Вадим Николаев - написанные рецензии

Рецензия на «Призрачный бой» (Ксения Морисвиль)

Уже в первой строфе нового стихотворения Ксения Морисвиль разрешила проблемы, так часто встречавшиеся в ее поэзии последних месяцев. Лирическая героиня прошла сквозь туман и огни, она разбила цепи оков. "Уходи - я прошу, я молю - уходи!" - эти простые слова (разве "простые" означает "плохие"?) в комментариях не нуждаются.
Но, оставшись в одиноком краю, героиня ищет того, кто укажет ей путь. И появляется новый игрок, а вместе с ним - тема призрачного боя.
С кем ведется этот бой, очень долго остается неясным. Можно даже подумать, что оба сражаются друг с другом.
Лишь в предпоследней строфе очень четко говорится, что воин с кельтским крестом на груди сражается с темными силами, с армией призраков. Героиня признает, что устоять в этом бою невозможно, однако она призывает: "Поднимайся! Не смей отступать!" Не смей сдаваться тому, что противостоит тебе в твоей жизни.
В последней строфе Ксения Морисвиль, как то нередко бывает в ее творчестве, прибегает к необычному финалу. После самого сильного и доходящего до предела описания боя, герой открывает глаза. Воскресенье... рассвет... Неужели все это ему приснилось?
Но нет... "Позади - неоконченный бой". Это лишь небольшая передышка, и бой продолжается.

Вадим Николаев   25.09.2005 02:04   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Комментарий» (Гедеон)

Гедеон, я на твоей стороне. Ты прекрасно пишешь о Рембо и о себе. Это напоминает прозу самого Рембо (была ведь у него и проза). Но те, кто тебе возражает, даже не понимают, что ты говоришь о самоубийстве поэта, а не человека, который прожил еще 18 лет. Того, кто называет любого девятнадцатилетнего парня (даже Артюра Рембо) ссыкуном, стоит назвать... воздержусь от нецензурных слов.
Очень впечатлила фраза "Трудно защищать страну, когда на нее не нападают". Актуально.
Мне было 17, когда я мог в метро или в автобусе читать про себя "Пьяный корабль" (в переводе Антокольского) как молитву. Рембо было тоже 17, когда он написал "Пьяный корабль", и 28, когда его лучшее стихотворение было напечатано. Он давно находился в Африке. Почему-то никого не заинтересовало, где сейчас этот поэт; почему-то никто не признал бывшего снайпера парижской коммуны гением. Неужели нужно умереть в 37 (покончить с собой или просто умереть, как Рембо), чтобы гением признали?

Вадим Николаев   18.09.2005 05:10   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Наши маски впечатаны в стены...» (Ксения Морисвиль)

Почему я пишу рецензии на стихи Ксении Морисвиль (которую видел только на фото)? Да потому, что это прекрасная поэзия.
Сейчас очень многие хорошо владеют стихотворной техникой. Но в их стихах нет главного - души. Такое обилие поэтов-призраков (очень реалистичных, а не романтичных, как призраки в поэзии Ксении) заслоняет путь настоящим поэтам.
Вспоминаются строки Андрея Макаревича (речь, безусловно, шла об искусстве):

Синей птицы не стало меньше,
Просто в свете последних дней
Слишком много мужчин и женщин
Стали сдуру гонять за ней.
И пришлось ей стать осторожной,
Чтоб свободу свою спасти,
И теперь уже невозможно
Повстречать ее на пути.

Вот почему Ксения Морисвиль так часто обращается к образу порочного (замкнутого) круга, оков. Тема жизненных ограничений становится чуть ли не главной в ее творчестве. Живи Ксения в годы Серебряного века, она прославлялась бы как один из лучших его представителей, а сейчас ее мало читают даже на этом сайте (в толпе из 70 с лишним тысяч человек затеряться нетрудно). Печатать поэтические сборники стало просто бессмысленно. Уже второе потерянное поколение поэтов. Сколько можно, господа!

