманская "игла", сопряжённые в одном тексте, также вызывают скептическую улыбку и возглас "не верю!"
29. АННА МАРКИНА «трещины»
http://www.stihi.ru/2017/06/20/676 конкурсный литературный портал stihi.lv
Пытаешься, пытаешься распутать
в себе большую правду, но в глазах
такая вдруг проскальзывает смута,
что стыдно человеку показать,
как будто был ремонт в тебе загадан
как снег из лета, ждал его, сбылось:
явилась бестолковая бригада,
обои налепила вкривь и вкось,
но если взгляд смотрящего заточен,
он распознает, как ему ни ври,
что стены под ажурными цветочками
искривлены и полны червоточин,
а трещины расходятся внутри.
Ещё один хорошо знакомый (по другому конкурсу) текст. Автор – Аня Маркина. Нет смысла представлять, что я этого не знаю, и пытаться делать разбор, абстрагируясь от имени автора. Всё равно не получится. Слишком уж он "анимарковый", этот стих.
Всё, что в нем написано, мне близко, и как он сделан – нравится, отторжения не вызывает. Единственная претензия: при всей досказанности и законченности мысли, этот текст как будто не целое лирическое высказывание, а половинка от него. Хочется, чтобы ЛГ сделал что-то ещё: то ли оборвал обои, в поисках большой правды о себе, то ли снёс вообще эти стены напрочь.
Жаль, что стихотворение остановилось на ступени миниатюры и не развилось дальше.
30. АЛЕКСАНДРА ГЕРАСИМОВА «эскимо»
http://www.stihi.ru/2017/06/19/7045 конкурсный литературный портал stihi.lv
***
маме
такой проходит жизнь
неузнанной неброской
в рокочущей толпе
сокрывшая лицо
купи мне эскимо
я буду эскимоской
как триста лет назад
я буду молодцом
я всё перетерплю
возьму и не заплачу
ты станешь говорить
'солдат ты мой солдат'
мы выкроим смеясь
на платье мне заплату
и от потешных битв
не будет и следа
всё можно залатать
разлуку и растрату
и туго затянуть
на память узелок
купи мне эскимо
и сахарную вату
никто не оловянн
ничто не виновато
и платьице цело
никто не уволок
И это стихотворение уже встречала, уже знаю.
Ощущения от него двоякие. Некий приём и интонация, назовем это "горестная потешность", или "проникновенное валянье дурака", или "мастеровитый наив", в общем, нечто такое, давно и плотно вошедшие в мейнстрим поэзии...Таким "наивом с оптикой и метафизикой" уже как бы и не удивишь. И уже ощущение "где-то было, было много раз" перевешивает достоинства стиха. Тут и Инга Кузнецова ("Когда единственная жизнь/ идёт, тебя не замечая..."), и "Бормоталки" Ирины Ремизовой (мотив солдатика и сам ритм стиха) и снова Кузнецова: "Там я стою челюскинцем на льдине / с улыбкою раззявы и разини"...
"я всё перетерплю / возьму и не заплачу" – строчка, почти идентичная строчке из фильма "Карнавал": "Если я в твоей судьбе ничего уже не значу, я забуду о тебе, я стерплю, я не заплачу".
Я не понимаю, для чего в этом стихе (с содержанием, казалось бы, таким личным, интимным, абсолютно не игровым и ни разу не ироничным) так густо используются чужие наработки, привлечённые в стих то ли по незнанию, то ли вполне-осознанно-но-зачем?
31. ВИТАЛИЙ АЙРИЯН «Cristo Redentor»
http://www.stihi.ru/2017/05/28/5328 номинатор «Термитник поэзии»
Не забудь свое имя, а главное – отчество,
если чудом протянешь сто лет одиночества,
чтоб, смотря, как сечет белый памятник дождь,
непременно понять, что и ты попадешь
из тяжелой земли прямиком в облака,
и накроет твоя проливная тоска
человеческий крест, в коем только и смысла –
возносить к небесам двух веков коромысло…
Значит в каменном боге увидел отца,
не бразильскую гору, а тихий Арцах,
где под ливнем пацан колупает гранат
на пузатом осле, что бредет наугад.
