Работа над ошибками. Пушкин и Тютчев. 4(14) Когда написано это стихотворение, кто его автор – ничего не известно. Ведь Фет собственными своими устами, в собственном своем письме… отрекся от него! Он назвал его “СОБСТВЕННОСТЬЮ” адресата, И.П.Борисова. Что означают эти слова – столь же мало понятно. Все дело в том, что Фет познакомился с Лазич… уже после того, как Борисов вышел в отставку и уехал, и о своем романе с ней сообщал ему в письмах. Поэтому ситуация изображена в стихотворении совершенно невероятная, если соотносить ее с реально-биографической ситуацией Борисова и Фета (а между тем Фет в письме именно на этом и настаивает!). О какой встрече сослуживцев может идти речь, если корреспонденты уже к тому времени перестали быть сослуживцами; если в момент, когда встреча их, подобная описанной в стихотворении, была еще возможна, – роман, о котором в нем говорится… БЫЛ У ФЕТА В БУДУЩЕМ, а между тем он описывается как нечто, относящееся к давно ушедшему прошлому!! И даже если представить себе, что поэт фантазирует в своем произведении, описывает встречу, невозможную в такой же мере, в какой невозможно его соединение с возлюбленной, – и в той же мере желаемую, то как же он может надеяться (уже даже не в самом стихотворении, а в сопроводительном письме!), что адресат, Борисов, “верно узнает местность”, – то есть описываемое имение, где жила Лазич, – если Борисов там никогда в жизни не бывал!! Ясно, что стихотворение создает лишь иллюзию автобиографизма; иллюзию его отношения к Борисову, к… Фету; а быть может, в таком случае – иллюзорно и его авторство, его приписание Фету?.. И не обстоит ли тогда дело с авторством этого стихотворения столь же таинственно и парадоксально, как и с авторством переложения Молитвы Господней?... Словом, эта литературная коллизия обнаруживает в Фете такого сюрреалиста, что Сальвадор Дали или Анри Бретон кажутся рядом с ним “передвижниками” и “золаистами”… Некоторый свет на эти обстоятельства может пролить наше следующее дополнение к статье: быть может, все дело в том, что трагическая любовь Фета к Марии Лазич, ее скорбная судьба… действительно ПРИВИДЕЛИСЬ Фету задолго до того, как события эти произошли на самом деле; действительно, встречаясь с Борисовым во время их совместной службы, Фет мог ВСПОМИНАТЬ о предстоящем ему, как о чем-то уже ушедшем в прошлое… Или же – это истинный автор этого удивительного стихотворения представляет поэта, якобы его написавшего, обладающим такими сверхчеловеческими (как и положено каждому настоящему Поэту!) возможностями, способным к переживанию таких экстраординарных положений?.. Но все это – догадки, и наш подход только приоткрывает перспективу возможного изучения этого стихотворения, а за ним – и поэтики Фета в целом, и остается только сожалеть, что в рамках написания настоящей статьи продвинуться в этом направлении хоть сколько-нибудь дальше было решительно невозможно…
Теперь вспомним приведенное стихотворение “Ее окно” 1842 года, когда Фет еще не был знаком с Лазич, и даже еще не поступил на военную службу: “Колонны в ряд / Блестят, горят / Из-за гардин”. И в окружении этого пламени – выступает условная героиня фетовского стихотворения!.. Перейти к статье "Пушкин и Тютчев" © Copyright: Алексей Юрьевич Панфилов, 2009.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