От ненужных побед остается усталость,
Если завтрашний день не сулит ничего.
(Снова А. Макаревич).
От этого начинает гибнуть вера в себя, от этого "боишься признать совершенство одинокого духа-скитальца". Покой и блаженство ускользают, и остается трагически сказать, закрывая ставни, ворота и двери:

Пусть внутри ничего не осталось...
Слишком сложно кому-то поверить.

Лица становятся масками, они впечатаны в стены. Вены связаны в одну сеть с улицами и реками. Веру, Надежду и Любовь заменяют Обида, Тоска и Боль.
Да, в таком мире не может не стать мучительно-тесно. Он изменчив и одинаков одновременно, он мог бы стать другим, но отвергает, даже не замечая.
Остаются только сны (символ искусства), но и они растворяются в темной квартире.

Вадим Николаев   18.09.2005 04:44   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Узники» (Ксения Морисвиль)

Образ узника характерен для классической русской поэзии (Пушкин, Лермонтов). Но у Ксении Морисвиль речь идет об узниках. Это, пожалуй, самое декадентское и потому самое непонятное стихотворение Ксении. Что это за призраки?Просто герои прошлого, оставшиеся "в цветных рисунках на стене"? Но почему их забыло время? Какие грехи они пытаются искупить? Какую ошибку они совершили?
Отвечать на эти вопросы не надо. Это только ухудшило бы стихотворение, лишило его таинственности. Это лишит узников их глобальной символики, которой не нужно сравнение с конкретными историческими личностями.
Образ круга оков уже не первый раз встречается в стихах Ксении, но он, оставаясь для нее характерным, имеет совсем другой смысл, чем раньше.
Как приятно в наше время постмодернизма читать настоящие стихи нестареющего Серебряного века и знать, что они написаны современным автором.

Вадим Николаев   17.09.2005 05:15   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Сумеречный сон» (Ксения Морисвиль)

Ночь, сумерки - главное в этом стихотворении. Близость с Блоком (знаменитые его строки "Ночь, улица, фонарь, аптека, бессмысленный и тусклый свет"). Ксения Морисвиль умело создает цепочку образов, разрушающих ее мираж, ее фантазию, главное в жизни творческого человека.
Это печальный город, пепел, черная птица. Застывает, как в сказке братьев Гримм, сама Вечность.
Блестяще сравненная со змеей усталость спит. Это влияет на других, но не на героиню, которая идет по дороге сумрачных земель и не знает, как долго ей осталось идти.
Недолго. Характерный для Ксении образ границ (того, что мешает, ограничивает; эпитет "холодный" усиливает впечатление) уничтожается рассветом, который изображен словно кистью живописца - "багряный с золотом рассвет". Снег, который часто, как и тьма, является у поэтов отрицательным образом, здесь чистый, прозрачный и, значит, символизирует очищение. Он должен очистить пожелтевшие страницы.
Вернемся ненамного к началу. Образ рунного рисунка символизирует мистический характер стихов Ксении Морисвиль. Он действительно свойственен ее творчеству. Но во-первых это не просто мистика, а философская мистика, а во-вторых, только к ней поэзия Ксении не сводится.

Вадим Николаев   17.09.2005 04:45   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Танцующие тени...» (Ксения Морисвиль)