Сто лет одиночества, Маркес, «в Макондо дожди»… Всё было понятно до слов "человеческий крест, в коем только и смысла – возносить к небесам двух веков коромысло…"
Не думаю, что в главном христианском символе – кресте – именно такой смысл, причём только он один и никакого более.
Если же под «человеческим крестом» имеется в виду сама статуя Христа с распростертыми руками, то почему только ДВУХ веков коромысло? Ведь очевидно же, что двух – тысячелетий!
Христос держит коромысло двух тысячелетий на плечах.
Статуя (кстати, почему автор называет ее «памятником»? это вопиющая неточность!) не держит на плечах пока ни одного столетия, т.к. сооружена была в 30-ые годы прошлого века. Ста лет еще не прошло.
Если же абстрагироваться от статуи и рассмотреть эту красивую фразу применительно к просто-человеку, то и здесь возникает неточность. «Двух веков коромысло» – так можно сказать о том, кто родился ближе к концу одного века и захватил частью жизни век следующий. Тогда образ ясен: два века на коромысле одной жизни.
Ну а если человек родился в начале века, или в середине века, но умер молодым? Далеко не каждая жизнь приходится на смену веков. А значит, образ приблизителен, сугубо индивидуален, и обобщающим быть не может. Трактовка «о человек вообще», увы, тоже оказалась несостоятельна.
Таким образом, ключевая и действительно очень эффектная, яркая фраза о коромысле двух веков – не поддается пониманию, ускользает. Не создано для нее такого контекста, чтобы она выстреливала. К сожалению.
Хотелось бы спросить у автора напрямую – что он имел в виду? Вдруг ответит…
32. ИЗ БУРГОСА «Слова»
http://www.stihi.ru/2017/06/11/1402 номинатор «Термитник поэзии»
Вал. Н.
Пригодные для вечности слова –
Туман, Тамань, выходит на дорогу, –
но чересчур кружится голова.
Да ну их – эпохальности, ей-богу,
когда над головою этот свет,
мигающий в питейном заведенье,
где мухи отделились от котлет,
повиснув как мерцающие звенья
в одной цепи со мною и с тобой,
и дразнится фагот, не поспевая
за слишком романтической трубой,
поёт девица, рыжая такая,
боками и вокалом трепеща,
но хлопаем, как будто всё отлично.
Туман, Тамань... и хочется прощать –
безжалостно, почти что безразлично.
Как парус одинокий при луне,
белеет плащ, вися на спинке стула.
......................................
И если вечность видится в окне,
она сюда нарочно завернула.
Мух в одной цепи ( = в одном ряду) со мною и с тобой категорически не приемлю. Лучше так: мы – отдельно, мухи – отдельно.
Вообще интересная попытка соединить "возвышенное" и "низовое", Лермонтова с ресторанным шансоном, есть над чем задуматься.
33. ЧУДНОВА ИРИНА «зелёное или синее – выбирай»
http://stihi.ru/2017/05/29/9341 номинатор альманах «Буквица»
зелёное или синее – выбирай, хочешь спичку тяни,
или монеткой сыграй, вынешь большее – меньшее
в дар бери. Что же застит глаза и мучит тебя изнутри?
Там, в вышине, в стоячей небесной волне,
в неземном вине вопль неразделённой нежности –
это звенит одна на всё небо цикада,
и губы её в крови, а сердце у райских врат:
белым крылом на закат, лазоревым на рассвет,
под правым крылом сонет, под левым Сократ.
Итак. Ты выбрал синее, мне ли тебя винить,
одевайся, пойдём хоронить вечернее солнце –
миг, и упало в траву, и теперь ты можешь присесть
и услышать свою синеву, заслушаться холодом и
тишиной до утра, чтоб увидеть, как светом морозным
живёт игра отблесков розового и синевы, а потом
ты познаешь божественный трепет травы, осязаешь
тайное бытиё и вдохнёшь аромат зелёный её.
Вот тогда твоё сердце сорвётся цикадой звеня,
ты на полуслове проснёшься и вспомнишь меня.