Первая строка напомнила мне Валерия Брюсова: "Столетия-фонарики, горящие во тьме". Даже не реминисценция - просто отдаленное сходство стиля. Но не случайно, видимо, подобно Брюсову, Ксения Морисвиль пишет затем о мировой истории - египетские пирамиды, языческие боги, Просвещение.
Как и обычно, в стихотворении слышны мощные отголоски предыдущего ("Спираль"). Путь из точки в точку - переселение душ (или возвращение к прежней жизни, повторение ее). "Провал в тягучий сон", "бездорожье на зеркале времен" - смерть, к счастью, мнимая.
"Забыто просвещенье" - да, увы, это так. Но почему тут же прячутся растрепанные боги? Да потому, что Просвещение - это продолжение Ренессанса, а Ренессанс был основан на античности, на греческих богах. Они действительно живы, они только спрятались.
"А я тянусь за светом, а я сбиваю ноги,
В который раз срываясь с привычной высоты", -
разве не близко этому любому действительно творческому человеку, любому, кто ищет? Но, учитывая общий сюжет, тема у Ксении Морисвиль глубже, она выглядит по-разному с двух ракурсов - на крупном плане (две строки) и на общем (всё стихотворение).
В отличие от "Спирали", "Танцующие тени..." завершаются не концом, а началом. Героиня возвращается из царства мертвых. Но почему возвращается, как призрак, как тень? Неужели новой жизни больше не будет?
Так можно подумать после предпоследней строки. И здесь Ксения Морисвиль блестяще все переворачивает. Героиня стряхивает с себя пепел. Жизнь возрождается.

Вадим Николаев   16.09.2005 04:47   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Спираль» (Ксения Морисвиль)

Великолепное стихотворение о переселении душ, сопоставимое, пожалуй, только с положенным на музыку Алексеем Рыбниковым стихотворением Рабиндраната Тагора. Блистательный образ человека, который, вернувшись, приносит в мир так много.
...И вслед за этим - неожиданное описание смерти в финале. Начало, переставленное в концовку.

Вадим Николаев   16.09.2005 03:40   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Моя душа сильней моих печалей...» (Ксения Морисвиль)

Когда женщина пишет мужественные стихи - это прекрасно. Неслучайно Ксения так остроумно ответила на грубое и глупое высказывание. Эта замечательная девушка способна выдерживать удары. Как наш блистательный вратарь Акинфеев, часто берущий неотбиваемые мечи.
Первая строка напоминает известную песню Константина Никольского. Но у Никольского, мужественного, кстати, человека: "В моей душе осадок зла", а у Ксении Морисвиль: "Моя душа сильней моих печалей". Затем продолжается неожиданный финал "Освобождения". Любовь - это оковы. И в то же время она сильнее оков. То есть она способна прорваться сквозь них, стать открытой миру и остаться при этом любовью.
Эта тема и возрастания, и одновременно сохранения себя продолжается дальше ("Стань таким, каким ты не был, и останься тем, кем был", К. Никольский). Героиня в заброшенной квартире готова открыться не только грезам, но и ветрам, которые врываются в квартиру сквозь окна и кружатся в пустых комнатах (уже не первый раз Ксения создает своими стихами просто великолепное кино). Тени замирают у порога - защита. Строка "И ночь бродила в зеркалах цветных" просто великолепна.
Сколько поэтов плакались в жилетку, буквально залив читателей своими слезами. Любовь Ксении Морисвиль верна не своим слезам, а слезам мира.
"Мой дом во всех мирах материален" - самая глубокая по философскому смыслу строка. Ксения Морисвиль, поэтесса надстилевая и любящая синтез стилей, соединяет и живых людей, и призраки, для нее одинаково реальны и бытовая жизнь, и мистика, все миры, действительно множественные миры.
Повторение в финале первых двух строк - прием не новый, но здесь он выглядит замечательно. Но оковы заменены не обиды. Это не перечеркивает оковы - оба слова равны в многогранной поэзии Ксении.
Но, оставаясь мистическим, одновременно обретает реальность тема, начатая в "Освобождении". Казалось бы, напрашивалось: "Моя любовь сильней моих обид". Однако Ксения переворачивает стандарты, как перевернул знаменитую евангельскую фразу Жозе Сарамаго в своей знаменитой книге.


Вадим Николаев   16.09.2005 03:27   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Освобождение» (Ксения Морисвиль)

Стихотворение открывает образ тумана, символ неподвижности,
которая противостоит жизни. То, что он призрачен, то, что он разлился морем, обогащает образ и делает самобытным. Туман Ксении Морисвиль мистичен, мистическими становится и окутанный им город. Но не теряется и связь с предшественниками. Вспоминаются строки Андрея Макаревича:

И наша жизнь, как мир иной,
Проходит стороной.
Туман у наших стен стоит стеной.