Цикада с губами в крови и с Сократом под мышкой очень впечатлила.
Вообще, стихотворение – как детская считалка, как магическая бормоталка-заговор, особо не нуждается в интерпретациях. Очевидно одно: в чем бы он ни заключался, но смысл тут есть! Он тут либо зеленый, либо синий. «Выбирай» – главный посыл стихотворения. Но и он как бы лишен смысла: что бы ты ни выбрал из двух предложенных цветовых оттенков, второй получишь тоже, в подарок.
Зеленое и синее – небо и трава – по сути есть одно, одна неделимая ипостась Природы. Невозможно что-то «выбрать». Это песнь о слиянности, не-выборе, изнеможении не-разделённой нежности, о которой звенит «одна на всё небо цикада».
Которая знает, что ничего не знает. И которая в упоении поет свою песнь любви.
В общем, «толковать» этот стих я предложила бы так:
Сократ – это невозможность познания, отрицание его, агностицизм.
Шекспир (который представлен здесь словом «сонет») – это «знание сердцем», мудрость/зрячесть любви.
Два совершенно разных способа восприятия мира, и оба они умещаются под крыльями одной цикады. Они нераздельны, вот в чем секрет (который, конечно, в поэзии давно уже не секрет, но этот текст раскрывает его как впервые, остраняет и освежает).
34. ПОКРАСС ЕВГЕНИЯ «До свиданья, милый...»
http://stihi.ru/2017/05/29/9401 номинатор альманах «Буквица»
Три березовых пенька —
табуреточки.
Да еловые в венках
лапки-веточки.
А народишку кругом,
сбиться со счету!
Кособоким утюгом
короб дощатый.
Кто в том коробе, с лицом
измусоленным,
возлегает огурцом
малосоленым?
Между стеночек впритык,
жмёт доска плечо,
весь такой нарядный — ты.
До свиданья, чё.
Стёб, глум, короткая строка, такая востребованная и разработанная нынче стилистика… Кладбищенский лубок. Похоронные оп-ца-ца. Задорно и озорнО. Но где он, едва ощутимый «метафизический сквознячок», где та строка, от которой вдруг проберет холодком осознания, и стихотворение вдруг разверзнется, распахнется? Нет такой строки. А без нее, просто так, в сотый и тысячный раз, воспроизводить этот разухабистый стиль – какой смысл? Потому что модно?
Ощущение от стиха скорее можно выразить жестом – пожатием плеч. Прочитала, чё.
Шорт получился такой:
4. МАРИНА ЧИРКОВА «контур»
http://www.stihi.ru/2016/01/04/5419 отборочный тур для резидентов
5. АЛЕКСАНДР КРУПИНИН «Скульская»
http://www.stihi.ru/2017/05/14/10980 отборочный тур для резидентов
6. МАРИАННА БОРОВКОВА «Нам жить ещё...»
http://www.stihi.ru/2017/05/11/1746 отборочный тур для резидентов
19. ОЛЬГА ВИРЯЗОВА «Неразрешимое»
http://www.stihi.ru/2017/01/12/1129 квота ГР за редактирование отборочного тура
21. ЗАБИРОВА ОЛЬГА «Дождя перебитые позвонки»
http://www.stihi.ru/2016/05/15/5760 квота Анны Корнет за редактирование отборочного тура
22. МОНАДА «и очнёшься на шумной попойке...»
http://www.stihi.ru/2009/03/27/1602 квота ГР за редактирование отборочного тура
26. АНАСТАСИЯ ЛУКОМСКАЯ «Велосипед»
http://stihi.ru/2016/10/19/6298 номинатор Юрий Семецкий
27. АРИША СЕРГЕЕВА «Парусник»
http://www.stihi.ru/2015/09/22/8442 номинатор Алина Серегина
29. АННА МАРКИНА «трещины»
http://www.stihi.ru/2017/06/20/676 конкурсный литературный портал stihi.lv
33. ЧУДНОВА ИРИНА «зелёное или синее – выбирай»
http://stihi.ru/2017/05/29/9341 номинатор альманах «Буквица»