Неслучайно уже в конце второй строфы поэтесса говорит о своих словах, тонущих в звуках тишины.
Но ее душа рвется навстречу свету, не боясь сгорать в колдовском огне, сбивать все запреты и наконец разорвать круг. Душа, снова оживая, как сгоревшая в огне птица Феникс, обретает свободу. Туман сменяется ветром и бескрайним океаном ("третье окно" Макаревича - символ вечности). Бескрайний океан побеждает бесконечный круг, создававший на самом деле не бесконечность, а узкое пространство, ограничившее жизнь. Круг по определению не может быть бесконечным в пространстве, только во времени, но этой своей бесконечности он оказался лишен.
Казалось бы, такое глубокое стихотворение можно закончить. Но Ксения Морисвиль еще не договорила. Упомянут уже встречавшийся у нее и, видимо, глубоко личный мотив: героиня отпускает своего любимого. Возникает байроновский, лермонтовский образ печального духа и яркий образ человека, уходящего в прошлое. Неожиданно становится понятно, что именно он и создавал бесконечный круг. Как всякий, кто живет только прошлым.

Вадим Николаев   16.09.2005 02:07   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Призрак» (Ксения Морисвиль)

"Призрак" Ксении Морисвиль - это не просто стихотворение, это фильм. Я позволю себе называть его строфы сериями.
Первая серия носит довольно мистический характер. Здесь и призрак, бродящий в пустынной земле, и ветер в обожженных ладонях, и птица, которая скрывается в черном огне. Главная тема - это одиночество, тема, вообше характерная для романтической поэзии Ксении Морисвиль. Не случайно призраком является душа, не случайно птица названа одинокой.
Вторая серия - реальность, снятая в не очень ярких, как мне кажется, тонах (это не минус, а наоборот большой плюс). Стучащийся в окно дождь, свеча у иконы, горящая посреди мрака комнат. Скользнув из окна, девушка бежит босиком по мокрой траве. В этой роли мне представляется молодая Евгения Симонова - я не могу назвать ни одной современной молодой актрисы, которая подходит к такому эпизоду.
Это уже не просто одиночество, это - бегство, эскейпинг. Но бегство не ради собственной свободы. Героиня стихотворения, которое самим автором отнесено к любовной лирике, уносит на плечах грусть возлюбленного.
Третья серия посвящена герою. Героине нет места в его доме - он не откроет ей дверь. Он боится и тьмы, и начинающих тьму закатов, и одиночества ("пустырей"). Но, боясь одиночества, он отвергает и призраки, а призрак в этом стихотворении - символ души. Отвергание чужих душ для него не одиночество, а радостное углубление в себя, защита от любви. Покой, о котором говорится позже, - самое точное определение. На память приходит образ Байрона (или, может быть, точнее - его героев), так и не опубликованная пока, но высоко оцененная многими в рукописи повесть московского прозаика "Гонимый миром странник" (начало последней строфы, последней серии просто поражает своим сходством с финалом этой повести, которую Ксения Морисвиль вряд ли читала).
Кому-то покажется странным, что герой является поклонником и рассвета (символа радостной, светлой жизни), и пыльных старинных бумаг. Ничего странного в этом нет. Герой прекрасно сочетает и реальную земную жизнь, и углубление в историю. Ему чуждо мистическое, непонятное, то, чем он не может управлять.
Четвертая серия завершает сюжет. Героиня уходит, не желая тревожить покой любимого человека. Последние четыре строки настолько красивы, что, анализируя их, можно только испортить впечатление. Скажу лишь, что нетипичное для этого стихотворения использование в финале женских рифм дополняет красоту стиха лирической музыкальной кодой.

Вадим Николаев   06.07.2005 07:57   •   Заявить о нарушении